Пол Андерсон - Дахут, дочь короля
— Думаю, скорее твой, — ответил он с интонацией, ставшей сухой. — Ну, должен тебе напомнить, было бы неразумно бросать ему вызов, когда он все еще лечится. Он может велеть мне подождать, а тем временем…
— Он уже исцелен. Теперь он старается восстановить силу, утраченную за время болезни. Вызови его прежде, чем он закончит. Больше он отказываться не может. В хороших условиях он ужасный противник. — Речь Дахут смягчилась. — Я не хочу, чтобы ты умер, Ганнунг. Я хочу, чтоб ты был рядом со мной, на протяжении многих грядущих лет.
— Все равно он может выиграть. А если нет, будут другие… — Датчанин поднял голову. — Но я не боюсь. Однажды предсказательница сказала мне, что удача всегда будет больше сопутствовать мне в хорошую погоду. А у нас снег, мгла и сильный ветер…
— Вплоть до сегодняшнего дня. Завтра наверняка будет то же самое. Ступай в Лес. Говорю тебе, ожидание куда опаснее любой битвы.
Некоторое время он молчал, потом произнес:
— Я пойду завтра.
— Сейчас!
Он покачал головой.
— Завтра рано утром. Может быть я погибну.
— Не погибнешь, — она двинулась к нему волнообразным движением.
— Это запрещает Норна, — ответил он. Улыбка смягчила строгость его лица. — Что у меня здесь есть, так это владычица — ты, непонятная, прелестная Норна. Подари мне дух для битвы.
— Пусть будет так, — согласилась Дахут и скользнула в его объятия.
Она проснулась, когда сквозь ткань окна пробился луч и прикоснулся к щеке. Уже давно начался следующий день. Она затаила дыхание. Ганнунга не было.
— О-о, — произнесла она, попытавшись подняться, сопроводив это одним из проклятий, которые она в детстве подслушала у Маэлоха. На теле здесь и там начинали расцветать синяки. Солома торчала из разорванного матраца. Морщась, она поднялась и доковыляла до кувшина с водой. Наполнив и осушив чашу, налив в таз воды, помывшись, она смогла небрежно заколоть волосы. На полу лежала одежда Киана. А роскошного платья, которое она скинула, не было. С криком она открыла сундук с одеждой. Там не было ни тканей, ни мехов, ни драгоценностей.
Дахут оделась и, спотыкаясь, вышла на улицу. Народ шел по своим обычным делам. «Должна была быть суматоха», — кусая губу, Дахут проделала мучительный путь к бухте.
Эллинг, где стояло судно Ганнунга, был пуст. Полуприкрытые Морские врата передразнивали ее, насмехаясь неуемной яркостью воды.
Подошел патрульный. Дахут завопила ему:
— Где северяне?
Он остановился, пристально на нее посмотрел и спросил:
— Зачем они нужны тебе, мальчик?
— Нужны! Где?
Он пожал плечами.
— Полагаю на пути туда, куда надумали плыть. Они уезжали в ужасной спешке, до первых лучей солнца, когда створки едва приоткрылись. Я и мои друзья подумали, что они наверно попали в переделку. Но мы не получали приказа их задерживать, да и они не выглядели, будто побывали в драке и несут награбленное — только вещи — но вот капитан, я сроду не видывал человека, настолько потерявшего терпение. Когда рассвело, я забрался на стену, чтобы посмотреть, так они гребли, как на гоночной яхте. Теперь они должно быть за много лье отсюда. Что тебя так опечалило?
Дахут взвизгнула и отвернулась от него. Изумленная Форсквилис рассматривала неряшливую фигуру, постучавшую в ее дверь. Наконец узнала.
— Иди за мной, — сказала она. Они пошли в скрипторий. Там она резко спросила. — Какого черта ты делаешь в это время?
— Ты должна мне помочь, — сказала Дахут охрипшим голосом. — Мы с тобой можем поднять шторм, ведь так? Или создать морское чудовище, или хоть что-то, что потопило бы корабль вероломных негодяев.
— Кого? Зачем?
— Тех скандинавов, что были в порту.
— А что они сделали?
— Я хочу их смерти, — сказала ей Дахут. — Я хочу, чтоб они оказались на дне среди угрей. Пусть их голые души вечно плавают в глубинах.
— Почему?
Дахут топнула ногой.
— Меня жестоко обманули. Меня, твою сестру. Разве этого недостаточно?
— Нет, — ответила Форсквилис, — к тому же я не уверена, смогли бы мы теперь хоть бризу приказать дуть. Что произошло?
Брызнули слезы ярости.
— Почему я должна тебе рассказывать? — крикнула Дахут. — Я сама о себе позабочусь.
Она двинулась к выходу.
— Подожди, — произнесла Форсквилис. — Сядь, отдохни, перекуси, и поговорим.
— Нет. Никогда. Больше никогда. — Дахут вышла. Форсквилис еще несколько минут смотрела ей вслед.
Дома Дахут что-то промямлила про то, что искала совета богов в ночном бдении в Заброшенном Замке. То же самое она говорила и раньше. Никто не ответил, только выполнили ее приказания.
Долгая горячая ванна хорошо размягчила кожу. Она вышла, оделась, посла, попила. После удалилась в свою комнату, заперла дверь и уселась за письменными принадлежностями, — медник не станет отказываться ни от одной отброшенной мелкой монеты, — сочинять письмо, которое запечатают и отнесут Будику.
IVДавным-давно, когда он и мир еще были молоды, Ниалл выходил из Темира под вечер священного пира, чтобы доверительно поговорить о ведении войны, затеянной им за границей. Но то было как раз перед Белтейном; плавание должно быть открытым и вероломным, против римлян в Галлии; рядом были друид Нимайн Мак-Эйдо и ученый поэт Лейдхенн Мак-Бархедо. Завтрашним днем был Имболк. Нимайн умер, а Лейдхенн вернулся в Муму, отомстив своими сатирами за убийство сына. Ниаллу было неизвестно, что тот собирался предпринять. Знал лишь, что выполнять задуманное нужно ему одному.
С приближенным к нему капитаном, худым и седым Вайлом Мак-Карбри, он взял путь на север между фортом Грейни и Наклонными Рвами, и, как в старину, пошел вниз. Четверо охранников пешком шли сзади, вне пределов слышимости. Час был поздний, темный, ветер свистел над сумрачными лугами и голыми лесами. Рваный дым валил из соломенных крыш разбросанных хижин. Там, где двери в них были открыты, в глубине сиял огонь; в эту ночь настроение должно было быть хорошее, ведь Бригит на своей белой корове колесила по стране, чтобы ее благословить. С наползающими сумерками путникам вдвойне казалось, что они оторваны от мира.
— Так все в полной готовности, дорогой? — спросил Ниалл.
— Все, — сказал ему Вайл. — Готовый корабль стоит в Клон Таруи. Это прочное судно, и я сам присматривал за строителями, когда этой зимой они доводили его до совершенства. Команда поторопится туда сразу после праздников; когда ты приедешь, вес будут в твоем распоряжении. Запасы у нас хорошие, к тому же есть золото, которое ты предоставил. Остается лишь ждать доброты морского люда, чтобы плавание было быстрым и спокойным.
Ниалл кивнул. Вопрос он задал больше для начала беседы, чем из каких-то сомнений.
