Филип Этанс - Уничтожение
— Ладно, все в порядке, — бросил Фарон. — Есть о чем спорить — один безногий глабрезу. Идите вперед, я догоню вас через пару минут.
Демон взревел и придвинулся ближе. Первым побуждением Фарона было бежать, вторым — замереть и сглотнуть. Он заставил себя не делать ни того ни другого. Вместо этого он подготовил первое заклинание.
Что-то проплыло мимо лица Фарона. Он немного отклонился назад, чтобы его не задело, но что-то другое щелкнуло его по подбородку. Вокруг него отовсюду с земли поднималась пыль — и камни, осколки окаменевших костей, кусочки искореженного ржавого металла тоже. Маг глянул на глабрезу. Демон поднял вверх одну из рук, его собачья морда понимающе осклабилась.
Желудок Фарона подпрыгнул, и маг почувствовал, как его тянет вверх. Башмаки его оторвались от земли, и он начал падать, но падать вверх, вместе со всем прочим хламом. Все остальные попятились от того места, где сила тяжести изменила направление. Квентл глядела раздраженно, словно была разочарована, что демон так долго не может прикончить мага. Вейлас вытащил крури, но, казалось, не был уверен, стоит ли вмешиваться. Джеггред посмотрел на Данифай, которая знаком велела ему ждать, но внимательно наблюдала за происходящим.
Вздохнув, Фарон принялся за дело.
Он коснулся знака Магика и прибегнул к левитации, чтобы противопоставить ее измененной силе тяжести.
Это несколько дезориентировало его, но он сумел зависнуть в воздухе на том же уровне, что и глабрезу. Тогда маг дотронулся до своего стального кольца и высвободил скрытую в нем шпагу.
Оружие устремилось к демону. Когда клинок подлетел к нему, глабрезу начал отмахиваться от него когтями и попытался ухватить клешней. Демон обладал преимуществом перед магическим клинком — он был способен летать, и скорости их быстро уравнялись. Белшазу и шпага образовали славную пару.
Фарон воспользовался этим, чтобы сотворить заклинание. Его желудок снова подпрыгнул, и левитация потянула его вверх. Сила тяжести снова вернулась на место.
Белшазу мог отбиваться от атак ожившего клинка, но не мог повредить его. В то же время шпаге удавалось то ткнуть его здесь, то полоснуть там, и из полудюжины ран на мертвую землю закапала кровь.
— Очень жаль, — прошипел Белшазу, скорее самому себе, — я предпочел бы прибрать эту штуку, после того как убью тебя.
Демон сделал трудноописуемый жест — то ли сморщился, то ли передернулся, то ли содрогнулся, — и клинок разлетелся на тысячи сверкающих стальных обломков, дождем просыпавшихся на древнее поле боя.
Фарон почувствовал, что кровь в нем закипела, лицо запылало, а дыхание застряло в горле.
«Мне следовало помнить, — выбранил он себя. — Следовало бы знать, что он способен на это».
Мастеру Магика хотелось разразиться потоком брани в адрес Белшазу и всей этой холодной, равнодушной вселенной, но он проглотил ее. И все же эта безделушка всегда ему нравилась.
— За этот клинок ты заплатишь своими потрохами! — пригрозил Фарон.
Звериная морда глабрезу вновь оскалилась в жестокой ухмылке, и он помчался по воздуху к Фарону. Маг слышал, как Вейлас позади него говорит:
— Вы отдадите дроу этому гнусному демону? И оставите нас без мага?
— Да, — ответила Квентл, настолько без малейшего намека на сожаление, что это прозвучало для мага даже как-то бодряще.
Танар'ри быстро приближался, и Фарон выхватил из кармана пивафви старую перчатку. Он начал заклинание еще до того, как перчатка покинула карман, и к тому времени, как глабрезу оказался в пределах досягаемости, оно было готово.
В воздухе между магом и демоном появилась рука размером с рофа. Белшазу попытался увернуться, но не сумел. Ладонь раскрылась и оттолкнула его, оттесняя от мага, как глабрезу ни сопротивлялся.
Фарон повернулся к Квентл, безучастно наблюдающей за ним, со словами:
— То, что я намерен сделать, мне стоило бы сделать прямо здесь, чтобы вы все смогли насладиться этим, но я не стану. Я сначала отгоню его подальше, на безопасное расстояние от вас. Тем не менее я хочу, чтобы вы помнили, госпожа, что я могу сделать это снова и по справедливости должен был бы сделать это снова.
Он не стал дожидаться ответа — его и не последовало, — а снова развернулся к глабрезу, которого заклинание уже оттеснило в воздухе на несколько шагов в сторону над развалинами храма. Фарон припустил бегом по неровной, усеянной обломками земле, считая на ходу шаги. Белшазу рвал магическую руку когтями и грыз зубами, кидался на нее отчаянно и яростно, но безуспешно. Магия была сильнее.
Отбежав на двадцать шагов от компании дроу, Фарон остановился. Он остановил и магическую руку, она больше не отталкивала глабрезу, а просто удерживала на одном месте. Пока маг бежал, он припомнил все, что знал о танар'ри вообще и глабрезу в частности. Фарон сотворил заклинание — не слишком сложное, — которое должно было подавить любые нежелательные проявления природной магии танар'ри. Зеленый луч ударил с простертых рук Фарона и безошибочно отыскал висящего в небе демона. Заклинание удержит Белшазу на шестьдесят шестом Уровне Абисса, не давая ему теле-портироваться даже в пределах Уровня.
— Скажи мне... — обратился маг к демону, но замолчал, когда огромная клешня Белшазу с размаху врезалась в магическую руку.
На поверхности черного кулака вспыхнула застывшая магия, подобно крови, облаком растекающейся в воде. Глабрезу оскалился, заворчал и полоснул руку когтями. Огромные пальцы дернулись, хватка их ослабла.
Маг никогда не видел, чтобы кому-нибудь удавалось подобным образом преодолеть это заклинание. Глабрезу, следовало отдать ему должное, оказался более могущественным, однозначно более способным, чем полагал Фарон. Пока все это приходило ему на ум, маг-дроу уже работал над очередным заклинанием.
Ужасающая клешня демона перекусила один из пальцев. Когда он отвалился от руки, черная магия лопнула словно мыльный пузырь, и палец исчез. Белшазу ударил по дрожащей, истончающейся ладони обрубком ноги и не в меру здоровыми руками. Когда в воздухе над демоном начало формироваться следующее заклинание Фарона, Белшазу вывалился из магической ладони на усыпанную хламом землю.
Демон взревел, и единственное, что оставалось Фарону, — заставить себя сделать вид, что этот оглушительный жуткий звук не произвел на него никакого впечатления. Белшазу вскочил, но вверх не смотрел — он не видел, что в воздухе над ним кусочек за кусочком вырастает каменная плита.
— Скажи мне правду. — Фарон откинул упавшую на глаза прядь волос и продолжил: — Разве похоже, что я не мыл голову уже больше десяти дней?
