Олег Авраменко - Наследник Громовержца
— Вот нас и отшили, Феб. Мы, оказывается, лишние. — Она покачала головой. — Софи страшно любит командовать мною. И постоянно забывает, кто из нас старше.
Я смерил взглядом её щуплую фигурку.
— Честно говоря, Дейдра, я и сам об этом часто забываю. То есть, умом я понимаю, но на чисто эмоциональном уровне я перестал воспринимать тебя как старшую ещё лет с пятнадцати. Тогда как к Фионе начал относится на равных лишь после двадцати… Кстати, — мигом посерьёзнел я, — ты давно её видела?
— Буквально час назад, — Дейдра посмотрела на меня с пониманием. — Только не подумай, что ты её чем-то обидел. У неё свои проблемы, и очень серьёзные.
— Я хотел бы ей помочь. Мы же всё-таки друзья.
— Боюсь, в этой ситуации ты ей ничем не поможешь. Разве что морально.
— Это тоже немало.
— Да, безусловно. Только не навязывайся ей. Подожди, когда она сама к тебе обратится.
— Ладно, — вздохнул я, — буду ждать…
Вскоре вернулся Кевин — сам, без Софи и цербера.
— Не получилось, — сказал он, и по его тону было неясно, что он чувствует — то ли огорчение, то ли облегчение. С одной стороны Кевин хотел найти сына, с другой же — прекрасно понимал, что эта встреча ничем хорошим не закончится. — Цербер ничего не почуял. Если следы и были, то они давно стёрлись.
— А Софи?
— Отправилась в Вавилон на разведку.
— Не слишком удачная идея, — недовольно заметила Дейдра. — Пусть даже в Вавилоне симпатизируют Хаосу, это ещё не значит, что народ обрадуется появлению цербера. Мы же вроде договорились, что сначала надо проконсультироваться с местными властями и получить их согласие.
— Всё нормально, сестричка, — успокоил её Кевин. — Софи не собирается устраивать облаву. Она лишь проверит начало дороги к Нефритовым Вратам. Просто хочет убедиться, что цербер действительно способен чувствовать нужные нам следы.
— Их, скорее всего, не осталось, — возразил я. — Ведь Тропа разрушена ещё месяц назад, и нергальцам больше нечего там делать.
— Ну, не говори. Я уверен, что Вавилон по-прежнему остаётся центром культа Нергала; традиции меняются очень медленно.
Дейдра всё равно была недовольна и принялась отчитывать брата, что он не остановил Софи. Кевин терпеливо сносил её упрёки: он знал Дейдру с пелёнок (своих, разумеется, поскольку она была старше его) и как никто другой понимал, что спорить с ней — себе дороже. Наконец поднял руку, давая понять, что находится на связи.
— Софи нас зовёт. Быстро за мной.
Мы последовали за ним, но оказались не в предместье Вавилона, а посреди бескрайней пустыни под жарко палящим солнцем. Софи с трудом удерживала цербера, который всеми силами рвался в Туннель.
— Он взял свежий след, — сообщила она. — И сразу бросился в погоню. Еле сумела остановить.
— А насколько свежий след? — спросил Кевин у цербера.
Нетерпеливо поскуливая, цербер ответил, что человек, оставивший его, ушёл не более часа назад.
— Грех упускать такой случай, — сказала Софи. — Попробуем догнать?
— Попробуем, — согласно кивнула Дейдра. — Поехали.
Софи отпустила цербера, тот сразу нырнул в Туннель, а мы без промедления двинулись за ним.
Вокруг нас с головокружительной скоростью замелькали картины разных миров. Внезапно я обнаружил, что за время, минувшее с момента посвящения в Источнике, сильно соскучился по путешествиям в Туннеле. Разумеется, мгновенный прыжок (или «квантовый», как называл его дядюшка Колин) был более удобным и быстрым способом передвижения, но в эстетическом плане заметно уступал Туннелю с его калейдоскопом красочных образов.
— А эти следы, — спросила Дейдра, — что в них особенного? Цербер ничего не объяснил?
— Пытался, но не смог, — ответила Софи. — У него обострилось только восприятие, а уровень интеллекта остался прежним. Он просто чувствует какую-то неправильность, нечто такое, чего не должно быть… Или, вернее, отсутствие чего-то. Какие-то мелкие дефекты в ткани реальности. Настолько мелкие, что мы неспособны их обнаружить.
— И много было таких следов?
— Достаточно. Но более давние — цербер на них так резко не реагировал.
— А как люди отнеслись к твоему появлению с цербером?
— Да знаешь, без всякой паники. Больше с любопытством. Впрочем, мы долго там не задержались и переполох учинить не успели. Цербер быстро нашёл нужные нам следы… И, между прочим, вот что любопытно: большинство таких следов вели не в Вавилон, а из Вавилона.
— Похоже, — предположил Кевин, — нергальцы заходят в город через разные ворота, а выходят обычно через Нефритовые.
— Думаешь, там проложена новая Тропа? — спросил я.
— Вряд ли. Скорее дань всё той же традиции. Новая Тропа где-то в другом месте, но её прохождение начинают от Нефритовых Ворот.
— Значит, этот след может привести нас к новому обиталищу Нергала?
— Очень надеюсь на это, — ответил Кевин.
Примерно через четверть часа цербер вышел из Туннеля в овраге, по дну которого протекал небольшой ручей. Шагах в десяти от нас вверх по течению ручья мы увидели группу мужчин разного возраста и, судя по одежде, разного социального положения. Объединяло их одно — все они были вооружены.
При нашем появлении туземцы растерялись лишь на несколько секунд, а затем открыли беспорядочную стрельбу из ружей и пистолетов. Само собой, это не причинило нам никакого вреда, поскольку мы в тот же миг рефлекторно привели в действие защитные чары. Цербер с хищным рычанием бросился было вперёд, но Софи утихомирила его с помощью парализующего заклятия.
Расстреляв все обоймы и убедившись, что пули нас не берут, несколько мужчин в панике убежали. Осталось лишь четверо самых смелых во главе с седовласым господином в добротном костюме явно военного покроя. Продолжая держать нас под прицелом своего пистолета, он стал что-то выкрикивать на неизвестном мне языке; в голосе его странным образом перемешались страх и угроза.
Кевин и Софи тоже ничего не понимали, зато Дейдра, как оказалось, знала этот язык.
— Он считает нас слугами нечистой силы, — перевела она. — Именем Всевышнего требует, чтобы мы убирались прочь, но сначала вернули им детей.
— Каких ещё детей? — удивился я, а потом до меня дошло. — О, Тартар! Неужели…
— Как раз это я и собираюсь выяснить.
Дейдра выступила вперёд и заговорила с седовласым. Поначалу тот отвечал довольно агрессивно, лицо его выражало недоверие. Но постепенно слова Дейдры (а ещё, наверное, и её невинная внешность) убедили его, что мы не враги. Наконец он опустил своё оружие; точно так же поступили и трое его спутников.
