Вадим Панов - Дикие персы
— На мокром опасно, — вздохнула девушка.
— Зато весело.
И подошедшие друзья поддержали Олега одобрительными возгласами.
Народу в условленном месте собралось довольно много: ночная лига Radical Race не шла на переговоры с властями, отказывалась от любых правил, и поэтому её опаснейшие состязания привлекали не только самых оголтелых обожателей свободного адреналина, но и многочисленных зрителей. И сейчас, за четверть часа до старта, вдали от посторонних глаз собралось не меньше тридцати машин, одиннадцать из которых будут принимать участие в гонке.
— Вряд ли кто подумает, что мы снова на старте, — хихикнул Дима. — Только на той неделе катались.
— Пока полицейские очухаются, мы уже приедем, — поддержал приятеля Данила.
— Вы приедете, — гоготнул Колян. — А я приду первым.
— Посмотрим, — с улыбкой произнёс Олег.
— Что смотреть? Деньги готовьте.
Четверо друзей: Дима, Олег, Колян и Данила — были организаторами, вдохновителями и фаворитами радикальной ночной лиги. Для половины гонщиков Питера они были героями, для второй половины — отмороженными идиотами, для полицейских — личными врагами, для обывателей — «теми мерзавцами», для себя — увлечёнными скоростью и адреналином ребятами, которым нравится риск и не нравятся запреты.
— Сегодня вас ждёт парочка сюрпризов… — начал Данила, но Олег вдруг изменился в лице и угрюмо кивнул на подъезжающий автомобиль:
— Главный из них я вижу.
Черный «Ауди» без номеров, затонированный настолько сильно, что было неясно, где заканчивается краска и начинается стекло. Народ перед ним расступался, участники скупо матерились, букмекеры спешно меняли коэффициенты.
— Принесло …дь!
В самом появлении нового гонщика не было ничего необычного: ночная лига не отказывала желающим посостязаться, искренне считая, что чем больше участников, тем интереснее, однако никогда ещё новичок не выигрывал свой первый старт.
Никогда до появления «Ауди».
— Сукин сын, — пробормотал Колян.
— Урод! — сплюнул Олег.
— Не надо горячиться, — попросила Ольга.
Зажигалка щёлкнула три раза подряд, после чего парень перевёл взгляд на подругу и неохотно пообещал:
— Всё будет хорошо.
Но все прекрасно понимали, что он лжёт: хорошо не будет. Именно Олег неделю назад рвался к финишу и уже мысленно принимал поздравления с победой в первом заезде сезона. Именно он широко улыбался и давил на газ, когда выскочивший из-за спины «Ауди» оставил парня с носом. Олег проиграл новичку два корпуса и расценил произошедшее как личное оскорбление.
— Все видели, что он водит жёстко. — Ольга ткнула пальцем в сторону «Ауди». — Вы можете разбиться.
— Любовь моя, я разгоняюсь до ста сорока миль в час, я могу разбиться, даже если руль неудачно выверну.
— Ты прекрасно понял, о чём я говорю. В прошлый раз…
— В прошлый раз он победил. Больше этого не повторится.
— Олег!
— Я сказал. — Парень повернулся к «Ауди» и жестом указал на дорогу, тот моргнул фарами — вызов принят. — Отлично!
Иных способов связи с неизвестным гонщиком не существовало: водитель не покидал наглухо затонированный автомобиль и не вступал в переговоры.
Олег уселся за руль, завёл мотор и плавно подвёл машину к линии старта. Ольга же подошла к водительскому окну «Ауди» и показала карту:
— Сегодня «морской заезд»: гоним по КАД через Кронштадт. Тут стартуем, тут финишируем. Понятно?
Ответа нет, но если непонятно — это его проблемы.
— Правила обычные: добраться до точки первым. Если ты второй — ты проиграл, если тебя ловит полиция — ты проиграл, если падаешь в воду — ты проиграл. Вопросы есть? Если нет — на старт. — Ольга помолчала и мстительно добавила: — В прошлый раз ты победил, поэтому сегодня стартуешь с последней линии.
«Ауди» снова подмигнул и потянулся к своему месту…
…чтобы резко взять с него, едва модельного вида девица взмахнула флажками, давая старт гонке.
— Так!
Изгрино резко газанул, и «Ауди» ужом протиснулся в мизерное пространство между стоящими впереди машинами. Очень быстрым ужом: никто опомниться не успел, а Изгрино уже оставил позади троих конкурентов.
— Так!!
И прибавил, пускаясь в погоню за лучшими гонщиками лиги. Они проиграли ему неделю назад, разозлились, и поэтому сегодня на дороге будет жарко.
— Тем лучше, — пробормотал Изгрино.
— Ты что-то сказал?
Работающий на громкой связи телефон стоял в держателе, и Саша слышала каждое слово воина. Который сегодня стал гонщиком.
— Сказал, что всё хорошо, — ответил Изгрино, плавно объезжая зазевавшуюся «Тойоту». — Как дела у тебя?
— Они грамотно отсекли дорожную полицию, — медленно произнесла слушающая полицейскую волну женщина. — Ложные вызовы, пара настоящих ДТП, пара наглых нарушений… Все патрульные заняты, так что у вас есть шанс не только доехать до финиша, но и не попасться.
— А Кронштадт?
— О нем они тоже не забыли.
— Отлично! — Сто десять миль в час, впереди красные огоньки конкурентов. Впереди схватка: мотор против мотора, мастерство против мастерства. Он один, их четверо. Всегда бы так! Изгрино громко смеётся. — Я счастлив, любимая, я счастлив!
— Будь осторожнее, — просит Саша. — Дорога очень скользкая.
— Тем веселее.
Он не рисуется, ему действительно хорошо.
Сто двадцать миль на спидометре. Три мили до Кронштадта, Изгрино уже пятый. Новички, распальцовщики и слабаки остались позади: или уступили дорогу, или были стремительно обогнаны матово-чёрным болидом. Семь машин позади, но Изгрино никогда не считал их водителей конкурентами, понимал, что основные проблемы ему доставят четверо лучших.
— Если верить радиопереговорам, дорожная полиция до сих пор не получила сигнала о гонке, — очень спокойно докладывает Саша. — Может, камеры барахлят?
Изгрино знает, что молодая женщина страшно переживает, и благодарен ей за сдержанность.
— После Кронштадта получат.
— Наверняка.
— Я успею, — щурится Изгрино. — Я разберусь с ними сразу после Кронштадта и первым доберусь до Краснофлотского.
Остров Котлин пелотон пролетает, едва заметив. Гонщики опасались перехватчиков, но группа прикрытия сработала на «отлично», и потому опасным Кронштадт остался лишь в их воображении: чиркнул мимо да пропал.
— Пора!
— Удачи.
— Спасибо.
«Ауди» резко атакует «Крайслер». Улучил момент, вклинился между корпусом конкурента и отбойником и не отступает, не позволяет выдавить себя обратно, честно показывая, что готов к столкновению.
