Елена Малиновская - Игра на желания
— Что вы хотите услышать? — спросила я, не торопясь выложить первую карту на стол.
— Например, кто убил Мизерда и Флавия, — вкрадчиво предложил Себастьян.
— Мы и без того знаем, что Флавий сам убил племянника, заподозрив его в попытке обмана, — фыркнула я. — И был абсолютно прав.
— Тогда зачем Флавий явился в ваш дом? — Себастьян положил на стол локти, переплел пальцы и удобно устроил на них подбородок, не отводя от меня внимательного взгляда.
— Наверное, полагал, что я заодно с отцом. — Я нервно пожала плечами. — Думал, что тот мог спрятать гриадий у меня, и хотел проверить мою реакцию на свой визит. Но в ходе сеанса убедился, что я не имею ни малейшего отношения к этой афере, и ушел, подкинув мне монету Мизерда. Надеялся, что если его убьют, то монета поможет следствию узнать про контрабанду гриадия. Кстати, и Аннет была уверена в том, что гриадий спрятан здесь. Поэтому наняла головорезов обыскать мой дом.
— И кто же тогда убил несчастного, всеми преданного Флавия? — Себастьян покачал головой. — Аннет подвергли уже множеству допросов, в том числе и с применением магических средств. Но она клянется, что не трогала любовника. Хотя ваши слова про обыск в доме подтверждает. Кто преступник, Беатрикс? Кто этот мерзкий злодей, проломивший голову Флавию у самого порога вашего кабинета? Подумать только, ведь несчастный погиб всего в нескольких шагах от того места, где мы сидим.
Я невольно вздрогнула от его свистящего вкрадчивого тона. Покосилась на зеркало, но в его глубине плавали лишь отраженные огоньки свечей. Нет, слишком рано ждать призрака Флавия. Срок еще не подошел.
— Послезавтра вы сможете сами задать ему этот вопрос, — пожалуй, даже слишком резко произнесла я, незаметно ежась от холодных мурашек. — Как раз пройдет одиннадцать дней с момента его смерти.
— Ах, если бы все преступления так легко решались! — Себастьян мечтательно прищурился. — Если бы суды всегда принимали на веру слова призраков. И если бы последние никогда не обманывали, даже будучи под чарами подчинения. Как бы тогда было приятно вести расследования! Вспомните, Седрик допрашивал Мизерда именно таким образом, и то тот сумел скрыть некоторые очень важные детали. Поэтому, Беатрикс, давайте послушаем, что скажут ваши карты.
И я внезапно поняла, что он прекрасно знает, кто именно убил Флавия. Знает, но пытается проверить меня и мой дар, как это прежде делали Седрик и Кайл.
— Как же вы мне надоели, — проворчала я себе под нос. — О мужчины, и имя вам — недоверие!
— А по-моему, весьма логично, учитывая, что второе имя женщин — коварство, — парировал Себастьян.
Я не стала спорить. Лишь на миг сжала карты в руках, принеся свою обычную молитву Артайне. Бедная богиня! Как я ей, наверное, надоела за последние дни со своими постоянными просьбами.
Пожалуй, самым большим моим желанием сейчас было стереть эту вредную наглую ухмылку с губ Себастьяна. Как же мне хотелось, чтобы мерзкий блондин посмотрел на меня серьезно, как на достойную внимания собеседницу! А еще я очень желала получить предназначенные мне письмо и кольцо.
Пламя свечи, стоящей примерно по центру стола, неожиданно задрожало, будто от сквозняка. И я поняла, что моя отчаянная просьба услышана. Почувствовал неладное и Себастьян. Он метнул взгляд на вновь выпрямившийся лепесток огня, и тонкая вертикальная морщина расколола его переносицу. Однако мужчина ничего не сказал. Лишь с явным интересом подался вперед, ожидая, когда я начну расклад.
Первой выпала карта русалки. Нагая дева мочила свой рыбий хвост в озере и лила слезы по несчастной любви.
— Я вижу женщину, — сказала я. — Она оплакивает своего возлюбленного, которого сама же и погубила.
Улыбка словно приклеилась к губам Себастьяна, однако в его глазах я уловила всполох искреннего недоумения.
Вторая карта. Жадный гном, так похожий на покойного Флавия.
— Я вижу мужчину, так ослепленного жаждой золота, что больше ничего вокруг не видит.
Слова мягко падали в тишину кабинета. Только за моей спиной мерно отсчитывали секунды настенные часы.
Третья карта. Суккуб, изогнувшийся в самой соблазнительной и откровенной позе.
— Вокруг него всегда было много женщин, — продолжила я. — Он не знал отказа ни в чем.
Я знала, какой будет четвертая карта, еще до того, как положила ее на стол. Черный прямоугольник. Символ смерти и пустоты.
Себастьяну не пришлось расшифровывать этот знак. Он едва уловимо вздрогнул, затем с усилием скривил губы, вновь изображая прежнюю ядовитую усмешку. Но теперь я знала, что посеяла в его душе первые зерна уважения к себе и своему дару.
— Это задание было легким, — с прежней невозмутимостью произнес он. Помолчал немного и неохотно признал: — Я недооценивал вас, Беатрикс. Вы неплохо разбираетесь в людях и умеете понять очевидные факты и явления. Чаще всего с неверными супругами расправляются именно их дражайшие половины. А все в данном случае указывало именно на незапланированное убийство, произошедшее под воздействием момента. Бедная нейна Стефания… Долгие годы она закрывала глаза на очевидное. Во имя призрачной пристойности играла роль добропорядочной жены, хотя ее муж плевать хотел на эти старания. Неудивительно, что у нее были не в порядке нервы. А тут еще злополучные магиснимки Олессии, которые Флавий швырнул ей в лицо во время очередной ссоры со словами, что если бы она была готова во имя любимого супруга на подобные эксперименты, то он бы никогда к ней не охладел… Уж поверьте, даже я со своим более чем внушительным опытом в подобного рода вопросах никогда не видел, чтобы вытворяли такое.
Себастьян особенно подчеркнул последнее слово, и я заерзала в кресле, силясь представить, о чем идет речь. Уже второй раз я слышала, что на этих загадочных магиснимках было изображено что-то из ряда вон выходящее. Но что? Ух, как же любопытно!
— Нейне Стефании не составило особого труда проникнуть к вам в дом, проследив за супругом, — продолжил Себастьян, прекрасно видя мой интерес, но не желая его удовлетворять. — И в этом нет ничего удивительного — с защитой вашего дома справился бы даже ребенок. Сначала она хотела убить вас, решив, что вы и есть та самая загадочная распутница со снимков. Но потом в ее воспаленном сознании родилась единственная верная за долгие годы мысль: зачем расправляться с вами, прекрасно зная, что рано или поздно появится новая любовница, если можно раз и навсегда покончить с самим неверным супругом?
— Откуда такая уверенность в том, что именно так все и было? — спросила я.
— Нейна Стефания призналась в убийстве мужа сразу же, как только в ее дом явились следователи. — Себастьян пожал плечами. — Нет, я не виню Седрика в том, что он упустил столь очевидную нить, ведущую к разгадке преступления. В итоге он раскопал аферу с контрабандой. Но это будет ему уроком на будущее: чаще всего самое простое решение является самым верным.
