Сергей Лукьяненко - Новый Дозор
– Иным можно, – отмахнулся я.
– Если не станет меня, то не станет и твоей силы, – напомнил Тигр. Но сигарету взял. Она сама затлела у него в руках. Тигр затянулся, достал изо рта сигарету, недоуменно на нее посмотрел. Пожал плечами.
– Кто ты? – спросил я.
– Не тот вопрос. – Тигр покачал головой. – К чему спрашивать, ведь ты не сможешь меня проверить. Я могу сказать, что я Бог, а быть дьяволом.
– Но все-таки, если бы ответил мне, то что бы ты сказал?
Тигр с любопытством посмотрел на меня.
– Я бы сказал, что я – Сумрак. Что я личность. Что во мне отражен и слит воедино разум всех людей, которые стали Иными, прожили свою жизнь – и ушли… ушли в меня. Что я хочу жить, хотя ты не сможешь представить, на что похожа моя жизнь. Что у меня есть свои интересы, которые ты не сможешь понять. Но все это только слова, и это те слова, что сказаны для тебя.
– Хорошо, – сказал я. – Хорошо. Тогда скажи, чего ты хочешь?
– И снова не тот вопрос! – Тигр поморщился. – Не тот! Но если тебе нужен ответ, то я отвечу – я хочу жить. Просто жить.
– Почему ты убиваешь пророков? – спросил я.
Теперь Тигр помедлил. Я вдруг заметил, что сигарета, которую он курит, не уменьшается. Кошмар врачей и табачных магнатов – вечная сигарета…
– Все ли пророчества должны прозвучать?
– Но убийства…
– Это говорит сотрудник Ночного Дозора, лично убивавший Темных Иных? – спросил Тигр.
– Ты хочешь сказать, что ты – Добро?
– Я не Добро. Я не Зло. Я Сумрак. Я хочу жить, а моя жизнь – это люди. Все, что идет на пользу человечеству, полезно и мне. Все, что идет ему во вред, вредит и мне.
Я посмотрел на избушку – и увидел в окне три лица. Арина, Надя и Кеша. Надя и Арина смотрели напряженно. Кеша пил молоко.
– Но пророчества часто несут зло. А ты позволяешь им звучать и исполняешь их.
– Я? – В голосе Тигра послышалось удивление. – Пророчество – это прорвавшийся нарыв. Кассандра не была виновата, что пала Троя. И я не был виноват. Воля человечества, его стремления и ожидания – они прорываются в мир через пророков. И если прорвались – то они исполняются. Я могу поторопить… а могу задержать… Иногда. Не более.
– А то пророчество, которое пугает Арину? – спросил я. – Которое она пыталась отменить, а в итоге… отложила? Или оно уже свершилось?
Тигр пожал плечами:
– Опять же, что тебе мой ответ? Я могу сказать то, что тебя успокоит. Но откуда тебе знать, правда ли это?
– Все равно скажи, – настаивал я.
– Я не рушу царства и не развязываю войн, – тихо сказал Тигр. – Я видел падение Киша и долгую смерть Урука, гибель Ассирии и разрушение Вавилона. Я видел, как разрушаются великие империи и угасают маленькие государства. Я видел армии, идущие нескончаемым потоком три дня и три ночи, видел разграбление городов и убийство пленных. Народы растворяются друг в друге, меняют имена и языки. Я видел зло, из которого прорастает добро, и добро, смертоносное и безжалостное. Но все это – не я. И даже не вы, Иные, мнящие себя пастухами человечества. Все это – люди. Все это их любовь и ненависть, отвага и трусость. Тебя, как и Арину, волнует судьба твоего народа и твоей страны? Мне нечего ответить. Как нечего было ответить Веньяну. Как нечего было ответить Эразму. Только люди в итоге решают, жить им или умереть. Я палач. Но я не судья. Великая радость устраивает меня так же, как великое горе. Но и радость и горе выбирают сами люди.
– Так что же мне делать? – спросил я.
Вот теперь Тигр молчал долго. Потом сказал:
– Я хочу жить. Если вы донесете пророчество людям… значит, оно исполнится. Значит, людям больше не нужно волшебство. Не нужны те, кто отличен от других. Те, кто жаждет странного. Тянут человечество и толкают его. Тогда я погибну. И если я буду сражаться с твоей дочерью – я тоже могу погибнуть.
Он помедлил, но все-таки добавил:
– Но тут шанс есть. Она ребенок и может не справиться.
– А есть ли другой выход? – спросил я. – Чтобы не умирал ты и не умирали мы… все.
Тигр пожал плечами. И ответил:
– Ну, ты же понял все сам. В твоем вопросе уже был ответ.
Я кивнул.
– Обидно.
Некоторое время мы сидели молча. Я скурил вторую сигарету, потом третью. Совсем уже стемнело. В лесу темнеет быстро, в лесу нет сумерек. В окошке замерцало дрожащее пламя свечи.
– Ты уж извини… – неожиданно сказал Тигр.
– Да хватит вам всем передо мной извиняться! – завопил я, вскакивая. – Достали! – Надо на что-то решиться, Антон, – кротко сказал Тигр.
– Дай мне пять минут, – сказал я.
– Десять, – кивнул Тигр, продолжая курить. Огонек то вспыхивал, то угасал в сумерках, пока я шел к дому.
Дети сидели за столом, на котором горели две свечи, притихшие и настороженные. Арина так и стояла у окна, глядя на Тигра.
– Решил? – спросила она, не оборачиваясь ко мне.
– Надя… – Я посмотрел на дочь. Ее лицо едва угадывалось в пламени свечи. – Ты сделаешь то, что я попрошу?
– Что? – напряженно спросила она.
– У нас всего два выхода, – сказал я, глядя на нее. Хорошо все-таки, что я успел увидеть ее взрослой… пусть даже во сне.
Во сне, который не должен сбыться.
– Всегда бывает три, – упрямо сказала Надя. – Во всех сказках всегда три пути.
– Что поделать, у нас неправильная сказка. – Я попытался усмехнуться. – Всего два. Убить Тигра – и уничтожить всю магию на Земле. Все Иные станут обычными людьми. Может быть, случатся какие-то катаклизмы… не знаю.
– Магия стала злом, – напряженно сказала Арина. – Люди должны…
– Люди должны быть людьми, – ответил я. – Не будет магии – они найдут другой способ уничтожать себя.
– Так ты решил позволить Тигру нас убить? – воскликнула Арина.
– И есть второй вариант, – продолжал я, глядя на дочь. – Доказать Тигру… доказать Сумраку, что мы никогда не озвучим пророчества. Не скажем его людям.
Тогда… оно не осуществится. И Тигру не нужно будет нас убивать.
– Чтобы Тигр поверил, нужна жертва, – фыркнула Арина. – Страшная жертва… бесповоротная… – Она на миг замолчала. А потом вскрикнула, возмущенно и негодующе: – Антон! Ты хочешь убить…
– Папа, ты хочешь, чтобы я тебя убила? – спросила Надя с ужасом.
Все-таки Арина бывшая Темная. Они все понимают неправильно. В отличие от Светлых.
Я покачал головой.
– Нет, доча… Я думал об этом, но… не могу оставлять тебя с таким грузом. И ведь есть еще Арина… Пообещай мне. Просто пообещай, что никогда и никому не расскажешь пророчества Эразма! И ты, Кеша, поклянись!
– Мальчика он убьет, – быстро сказала Арина. – Убьет его Тигр. На глазах твоей дочки растерзает, то-то будет ей неизлечимая психологическая травма, на всю жизнь горемычную сиротскую – мальчики кровавые в глазах…
