Дети Хаоса - Дункан Дэйв

Терек не настолько спятил, чтобы окончательно запереться в своем орлином гнезде; внизу он держал наготове людей.

— Дерни за веревку, — проворчал он.

— Сам дерни. — Она отвернулась и стала смотреть в окно.

С опаской глядя на сестру, он подошел к веревке и уже собрался за нее потянуть, когда Салтайя применила Подчинение. И хотя он попытался отойти в сторону, она успела взять ею под контроль, стараясь действовать осторожно, чтобы он не почувствовал ее прикосновения. Терек замер на месте.

По лестнице взбежал мальчик и сразу же склонился в поклоне.

— Милорд?

— Позови воина… — начал он.

— Командира фланга Эрна Джангрсона, — перебила Салтайя, — и воина Брарага Брарагсона.

— Немедленно! — взревел Терек. — Да, и прорицательницу. Если задержишься, я снова прикажу тебя выпороть.

Мальчик исчез, взывая о помощи.

Салтайя подошла к Тереку и взяла его голову обеими руками, заставив выпрямиться так, чтобы их глаза оказались на одном уроне. Он застыл, в остекленевших глазах появился ужас.

Когда-то его разум был так же хорошо знаком Салтайе, как и его лицо, но то, что она обнаружила сейчас, вызвало у нее отвращение. Развалины! Словно дом, сползающий в болото, город, перенесший землетрясение… стены потрескались и обвалились, колонны рухнули, повсюду выросли сорняки. Все неправильно, все! Не поддающиеся определению вещи шевелились в темных углах. Искалеченный разум Терека потряс Салтайю. Содрогнувшись от отвращения, она принялась изучать его сознание и понемногу его переделывать.

Она ткнула мысленным пальцем в гноящийся нарыв.

— Говори.

— Клятвопреступники! — пробормотал он. Конечно, он имел в виду пресловутых флоренгианских мятежников… А жуткий темный мрак это, наверное, Храг. Она коснулась его. — Отец… — Пурпурное пятно, вспомнила Салтайя, это она сама, еще более зловещая, чем Храг, в саване страха. У всех мальчиков возникло одинаковое восприятие Салтайи, оно отличалось лишь деталями. А пульсирующая красная боль — Орлад Селебр. Она двинулась дальше, чтобы взглянуть на мелкие расщелины, альковы и ниши, служившие прежде блистающими источниками разума. Три смутных мерцающих мазка? Она прикоснулась к ним, и Терек произнес имена своих мертвых сыновей: —Нарс… Храг… Стралг…

И больше никого; пока она не обнаружила ни одной женщины. Как и Стралг, Терек ни с кем не сближался; сможет ли сейчас нимфа иметь дело с такой горгульей?

Все неправильно, все извращено. Ей потребуются не меньше тридцати дней, чтобы восстановить хотя бы некое подобие порядка, но как долго он продержится? И думать нельзя о том, чтобы начать работу прямо сейчас, в башне, вдалеке от холодной земли. Здесь? Нет. Здесь? Она обнаружила нечто большое и тщательно скрытое. Страх усилился, начал пульсировать. Ей пришлось пройти сквозь стены, покровы, баррикады… мягко и осторожно, чтобы ничего не разрушить…

— Кто?

Терек что-то забормотал, пуская слюни. Тогда она нажала сильнее.

— Кто?

Эмоции запылали в агонии.

— Хет.

Мужское имя. Мальчиками интересовался Карвак, а не Терек. Она немного отступила и вновь оказалась снаружи, глядя на Терека и продолжая сжимать в ладонях его голову. С его губ капала слюна. Он отчаянно сопротивлялся, пытаясь выйти из транса.

— Скажи мне, кто такой Хет? — Она вновь прибегла к Подчинению.

Он простонал:

— Хет… Хетсон…

Ублюдок. Вот как! Салтайю рассердило, что Терек скрыл от нее племянника, но его еще не поздно использовать — туг многое зависит от возраста ребенка. Лепить лучше всего кровных родственников. Видит Ксаран, у нее их почти не осталось! Мальчик Хет может оказаться не менее податливым материалом, чем Катрат Хорольдсон. Завтра, когда она заставит Терека спуститься вниз и начнет с ним работать, она выяснит, откуда взялся внебрачный ребенок, где он сейчас и сколько ему лет.

— Когда я освобожу тебя, ты забудешь все, что произошло после ухода слуги. — Она отступила назад.

Он подскочил, хмуро посмотрел на нее и направился в противоположный конец комнаты, не понимая, почему у него вдруг закружилась голова.

Салтайя взяла табурет и тяжело села. Мать, как она устала! День или два на реке не причиняют особого вреда, но бесконечное путешествие от Скьяра страшно ее утомило. Ей недоставало силы холодной земли. Шестьдесят лет назад она бы ничего не заметила. Она уже начала чувствовать приближение старости и перестала контролировать все вокруг себя.

Теперь она понимала, что была слишком жадной. Двадцать лет назад Семья управляла всей Вигелианской Гранью, и лишь время от времени возникали слабые попытки сопротивления — история еще не знала такой сильной гегемонии. Ей следовало этим удовлетвориться, но Стралг убедил ее, что веристы обратятся против самих себя, если у них не будет внешних врагов. Она не стала возражать против его вторжения во Флоренгию. Он с такой легкостью подчинил себе новые земли, что даже начал мечтать о покорении Ашурбианской Грани.

Десять лет назад Семья контролировала две Грани, шестую часть мира, и сыновьям Храга досталось самое солидное наследство в истории Додека. Затем мятеж Кавотти заставил их взглянуть в глаза суровой правде.

А теперь?.. Теперь нельзя исключать, что однажды она покинет Флоренгию и вернет все оставшиеся силы обратно, чтобы успокоить Вигелию. В живых осталось так мало потомков Храга! Салтайя не боялась мертвых — они безобиднее любых людей. Даже если привидения или ходячие мертвецы существовали, ей не было до них дела. Однако она подозревала, что Храг мог стать исключением, что даже Древнейшей не хватило сил его удержать. Иногда ей снился старый монстр — обычно он смеялся над ней, насылая зло на своих потомков, чтобы они не сумели удержать то, о чем мечтал он сам. Но все это происходило только во снах.

И все же надежда оставалась. Если девчонка Селебр сумеетвылепить из жалкого Катрата полезный инструмент, а она сама сможет использовать Хета, то положение еще удастся исправить.

— Какие новости от Стралга? — спросила она.

Терек повернул к сестре свою птичью голову.

— Он всегда очень скуп на слова. В любом случае, ничего хорошего во Флоренгии не происходит. Он что-то говорил об укреплении Селебры. Хочет использовать ее в качестве опорного города.

Укрепить Селебру? Да не допустит этого Мать!

— С каких пор веристы укрепляют города?

— Противник имеет огромное превосходство в численности армии! — заверещал сатрап. — Веристы-предатели размножаются как тараканы, но непосвященные еще хуже! Веристы строят укрепления, чтобы воевать с непосвященными. За тем я и воздвиг Нардалборг, безумная старая ведьма!

Неужели Стралг, как и его братья, проигрывает? Она могла потребовать, чтобы Терек прочитал ей его письма, однако она и сама все узнает после возвращения в Скьяр, пусть и задним числом. Приближается зима, горные переходы закрыты. Вполне возможно, что главной новостью весны окажется появление орды флоренгиан с головой Стралга на шесте.

Послышались быстрые шаги, и в комнату вбежал вспотевший, задыхающийся Брараг. Он остановился в дверях и низко поклонился.

— Мой господин добр!

— Вольно, мальчик. — Терек со свистом рассмеялся, словно в словах Брарага было что-то смешное. — Сообщи вожаку стаи, что ты будешь сопровождать мою сестру.

Брараг выпрямился и с опаской поглядел на Салтайю.

— Госпожа?

Салтайя с улыбкой подошла к нему — и он оказался под ее воздействием. Несомненно, Брараг — самый привлекательный верист из всех, кто вместе с ней уехал из Скьяра. Она применила Подчинение, используя все доступные на такой высоте силы.

— Ты будешь меня охранять ценой собственной жизни.

Голубые глаза остекленели.

— Я буду охранять вас ценой собственной жизни. Она его отпустила.

Брараг неуверенно заморгал.

— Это… огромная честь, моя госпожа. Быть вашим стражем. — Он лгал, как никогда не лгал прежде.

От его лжи воняло.

— Вот и хорошо. Подожди меня внизу. Я скоро спущусь… Проверь, как там Фабия Селебр. Она заперта. Пусть ее хорошо охраняют. Скажи страже: если она сбежит, я их подвешу за яйца.