Алексей Фурман - Дар
– Мне не ведома истина, княжна, – взяв себя в руки, твердо проговорил ведун. – Но путь к ней не лежит через отказ от знаний. Ибо даже ложное знание способно направить нас к Истине, если мы найдем в себе силы осознать его ложность.
Сам того не замечая, ведун заговорил, почти слово в слово повторяя слышанные когда-то слова наставника. Так было весомее, надежнее… да и проще.
– Хорошо, – Илана рассеянно покивала, не спуская с ведуна пустого взгляда. – Пусть так. Вот ты сказал, что хочешь быть свободным. От чего?
– От всего того, что заставляет меня поступать вопреки собственным желаниям. Вот у тебя, княжна, есть желания, исполнение которых зависит не только от тебя самой?
Ведун задал последний вопрос не без тайного умысла. И через минуту, необычайно долгую минуту молчания, с облегчением заметил, что взгляд Иланы снова обретает понемногу живое человеческое выражение. Выражение растерянности, печали, тревоги…
– Да, у меня есть такие желания, – опустив голову, едва слышно ответила девушка. А ведун вдруг ни с того, ни с сего почувствовал себя виноватым.
– Вот тебе и несвобода… – почти так же тихо, как княжна, проговорил ведун.
– И как же мне избавиться от этой несвободы? – в тоне княжны прорезалась глухая безнадежность. – Отказаться от своих желаний?
– Не обязательно. Просто выбирай такие желания, исполнение которых не зависит ни от кого кроме, тебя самой. Или копи Силу, чтобы однажды смочь исполнить любое свое желание.
– И я даже догадываюсь, где искать эту силу, – княжна подняла голову и невесело усмехнулась. – В знании?
– Ценно не знание само по себе, а умение его использовать, – ведун мягко улыбнулся в ответ, давая понять, что заметил иронию княжны. – Сила проявляется в умении, а если знаешь, но не умеешь, то считай, что и не знаешь. Но в одном ты права: самый короткий путь к умению лежит через знание.
– И чем знание запретнее и ближе к Злу, тем этот путь короче? – на этот раз ни в тоне, ни во взгляде княжны ведун не заметил ни тени насмешки. Он понял, что она не вызывает его на спор, не ловит на слове – она действительно хотела знать.
– Знание не может быть ни злым, ни добрым, – чуть помедлив, ответил ведун. – А запреты придуманы людьми не для того, чтобы защититься от знания. Запреты охраняют людей от самих себя.
– Так что же, по-твоему, зла совсем не существует?
– Ну почему же! – Ведун позволил себе намек на улыбку. – Только существует не одно великое Зло, а множество мелких зол, да и те «злы» не всегда и не для всех.
– Это как же? – удивилась княжна.
– Ну вот представь себе кошку, которая ловит мышей на мельнице. Она добрая или злая?
– Ну не знаю… – Илана неуверенно пожала плечами. – Кошки бывают разные!
– Точно, – согласился ведун. – Но если кошка, каков бы ни был ее характер, исправно ловит мышей, то для этих мышей она несомненно будет злом. А для мельника, которому она сберегает его имущество, эта же кошка будет добром. А если кошка мышей не ловит, то все будет наоборот. Это если смотреть глазами мышей и мельника. А кошка гуляет сама по себе, и ей, скорее всего, наплевать и на мельника, и на его мышей. И, уж во всяком случае, она не желает им ни зла, ни добра! И мельник, который ее кормит, и мыши, которых она ест, они для нее всего лишь источник пищи, средство для выживания.
– Интересно… – Илана вновь опустила голову и сцепила пальцы на коленях. Ведун заметил, что она сделала это для того, чтобы скрыть дрожь в руках.
– А вот оборотень… – голос девушки слегка дрогнул. – Он, по-твоему, добро или зло?
Ведун заметил, что княжна сделала особое ударение на слове «по-твоему».
– Оборотень это сила, которая неподвластна воле людей. Сила оборотня угрожает их жизни, потому люди и считают его злом.
Ведун не ответил на вопрос княжны, но она не стала настаивать.
– Боги тоже, бывает, наказывают людей, и порой наказывают жестоко, – заметила Илана. – И их сила тоже неподвластна нашей воле, однако же вряд ли у кого-то повернется язык назвать Светлых Богов… – Илана зябко поежилась, но все же договорила крамольную мысль до конца: – Злом…
– Все не совсем так, как ты говоришь, княжна, – ведун задумчиво прищурился. – Как ни кощунственно это для тебя прозвучит, но у людей есть способы управлять волей Богов.
Илана втянула голову в плечи и бросила на ведуна откровенно испуганный взгляд. Точнее, даже не на него, а через его плечо, на темнеющее небо у него за спиной. Похоже, Илана не на шутку опасалась, что сейчас в окно ударит молния, посланная разгневанными Богами, дабы испепелить святотатца. В библиотеке было уже достаточно темно для того, чтобы Илана не смогла как следует разглядеть выражения его лица, и ведун, воспользовавшись этим, позволил себе совсем уж неподобающую серьезности момента насмешливую улыбку. Потом он стер ее с лица, чтобы княжна по голосу не догадалась, что он улыбается, и продолжил:
– С Богами можно говорить – во всяком случае так утверждают жрецы, – с ними можно торговаться, принося им жертвы, благосклонность Богов можно заслужить угодными им делами. Да и наказывают они не абы как, а за определенные и всем известные провинности, которых, при желании, можно и не совершать. А на оборотня повлиять нельзя. Никак…
Ведун увидел (темнота не была ему помехой), как его последние слова мгновенно погасили загоревшиеся было в глазах княжны гневные огоньки. Очевидно, в сравнении с тем, что тревожило сейчас душу княжеской дочери, меркло даже бесстыдное богохульство.
– Только убить… – неслышно, одними губами прошептала девушка, а вслух лишенным всякого выражения голосом спросила: – А можно как-нибудь расколдовать оборотня?
Ведун стиснул челюсти. Вот это уже был тот самый вопрос. И ответ на него был у ведуна готов заранее. Правильный ответ. И вдруг ведун, ни с того ни с сего, будто со стороны услышал свой собственный голос, произносящий совсем не то, что было задумано:
– Можно вернуть жертве проклятья человеческий облик, но сделать так, чтобы человек стал во всем прежним, таким, каким был до… Этого пока не удалось никому.
Ведун отчетливо помнил, как совсем недавно корил жреца за то, что тот рассказал о Даре князю. Однако, как это ни странно, поступив сейчас вопреки собственным проповедям, виноватым он себя не почувствовал. Мысль о том, что он поступает неправильно, лишь на мгновенье мелькнула где-то на самом краю сознания ведуна и исчезла так же быстро и незаметно, как и появилась. Илана раскрыла рот и… ведун услышал совсем не то, чего ожидал:
– У меня к тебе просьба: не говори никому… об этом нашем разговоре, – на самом деле Илана не просила: казалось, ей совершенно все равно, узнает кто-нибудь или нет. Но все же…
