Райдо Витич - Обитель Варн
Теперь бы только успеть до взрыва, что произведет упавший рюкзак, закрепиться на стене.
Алиса сняла два запасных крепления с карабина на поясе и наглухо зафиксировала оба на тросе выше их злосчастного товарища. Скинула лямку рюкзака с одного плеча. Подтянулась, крепко перехватывая веревку через крепления одной рукой. Другой, грозя скинуть тяжелый рюкзак раньше времени, вытащила финку из ножен у ботинка.
Лезвие легко срезало трос. Рука выпрямилась, отправляя в свободное падение РД в тот момент, когда тело летело в скалу.
Впечаталась Лиса не слабо, хоть и сгруппировалась. Вонзила нож в расщелину меж камнями, зацепилась ботинками за выступы, намотала веревку на руку и вжалась в скалу, ожидая взрыва.
Громыхнуло так, что заложило уши. Скалы задрожали, желая стряхнуть гостью, осыпая камнем, пылью, снегом. И пошла цепная реакция - что впереди, что позади - страшный грохот обвала: край ущелья, с которого Лиса начала переправу, ушел вниз вместе со скалой. Приютивший девушку уступ начал оседать, расщелина меж валунами выпустила кошку. Трос перестал держать, полетел вниз за грузом, срывая с плеча Лисы автомат, утягивая хозяйку в пропасть. Девушка освободилась от веревки, отпуская ее на волю вместе с оружием, и повисла на ноже и честном слове. Куда теперь? Позади - Нагасаки, впереди - Хиросима.
Под ногой обвалился камень, нож стал выходить из проема.
Алиса, морщась от напряжения, полезла вверх, хватаясь скорей за воздух и голый энтузиазм, чем за вибрирующие вместе со скалой выступы, осыпающиеся камни. Какой-то миллиметр и доля секунды разминули ее с ухнувшим вниз валуном, что держал когда-то кошку. Девушку оглушило и осыпало мелкими осколками.
Как Алиса выбралась, и сама не поняла. Не иначе взлетела.
Пробежала по дрожащей поверхности подальше от края пропасти и упала, прикрыв руками голову и уши. Минут двадцать стоял гул и, наверное, столько же скалы гоняли его эхо от вершины к вершине. Наконец, все стихло.
Сталеску села, еще не веря, что жива. Стряхнула с волос пыль и песок, вытряхнула камешки, что попали за ворот куртки. И замерла, не веря своим глазам: взрыв разгладил местность, как утюг. Он словно произошел не в ущелье, а здесь. Огромные глыбы лежали поверженными гигантами вместе со своими карликовыми сородичами, разделяя каменным барханом две впадины: прямо и недалеко слева. Открылся шикарный обзор.
Странно только, что не сошла лавина. Впрочем, с нее станется, пожалует еще. Лучше и не поминать...
Девушка поднялась и пристально оглядела окрестности, прикидывая свои шансы и возможности. Взгляд зацепил что-то странное в низине слева. Рука автоматически пошла к биноклю, висящему через плечо до взрыва, и Сталеску с удивлением обнаружила его на месте. Надо же, выжил!
Приложила окуляры к глазам, вглядываясь в заинтересовавшую ее точку. На человека похоже. Наладила фокусировку. Так и есть! Кого-то придавило камнями - ногу видно. Еще один труп молитвами Сталеску появился.
"Все, хватит", - подумала, убирая бинокль за спину: "Подвергать свою жизнь опасности, чтоб забрать чужую. Во имя чего?! Спокойного сна граждан? Так он и так спокоен, в неведении". А у нее уже бессонница. Рота мертвецов во сне ее ждет, в небеса зовет.
"К Гнездевскому, ребята, двигайте. Я выхожу из игры", - пошагала по камням вниз, к несчастному, попавшему в обвал. Может, жив еще? Она сможет помочь? И тогда ряды погибших от ее руки не пополнятся, и пусть капля благодати - спасения, во имя жизни а не смерти, но упадет на душу, исцеляя застаревшие язвы цинизма и зла.
"Не мое это, не мое - убивать", - думала, бредя по камням. Ее шатало от усталости и пережитого напряжения и отчего-то слезились глаза. Может, пыль попала? А может... осколочек той жизни, что она не планировала забирать, да забрала?
Человека было отчетливо видно. Лиса могла сказать, что он точно был брюнетом, носил обувь 42 размера и делал наращивание ногтей в том салоне, что и искомый граф Рицу. Более ничего. Потому что из-под гранитных глыб были видны лишь верхняя часть головы: лоб, волосы; да две части тела - кисть руки и нога.
Хорошая могила, - оценила Лиса и потянулась за фляжкой: надо бы помянуть невинноубиенного, раба Божьего... Как его звали? Неважно. Противно, что еще один на ее совести.
Сталеску поморщилась, отворачиваясь. Сняла стакан с фляжки, открутила крышку с горлышка... и замерла, почувствова чей-то взгляд. Мертвец жив? Ага, и смотрит сквозь камни на своего убийцу.
Девушка вскинула взгляд и.. встретилась с карими глазами графа. Бэфросиаст лежал прямо перед ней, напротив убитого. Левое плечо и грудь придавлены валуном, тело наполовину засыпано камнями. То, что мужчина жив - чудо. А жив точно: смотрит на девушку, моргает, щурится. Зрачки огромные, над бровью кровоподтек, у угла губ - кровь, щека вспорота. Вряд ли это осколки - края слишком ровные. Такую рану либо нож нанести мог, либо ногти. И ясно, не его.
Взгляд Лиса переместила на виднеющуюся из завала руку неизвестного.
- Неплохо вы пообщались, - усмехнулась с пониманием и приложилась к горлышку. Спирт обжег горло, перехватил дыхание, тем привел в чувство. Эмоции уступили место разумному расчету. Девушка села на камень и задумчиво уставилась на Бэфросиаста: подойти и добить его не составит труда. Потом в бодром темпе дойти до домика, вернуться домой и написать рапорт об отставке. И жить, как обычный человек...
Как тварь!
Жить и помнить о каждом убитом, о каждом неправильно прожитом дне, о каждом проступке, преступлении против себя и других. Прикрывать бунтующую совесть службой Отечеству, приказами, что не обсуждают.
Но ей не давали приказа добивать раненого!
Лиса посмотрела на Бэфросиаста. Тот по-прежнему не сводил с нее глаз и будто напряженно ждал чего-то: губы сжаты, взгляд острый, не столько настороженный, сколько - изучающий. Ни страха в нем, ни мольбы.
Этот человек должен поставить точку в ее карьере? Послужить путевкой в гребанную жизнь обывателя? И преследовать ее до самой смерти, выжигая этим взглядом душу? Зато все довольны: капитан в экстазе, начальство удовлетворено, родные Алисы прикрыты, в восторге от ее возвращения в лоно семьи.
К черту! - скрипнула зубами.
Встала и медленно подошла к графу, еще надеясь убедить себя, что нужно следовать приказу, думать о собственной выгоде. Но как найти доводы, если не хочется знать их в принципе? Все противится малейшему "за", выдавая в ответ двадцать яростных "нет". Просто так, без логики и фактов, на одних эмоциях и велениях души.
Бэф молча смотрел на нее снизу вверх. Скажи он хоть слово за это время, издай хоть звук, и возможно, Лиса бы не думала, не мучалась выбором - пристрелила бы и пошла вниз, к пункту эвакуации, уверяя себя, что избавила объект от мучений, а себя от неприятностей. Но мужчина вел себя, как боец, воин, достойный уважения. Нет, не поднимется рука убить его. Не настолько еще Алиса опустилась.
