Питер Дэвид - Сэр Невпопад и Золотой Город
И, нацелив на него меч, я стал выкрикивать что-то вызывающее и оскорбительное. Не знаю, слышал он меня или нет. Ехал он слишком быстро.
Мне хотелось тут же броситься за негодяем в погоню, но это оказалось невозможно. У меня не было лошади. Бедное животное по имени Энтипи было теперь просто мертвой тушей, и мне оставалось только смотреть на нее с ощущением чудовищной потери и гнева. Меандр мне за это заплатит, и Беликоз заплатит. Все заплатят. Тогда мне казалось, что я не должен спускать никому, кто хоть однажды обидел меня или принес какой-нибудь вред. Я убью всех и каждого, принеся им перед смертью столько горя и мучений, сколько они доставили мне. Беликозу нужен алмаз? Ну так я ему покажу алмаз… покажу, как он врос в мое тело и дает мне мощь, о какой никто из смертных не может и мечтать. А потом я зарублю Беликоза мечом.
Ко мне подбежал Кабаний Клык — он криво ухмылялся, побыть на его лице была размыта потом и кровью, а волосы торчали в беспорядке. Я никогда еще не видел более оживленного человека, чем он в эту минуту. Кабаний Клык прерывисто дышал, мой помощник явно очень устал, но в то же время сиял от того возбуждения, которое может дать только массовое кровопролитие… особенно когда льется кровь врагов.
— Слава, мироначальник! Слава всем нам! — крикнул он, высоко взмахивая мечом. И добавил с гораздо большим почтением, чем я мог в нем предположить: — Вы — бог среди людей.
Мне понадобилось немного времени, чтобы расспросами выяснить, что же все-таки произошло, но это было нетрудно. Кабаний Клык принадлежал к тем людям, которые могли часами рассказывать о славных деяниях, даже если они произошли только что — просто он любил распространяться о кровавых событиях.
Должен вам заметить, что помимо силы оружия есть немало других вещей, которые влияют на исход битвы. Во-первых — планирование. Нельзя отрицать, что король Меандр обставил меня, — он все ловко придумал и исполнил свою придумку. Если бы битва решалась только этим, у нас не было бы надежды, потому что нас застигли врасплох. И в результате та безоговорочная вера и уважение, которые питали мои войска ко мне, оказались бы под сильной угрозой.
Но именно эта вера — в то, что ты победишь, — и есть одна из тех сил, которые помогают выиграть битву. Ни одна армия не одержит победу, если будет думать, что может потерпеть поражение. Победа никогда не является неожиданным сюрпризом или приятным последствием. Человек побеждает, потому что не представляет себе поражения, потому что даже не рассматривает поражение как вариант.
Пойманный в тщательно продуманную ловушку, окруженный, теснимый с флангов, я направил на атакующих единственное усилие, которое не только не видано было ими ранее, но и вообще не имело себе равных в истории войн. Может быть, на далеком севере и бывали случаи, когда воины приходили в боевую ярость, не знаю. Но со мной произошло именно это. Я нападал на каждого, кто приближался ко мне, с непревзойденной, даже невиданной яростью. Меня уже называли Невпопад Свирепый, Невпопад Непревзойденный. Движимый своим праведным гневом, я сметал все преграды на своем пути. Снова и снова мои враги собирали против меня силы, но не смогли задержать меня. О моей неуязвимости ходили легенды, но самое главное в таких легендах, что любой разумный человек считает их просто преувеличенными баснями. Поэтому у меня всегда было преимущество в неожиданности, поскольку никто не был полностью готов встретить противника, которого невозможно остановить.
Я слышал рассказы (хотя сам никогда и не видел) об особенных существах, которые называются ветроломами: они появляются из ниоткуда, без всякого предупреждения и рушат все, что попадется им на пути. В глазах всех, кто выходил против меня, я таковым и являлся. Как мясник, который встретился со стадом скота, я прорубал себе путь, и обрубки тел летели во все стороны, а кровь била фонтаном. Можно было даже немного пожалеть несчастных, которые пытались мне противостоять.
Наши противники явно намеревались свалить меня и убить в первые мгновения боя на глазах у всей моей армии. Такое событие стало бы тяжелым ударом по боевому духу, мягко говоря. Но их план полностью провалился. Моя армия увидела, как я один явил пример полной непобедимости. Не важно, сколько человек выходило против меня, они не могли со мной справиться; во всем мире не хватило бы людей, чтобы меня одолеть. Мой меч мелькал так быстро, что его невозможно было увидеть, он безостановочно рубил направо и налево и устоять не мог никто. В какой-то момент я выхватил меч из отрубленной руки кого-то из моих врагов и начал махать обоими клинками. Раздавались крики, визг, горестные причитания и восклицания: "Он же один!"
Но это было не важно. Словно в одном моем теле была сразу тысяча воинов.
Я даже пожалел, что сам этого не видел. Кабаний Клык поклонился мне, а я похлопал его по плечу и жестко сказал:
— Возьмите город. Но помните: Меандр — мой. И найдите Беликоза — это тот, с голосом, от которого болят уши. Он тоже мой.
Мой помощник еще раз поклонился и стал выкрикивать приказы, перестраивая войска для последней атаки.
Наши противники беспорядочно бежали. Их план не удался, и теперь они запоздало пытались закрыть главные ворота. Но было слишком поздно. Как раз перед тем, как захлопнулись створки ворот, внутрь ворвался эскадрон моих солдат. Они, разгоряченные битвой, через несколько минут порубили всю охрану и снова открыли ворота. Моя армия хлынула в город. Путь им преградили немногочисленные резервы, но надолго их не хватило.
Я остался позади армии. Когда мимо меня пробегали солдаты, многие из них останавливались и кланялись или делали какие-то непонятные жесты, которые, как я решил, должны были выражать почтение, как то им диктовала религия. Руки, прижатые к сердцу, а потом одна ладонь поднимается кверху, или скрещенные перед лицом, или разведенные в стороны и отведенные вниз… разнообразие было бесконечным и зависело от того, какому божеству они поклонялись.
Я кивал головой в знак признания, но едва ли обращал на это внимание. Я понял, что на самом деле я смотрю… смотрю на страшные следы разрушения, которые оставил на своем пути. Можно было подумать, что я погружен в мысли о том, как бы поймать Беликоза или Меандра, или даже собираюсь отправиться в город и там как-нибудь повеселиться. Но нет. Нет, я просто стоял и смотрел на тела.
Все мертвы. Все пали от моей руки. Все мертвы.
И вдруг я понял, что размышляю: а каково им было?
Может, они испытывали страх?
Может, они молили меня о пощаде?
Может быть, они отважно встретили свою смерть? А может, они и не знали, что встретят свою смерть? В какой момент битвы они поняли, что у них нет против меня шансов? Может, они поняли это и пытались бежать, но я их догнал? Или они бились до последнего, надеясь, что вдруг случится чудо и они одолеют того, кто им представлялся непобедимым? И если они считали, что могут меня победить, то как они собирались это сделать? Ведь они видели, как клинки вонзаются в мое тело, а я даже не останавливаюсь. Или они надеялись, что их мечи совершат то, чего не могут другие? Или… или они воззвали к своему богу, чтобы он наделил их силой или чистотой духа или сердца, а также удачей, которая помогла бы закончить то, что не удалось другим.
