Александр Бабицкий - Повелитель Огня
Нерождённый поднялся на ноги и склонился над Алисией, с нежностью глядя на неё и кончиками пальцев перебирая её волосы. Внезапно он снова сел и повернулся к Зихию, напрямик спрашивая его:
— Что же мне делать дальше?
«По совести говоря, я понятия не имею, что тебе, да и всем нам делать» — внутренне признался себе Древославный. И уже собирался пожать плечами, как вдруг словно кто-то другой, мудрый и бесстрастный, ответил за него его голосом:
— Идти дальше.
— Дальше? Зачем? — устало отмахнулся лейрус.
— Если ты сейчас повернёшь назад, или остановишься, это будет значить, что всё, что было на этом Пути, было зря, — продолжал неожиданно для себя говорить Зихий. — И значит, встреча с Алисией тоже была зря.
Лейрус нахмурился.
— Алисию, конечно, ты этим не вернёшь, — говорил Древославный. — Многие верят, что души после смерти встречаются…
— Я хотел бы в это верить, — тихо произнёс Лейрус, с нежностью и тоскою глядя на тело возлюбленной.
— …Но всё равно, встретитесь ли вы ещё или нет, если ты сейчас не продолжишь Путь, ты предашь её… Память о ней, — выдохнул из себя последние слова Зихий и оторопело прислушался к себе, пытаясь понять, он ли только что говорил всё это, или кто-то в него вселился. Он даже пощупал себя за руки и голову: «Да нет, вроде бы я…».
Помолчав, Нерождённый наклонился к уху Алисии, покрытому пушком, коротко что-то прошептал, резко развернулся и двинулся к выходу, кивнув Зихию:
— Пойдём.
Сыну Урсуса казалось, что они пробыли в доме Хранителя Света не так уж долго, от силы около часа, и поэтому он изумлённо ахнул, выйдя наружу — сумерки были уже настолько густыми, что, казалось, можно было рукой потрогать потемневший холодный воздух, спустившийся с гор. У крыльца никого не было, остальные, видимо, их ожидали на Площади Совета, среди кругов из каменных кресел.
Лейрус глубоко вдохнул, набирая в грудь побольше воздуха. Потом повернулся к Зихию:
— Спасибо. Ты богат не только хорошим сердцем, но и острым умом.
— Да… я… — смущённо-растерянно залепетал Зихий. — Сам не знаю, что на меня нашло. И вроде бы я это говорил, и вроде бы не я… Будто сидели во мне эти слова, где-то глубоко, и вроде и не придумывал я их, а вот должен был их сказать, и всё тут…
Лейрус задумчиво покивал головой:
— Часто мы делаем, что должны, не осознавая этого…
— И… что же теперь?
— Как что? — поднял на Древославного свои изумрудные глаза Лейрус. — Будем продолжать Путь. Как ты и сказал. Будем идти, а там — что будет, то будет.
Они спустились по журчащей ручьём хрустальной лестнице и вышли из под дуба, на Площадь Совета. Как и обещал Зихию волшебник, с приближением ночи Эрельдинг наполнился своими обитателями, эльфами. Раньше, по рассказам старших, у Зихия сложилось представление, что эльфы все на одно лицо — высокие, остроухие, вечно молодые. Теперь, всматриваясь в кишащий эльфийский муравейник, он понял, насколько заблуждался. Каких эльфов здесь только не было! Юные на вид, с заплетёнными длинными косичками, то беспорядочно раскиданными по голове, то собранными в один пучок, а то и разделённых на несколько полос, в каждой из которых просматривалась шёлковая лента; с венками из листьев всевозможных деревьев, от дуба до северной пальмы; в коротких кафтанчиках зелёного, жёлтого, серого, кремового цветов. На девушках кафтанчики соблазнительно натягивались там, где и положено было, обтягивающие брюки были украшены бахромой и вставками из драгоценных и полудрагоценных камней, изящные узконосые башмаки были настолько тонкими, что оставалось диву даваться, как в них могла поместиться ступня.
Хватало здесь и тех эльфов, которых среди людей назвали бы «эльфами среднего возраста». У этих кафтаны были длиннее, с меньшей вычурностью и выдумкой, но более богатыми — богатство одежды у эльфов, как успел отметить для себя Зихий, измерялось в самоцветных камнях: чем крупнее камни, чем их больше и чем они разнообразнее, тем более престижным считался костюм, на котором всё это великолепие располагалось. Хаотического разброса в стилях причёсок на этот раз уже не наблюдалось, почти все «средневозрастные эльфы» были с одинаково зачёсанными назад, на затылок длинными волосами. Разве что иногда эльф-женщина позволяла себе какое-нибудь разнообразие в конструкции своих волос — надо же ещё куда-нибудь драгоценные камни пристроить… У некоторых на поясах поблёскивали длинные курительные трубки, судя по всему, из какого-то особенного дерева. По рассказам и слухам Древославный знал, что одни только эльфы неизвестно каким образом достают на океанских островах курительный порошок — собственно, поэтому только они и курят, люди бы и рады побаловаться, да возможности нет.
Попадались сыну Урсуса на глаза и такие эльфы, которые внешне были возраста его отца, не старики, но уже и не пылкие юноши, которые сновали здесь в изобилии, издавая любопытными вертящимися во все стороны длинными ушами лёгкий стрекот, подобный дрожанию воздуха под невесомыми стрекозиными крыльями. «Старшие» эльфы, как назвал их для себя Древославный, поголовно дымили трубками и среди них нигде не было видно ни одной женщины. «Старшие» в основном сидели — кто на сиденьях большого каменного круга, кто на крыльцах своих хрустальных домов. А с домами творилось нечто странное — из тех стеклянных корзин, что были прикреплены к стенам и в которые прятались перепутавшиеся между всеми громадными домами светящиеся нити, клубами выплывали густые потоки сверкающей пыли, похожей на крошечных светлячков, и кругами, снизу доверху, до крыши, обволакивали эльфийские терема. Хрустальные дома оказывались в мерцающем конусе, полностью сокрытые от глаз неторопливо движущейся по кругу стеной из волшебной пыли. «Конусы» приятно для глаза светились нежно-салатовым светом, временами темнея, растворяясь в темноте и делаясь невидимыми. Впрочем, темноты в Эрельдинге не было — на каждом дереве, на каждой ветке были разбросаны тысячи, десятки тысяч светящихся шаров непонятного происхождения. Особенно ярко была освещена Площадь Собрания, вокруг которой постепенно собиралось всё больше эльфийского народа. Те, кто пришёл пораньше и был побойчее, занимали места на внешнем круге, где Лейрус с Зихием и заметили Ширела, Керилина и Зеникса. Проталкиваясь сквозь толпящихся эльфов к друзьям, Зихий ежеминутно слышал, как вокруг словно катится волна из удивлённого и любопытного шёпота эльфов: «Смотрите, Лейрус…», «Лейрус Нерождённый…», «Нерождённый вернулся!..».
Добравшись-таки к внешнему кругу, все места на котором были уже заняты, Лейрус и Зихий подошли к Ширелу и остальным. Волшебник внимательнейше посмотрел на Нерождённого и, видимо, довольный тем, что прочитал на его лице и в глазах, кивнул. Лейрус подошёл к Керилину и спросил:
