Наталья Бульба - Прогулка в бездну
И тишина… И если до этой фразы это можно было считать триумфальным успехом, то после нее…
Похоже, мне придется признать, что меня просчитали как мальчишку. И использовали… забыв об этом предупредить.
Вот только… мне не было обидно или больно.
— Я хочу знать, кем является Черная Жрица Асия и зачем ей нужна моя мать.
Рае сделала попытку покинуть подлокотник кресла, на котором она так и просидела в течение всего разговора, но рука демона опустилась на ее колено, лишая ее такой возможности. Вот только смотрел он при этом не на нее, а на даймона, лицо которого, что для меня продолжало оставаться неясным, было открыто.
Обмен взглядами был коротким, но… напряженным. А итог… неожиданным.
Аарон змеей выскользнул из кресла, даже не потревожив свою жену. На его лице царила безмятежность, но его когтистая лапа замысловато сложилась в захват, который, как мне стало недавно известно, не зря называется у демонов боевым. И это лучше многих слов говорило о том, что стоит за видимым спокойствием.
— Больше нет сомнения в том, что даймоны готовят вторжение. И то, что произойдет это в течение полугода, также больше ни для кого из присутствующих здесь не является секретом. А вот ответы на заданные Александром вопросы, как и на те, что последуют за ними следом, продолжают оставаться тайной. Моей, моей жены, коммандера Закираля и нашего гостя. Но мы готовы открыть их. — Я могу смело ставить свою голову на кон, что именно ради следующей фразы все и затевалось. Вот ведь… умеет кое-кто чужими руками решать собственные проблемы. — Как только каждый из правителей даст согласие выступить единым союзом против Черных Воинов.
Это было одновременно торжественно, до тянущей боли под сердцем тревожно и… неизбежно. И когда демон, провел неожиданно возникшим в его руке кинжалом по своей ладони, на которой тут же взбух кровавый след, первым произнося: 'Честь, Долг и Жизнь', у меня не было сомнений в том, сколько раз я еще услышу эти слова.
Но я не мог ожидать, что когда мои предсказания сбудутся, Повелитель тенью скользнет ко мне и вложит свой кинжал в мою руку. И я, онемевшими от волнения губами, повторю вслед за всеми, понимая, что больше не будет сомнений, больше не будет неуверенности и страха.
Дальше будут лишь три слова, которые станут для меня священными: 'Честь, Долг и Жизнь'.
И не успеет еще замереть звук моего голоса, как рядом со мной окажется незнакомец. И хотя говорить он будет для всех — обращаться ко мне. Держа на ладони появившийся словно ниоткуда медальон, с вложенным внутрь портретом. От которого, при всем своем желании, я так и не смог отвести взгляда.
Потому что с него на меня смотрели мамины глаза.
— Асия, дочь Ялтара Вилдора и его Единственной.
* * *Пока Асия продолжала говорить, я где-то на грани сознания, несколько раз натыкалась на мысль, которая пыталась мне что-то сказать, но каждый раз когда я приближалась к ней вниманием, неожиданно исчезала. Оставляя за собой ощущение одновременно чего-то важного и не вписывающегося в ту картинку, что я уже для себя нарисовала.
И вот, когда моя подруга уже взялась за ручку двери, собираясь оставить меня, чтобы я могла себя привести в порядок перед намеченным мероприятием, мысль вдруг вынырнула из глубины и заставила меня согнуться пополам. От вырвавшегося смеха.
Жрица резко обернулась и застыла, не сводя с меня глаз, в которых ужас смешался с удивлением.
А я все никак не могла остановиться, хоть и понимала, что пока я не объясню причину своего веселья, в ее голове может появиться вполне законное предположение о моей невменяемости.
Вот только… произнести хотя бы слово, чтобы убедить ее в своей вменяемости, я не могла. Достаточно было лишь еще раз представить перед глазами ту картинку, что нарисовало мое воображение, чтобы желание согнуться в неудержимом хохоте вновь брало надо мной верх.
Что делать, если оно у меня богатое.
Не помогло и появление Сэнара, который, вытянув руку с браслетом рохсаша, ворвался в спальню выискивая мифическую угрозу.
После этого я уже едва не сползла на пол.
Первой не выдержала Асия. Схватив меня за плечи, резко встряхнула, надеясь, что это поможет мне справиться с эмоциями.
Вот только… За ее спиной стоял мой тер, почему-то в наглухо застегнутом набиру. И он так хорошо вписывался в тот спектакль, что в данный момент происходил в моей голове, что я вновь закатилась. Пытаясь вздохнуть, что-либо сказать в свое оправдание и взрываясь новыми приступами смеха.
Меня тряхнули второй раз, уже явственнее. И хотя остановиться было трудно, но сознание истерично вопило, что если я немедленно не возьму себя в руки, меня возьмут в них другие. И будут трясти, как ту грушу, пока я не начну соответствовать их обо мне представлению.
Так что пришлось собрать всю свою волю в кулак и буквально стереть со своего лица все проявления внезапно посетившего меня хорошего настроения.
— Мне только сотрясения сейчас не хватало. — Похоже, с состоянием у меня, действительно проблемы. Точно такие же ощущения у меня были после того, как Тиа напоила меня своей кровью. И когда я во дворце Ксандриэля готовила Олейору маленькую, в моем представлении, месть, подобное ехидство тоже имело место. — Я вполне способна стоять на ногах сама.
С точки зрения Асии, глядя на меня, в это трудно было поверить, но она рискнула. Отпустила мои плечи и отошла на пару шагов назад. Правда, продолжая смотреть на меня с некоторым подозрением.
Может, стоит объяснить, чем был вызван приступ неконтролируемого смеха. Или… Я опять скосила взгляд на Сэнара: трудно даже представить, какое мнение у него обо мне могло сложиться.
Впрочем, хуже все равно уже не будет.
— Ты сказала, что твой племянник напросился к тебе на ужин?
Теперь уже оба смотрят на меня как на гранату с сорванной чекой. Хотя… такие сравнения вряд ли придут им в голову, скорее, я для них столь же непредсказуема, как и стихийный маг.
— Да. И до его появления осталось не больше получаса.
— Ты назвала меня сестрой, но кровного родства между нами нет.
Уточнила я, продолжая наблюдать, с какой настороженностью они ловят каждое мое слово.
— Да. Эта формула принятия не распространяется на остальных моих родичей.
— Я так и думала, — беспечно заявила я, чтобы тут же, с полной серьезностью в голосе, уточнить. — И как он собирается со мной ужинать. Через соломинку?
Я успела досчитать до тридцати, когда на лице подруги начали проявляться первые признаки знакомых мне эмоций. Она сначала фыркнула, при этом обернувшись к Сэнару. Потом снова посмотрела на меня и фыркнула опять. К тому моменту когда это случилось в третий раз, скатываясь на смех, я решила, что не гоже оставлять ее одну и поддержала своим.
