Наталья Якобсон - Шанс для чародея
Только в книге, которую я сейчас держал в руках, ее звали Мелюзиной. И она была женой того, кто подсмотрел за ней во время купания, а не его наставницей в колдовстве.
Мелюзина, а не Серена. Все это какая-то извращенная история. Кто ее сочинил? Или вовсе не сочинил? Может, такое приключилось не со мной одним?
Я устало прикрыл веки. Какой-то бродячий дух уже настойчиво шептал мне в уши, что пора бежать. Я его не сразу понял.
Лишь минутой позже, прислушавшись к тому, что происходило в городе, я догадался, что стал виной назревшего переполоха. Моих магических восприятий вполне хватало на то, чтобы, не выходя из здания, слухом и тайным зрением прощупать каждый уголочек Рошена: все от высокого шпиля ратуши и до самой захудалой кухонной печи, за которой шептались домовые. Смерть короля, заговор против него и какой-то загадочный юноша в черном, который подобно призраку мелькнул на месте преступления, теперь будоражили всех. Меня винили во многом, хотя имени моего никто не знал.
Действительно пора кидаться в бега. Я сообразил это за секунду до того, как мой чуткий разум нащупал настоящих виновников заговора, которые, однако, короля не убивали, но замышляли это. Они скрывались прямо в башне напротив королевской, и никто, конечно же, их ни в чем не подозревал. Это были пасынок короля и его сторонники, которые опасались за свое место после того, как его величество посватался к некой маркизе Дефер, прибывшей из Лар. Стоило ей стать королевой и родить наследника, и их и без того шаткое положение совсем бы ухудшилось. Она, правда, не спешила, но план убить короля у них все же созрел. Они готовили яд, который плохо действовал, как говорили, из-за проклятых рукописей, которые стали военным трофеем короля еще много лет назад и хранились прямо в его опочивальне. Считалось, что они в равной степени губят и оберегают того, кто ими владеет. В общем, яд не действовал. Каким бы не было объяснение, злодеи уже помышляли о несчастном случае на охоте или кинжале. А тут неизвестный душегуб сам вдруг им помог. Им бы его отблагодарить, а они вместо этого естественно приготовились изловить его и казнить. Пасынок короля скоро сам будет коронован, а мне пора убираться из города.
Аллегра! Я вспомнил ее имя, и мне стало дурно. Без нее уезжать мне совсем не хотелось.
За спиной раздались шаги. Я инстинктивно сунул за пазуху книгу, которую держал в руках.
- Плохи твои дела, да? - это конечно же был жиль. Вечно он как хитрый пронырливый лис оказывается там, где можно причинить мне вред или задеть хоть чем-то. Словом, взглядом, жестом... вот и сейчас он будто хотел подставить подножку, едва я рванусь к дверям.
Он широко улыбался.
- Уже все знаешь...
- Слухи, - он развел руками так, будто слово само за себя говорило.
Я только кивнул.
- Твои дела хуже некуда, хотя теперь ты вроде бы должен был быть доволен тем, что официально числишься в городском университете. Наконец-то у тебя появилась хоть какая-то занятость, правда, Винсент? Наше общество позаботилось о том, чтобы внести твое имя в списки учащихся.
- Мое имя?
- Ну, да, твое настоящее имя. Винсент де Онори.
Я весь передернулся при этом звуке.
- Ты не бойся, дурная слава твоего отца ушла с ним в могилу уже так давно. О самом Виноре то давно уже никто не помнит, кому уж знать, что это имя изменника. Правда любопытно, что здесь в другом государстве и даже уже в другом столетии оно вот-вот покроется той же славой, что и раньше.
- Придержи язык, - я чуть не ударил его не только руками, но и магией. Мысленный удар пришелся чуть вкось, и я сбил кашпо с одного простенка. Оно разлетелось вдребезги, и какое-то черное существо, обиженно скуля, выползло оттуда.
Жиль потирал чуть опаленный шейный платок.
- Ну, ты и горячишься, - пожурил он. - Я же не со зла. К тому же наши о тебе позаботятся.
- Наши?
- Ну да, члены сообщества одаренных.
Я только саркастически хмыкнул.
- Ты можешь рассчитывать на их помощь.
- Единственное на что я могу рассчитывать так это на помощь собственных ног, - так я решил, пробираясь назад в гостиницу. Жиль будто тень скользил за мной. ему было интересно. Или он хотел донести на меня. Поскольку моей тени у меня больше не было, на присутствующего в ее качестве Жиля я мог просто не обращать внимания. Надо было бежать и как можно скорее, я выдвинул все ящики. Вытряхнул в мешок содержимое всех шкатулок, вещи будут лишней обузой. Их можно бросить, а вот если продать все драгоценности, которые я успел выиграть у людей и нечисти, пока мне везло в карты, то на выручку я сумею приобрести целый дворец. Способ Жиля выращивать в тигле драгоценные камни меня не устраивал, поэтому атанор и тигль я бросил, еще не хватало тащить за собой целый обоз. Я взял ятаган, высыпал в карманы пригоршни золотых монет, перекинул набитый драгоценностями мешок через плечо и пренебрежительно глянул на его одежду цвета красно-коричневой охры. Без черного камзола ему не слиться с ночью. Ну, ему это и не надо. Бегу ведь я, а не он. Я сяду на первый фрегат, перережу команду и, встав за штурвал, поведу судно туда куда захочу. У меня уже есть опыт. Я знаю, как вести себя в открытом море. Единственное, что меня слегка тревожило, это воспоминание о Серене. Я надеялся, что после того, как побывал в другом колдовском сообществе, мне проще будет избавиться от нее.
Раненное запястье болело и слегка кровоточило. Я перетянул его бинтом. Мое тело с тяжелой сумкой за плечом было слишком неуклюжим. Всего одно неловкое движение и я опрокинул золоченую табакерку - последний предмет, оставшийся от меня в гостинице. И хорошо, а то бы я ее забыл. Она перевернулась и сама раскрылась. Табак рассыпался по ковру. Едкое облачко повисло над полом и мне вдруг сильно защипало глаза. Я ощутил влагу в уголках век и удивился, что она мешает мне видеть. Я поднес к ней палец. Влага была цветной. На моем мизинце отпечаталась капелька крови.
- Ты что-то сделал ночью, - Жиль критически осмотрел мое перебинтованное запястье.
- И что с того? - я рванулся к зеркалу. Слезинки в уголках век действительно были красными. Точнее кровавыми.
- Это плохо. У тебя нет тени, приятель, твое запястье порезано, слезы кровавые, как если бы ты был мертвецом, поднявшимся из могилы, не хватает лишь договора с приложением дьявольской клешни.
- А еще по ночам я летаю на метле, сжигаю королевскую библиотеку и воплю от радости при виде костров для приговоренных, - передразнил я его. - Да, действительно, мне понравилось смотреть на костры на главной площади Рошена. Костры для тех, кого осудили в инквизиции и на королевском суде. Знаешь, это почти что красиво и страшно. Меня почти гипнотизирует, когда я смотрю, как люди или книги сгорают.
