Дин Андерссон - Песнь Крови
Песнь Крови заметила, как Хальд приближается вместе с какой-то старой седой женщиной. Вельгерт и Торфинн шли следом за ними, и на лице подруги были написаны изумление и растерянность.
Песнь Крови встала, Гутрун уцепилась за ее руку и повисла на ней. Девочка не смотрела на приближавшихся к ним людей, старательно держа веки наполовину закрытыми и смотря только себе под ноги.
— Песнь Крови, — сказала Хальд, — это Норда Серый Плащ.
— Да, конечно, — откликнулась воительница, кивнув в сторону старухи.
— Хальд говорит, что ты помогла ей уничтожить Нидхегга, — произнесла Норда. — Я очень благодарна тебе. Она также сказала мне, что ты, как и мы, обладаешь магической силой и владеешь мастерством колдуньи.
— Похоже, что больше уже не владею, — ответила Песнь Крови, снимая с левой руки перчатку и показывая руку. Черное кольцо обожженной кожи на пальце, где когда-то было надето магическое кольцо Хель, теперь бесследно исчезло. — Богиня Хель ввела магические знания непосредственно в мое сознание, но и это тоже ушло безвозвратно. Однако я довольствуюсь своим воинским мастерством, мне этого вполне хватает. Во всяком случае, я предпочитаю использовать именно меч и боевой топор, когда возникает реальная угроза. — Воительница посмотрела на Вельгерт и поймала настороженный взгляд подруги. — И я уже больше никогда не превращусь в труп, правда, Вельгерт? — спросила она, и на ее губах появилась усмешка.
Вельгерт колебалась какую-то секунду, а потом усмехнулась сама, но вслед за этим тут же нахмурилась и опустила взгляд к земле.
— Фрейядис… я… мне очень стыдно за то, что я когда-то испытывала по отношению к тебе…
Песнь Крови взяла руку своей подруги и с чувством пожала ее.
— Тебе нечего стыдиться. Ты продолжала сражаться за меня, даже когда испытывала ко мне отвращение, и это сделало нашу дружбу гораздо крепче, чем она была раньше.
Вельгерт снова посмотрела на воительницу, кивнула, ее глаза заблестели от слез, она в ответ пожала руку Песни Крови, а затем отпустила ее.
— Ты упомянула имя Хель, — заметила Норда, обращаясь к Песни Крови. Ее морщинистое лицо нахмурилось от переполнявшего ее отвращения. — Ты служишь богине Смерти?
— Теперь мне понятно, откуда в Хальд такая ненависть к Хель, — заметила Песнь Крови, бросив быстрый взгляд на молодую ведьму.
Хальд едва сумела подавить в себе рвавшуюся наружу улыбку.
— Но нет, Норда, — продолжала Песнь Крови, — я больше не служу богине Хель.
— Больше не служишь?
— Я тебе потом все объясню, Норда, — пообещала Хальд. — Позже.
— У нас тут есть кое-кто, кого я бы очень хотела вам представить, — сказала воительница, глядя на свою дочку Гутрун. — Для этого как раз подходящее время. Гутрун, твои глазки болят уже меньше? — ласково спросила она.
Девчушка кивнула и посмотрела снизу вверх на мать, заставив себя открыть глаза почти полностью.
— Гутрун, настало время познакомиться со всеми моими друзьями.
Когда знакомство наконец было закончено, они все вместе вернулись в конюшню и выбрали себе лучших лошадей и начали их седлать.
— Я знаю, где можно отыскать вино и провизию на все путешествие, — сказала Ялна. — Давайте я…
— Я пойду с тобой, — тут же предложила Хальд и отправилась с девушкой в замок.
— К тому же мне нужна одежда, — заметила Ялна, торопливо проходя мимо валявшихся на полу спящих слуг, солдат и придворных, миновав уже несколько коридоров и комнат. — Я даже знаю, где все это можно найти.
Вскоре они снова появились во дворе замка, всю снедь и мехи с вином они положили в плащ, который Песнь Крови дала Ялне, и завязали узлом.
Теперь на девушке были коричневые кожаные штаны, туника, тяжелые солдатские башмаки и перчатки. К спине поверх серого мехового плаща с капюшоном были привязаны щит и меч в ножнах. Ведьма же надела зеленое платье, отороченное по подолу желтой лентой, а на плечи накинула темно-синий плащ с капюшоном.
Подведя уже оседланных и подготовленных к путешествию лошадей к главным воротам замка, Песнь Крови, Гутрун, Вельгерт, Торфинн и Норда стояли и ждали, наблюдая за тем, как обе женщины возвращаются с добычей. Кроме них, если не считать спавших вповалку солдат и придворных, во дворе замка больше никого не осталось. Рабы уже давно покинули крепость.
— Так она такая же воительница, как и мы? — удивленно спросила Вельгерт, заметив, какую одежду выбрала для себя Ялна.
— Да, — коротко ответила Песнь Крови, весело рассмеявшись. — Или, по крайней мере, она станет такой же, как мы, когда мы обучим ее нашему мастерству.
Еда и вино быстро пошли по рукам. Изголодавшимся путникам не пришлось делать особых приглашений. Остальное разделили и разложили по седельным сумкам. Ялна с благодарностью протянула воительнице ее темный меховой плащ. Однако на Песни Крови уже был другой плащ, снятый с одного из спящих солдат.
— Этот плащ принадлежит Вельгерт, — сказала воительница Ялне. — Еще раньше мы обменялись с ней плащами, чтобы обмануть Нидхегга и его армию. Я полагаю, что ты его где-то потеряла, Вельгерт.
Вельгерт рассмеялась и взяла плащ из рук Ялны.
— Как вижу, ты умудрилась его подпортить, — заметила она, глядя на пятна крови, красовавшиеся на ее плаще. Она бросила взгляд на подругу.
Песнь Крови рассмеялась.
Вельгерт швырнула старый плащ прямо на землю, теперь уже он был ей не нужен, поскольку на плечах красовался другой, новый и чистый.
— Мне и Гутрун тоже надо подыскать себе новую одежду в ближайшем будущем, — задумчиво рассуждала Песнь Крови, пока Ялна и Хальд усаживались на коней. — Черное нам больше не подходит. Какого бы цвета одежду тебе хотелось, дочка?
Гутрун посмотрела на синее полуденное небо.
— Вот такого цвета, — сказала она, указывая на солнце, ярко светившее с небес.
А затем они все вместе выехали из Ностранда через подъемный мост, опущенный над бесконечной пастью пропасти. Теперь она представляла собой всего лишь глубокий провал в земле, серебристый туман больше не клубился в его глубинах. Они миновали мост без приключений и выехали на дорогу, еще несколько минут назад переполненную толпами людей — в основном рабами и заключенными, наконец получившими долгожданную свободу и стремящимися убраться подальше от этого страшного места. Кто-то торопился домой, где его ждали близкие и родные, кому-то вообще некуда было идти. И все же они спешили прочь, чтобы где-нибудь в другом месте найти свой дом. Теперь же дорога опустела. Перед ними расстилалась лишь голая равнина, залитая лучами яркого солнца.
Незадолго до заката Песнь Крови и ее попутчики остановились на вершине невысокого холма и обернулись, чтобы посмотреть на стены Ностранда, которые еще были видны с такого расстояния. Полуразрушенные башни и крепостные стены черными зазубренными обломками темнели в алых лучах заходящего солнца. Вся эта громада была обречена на исчезновение.
