Лис Арден - Алмаз темной крови. Песни Драконов
Хэлдар и Амариллис подошли к Пьющему Песок.
— Эта игра… что она такое? — спросила девушка.
— Она похожа на жизнь, — ответил проводник. — Только в отличие от жизни она заканчивается. Вы готовы?
И, не дожидаясь ответа, щелкнул пальцами.
…В мгновение ока они оказались на дне деревянной чаши, окруженные гладкими золотисто-коричневыми стенами. Амариллис ахнула, кинулась эльфу на шею, он крепко обнял ее и, не раздумывая ни о чем и не желая терять возможно последние мгновения, стал целовать ее… да так, что и она через минуту позабыла, где находится. А потом чаша наклонилась, перевернулась вверх дном и они полетели вниз, мягко кувыркаясь и так и не размыкая объятий, и только у самой земли неведомая сила разлучила их, раскидала по разные стороны игрального плата.
Амариллис огляделась — она стояла на широком лепестке светлого золотого шитья, вокруг простирался плат, а вдали стояла знакомая фигурка эльфа, такая же маленькая, как и она.
Вот так. Все сначала. Ноги сами по себе ступают по золотой вышивке плата, отсчитывая положенные шаги. Амариллис приходит в голову, что она похожа на звезду, совершающую свой путь по небу, и что она не в силах ни шага сделать в сторону — но и от каждого ее движения зависит очень многое.
— Кем будешь играть? — спросил Пьющий Песок у Гарма. — Огонь или Лед?
— Огонь, конечно, — ответил за брата Фенри. — Мне больше нравятся игроки поосновательнее.
— А с каких это пор ты выбираешь за меня? — деланно возмутился Гарм. — Конечно, Огонь. Льдом сам играй, как раз для такого зануды как ты.
Когда Пьющий Песок перевернул чашу над платом, оба бога впились взглядом в плавно падающие фигурки. У самого плата они разделились, и фигурка девушки опустилась на стороне Гарма, а эльф оказался по сторону Фенри.
— А кости? — запоздало спохватился Гарм.
— У себя в кармане пошарь, — невозмутимо посоветовал проводник. — Там столько мусора, может, и кости найдутся.
И вправду, нашлись. И вот летят на траву старые, истертые кости, брошенные божественными руками, нетерпеливыми и азартными. Двигаются по плату фигурки, послушно отмеряя названное количество шагов, проходя по красным, апельсиновым лепесткам… Первым на черное золото попадает эльф — там, на игральном поле, он вновь переживает смерть отца. Маленькая фигурка стоит на коленях, сжимает голову руками и плечи ее вздрагивают…
— Не печалься так, — тихо говорит Пьющий Песок, — мастер Менкар всегда легко принимал смерть. И уходил всегда вовремя — Лед знает, когда ему таять. А тебе как раз пора было начинать жить своим умом.
Вскоре и фигурке, которой играет Гарм, приходит время испробовать черное. Амариллис, до этой минуты спокойно и ровно шагавшая по игральному полю, останавливается, судорожно взмахивает руками и застывает, опутанная черными нитями. Они захлестывают ее как волны, поднимаясь все выше и выше — от колен почти до груди, и кажется, что вот-вот они поглотят беспомощную, бессильную фигурку. Как вдруг… словно чья-то незримая рука вытягивает Амариллис из цепкого переплетения беды и переносит на безопасный красный лепесток. Если присмотреться, то на лице девушки ясно читаются удивление и радость.
— Вспомнила? — усмехается Пьющий Песок. — И впрямь у тебя хорошая память на имена…
Игра продолжается. Перед золотыми фигурками чередуются завитки и лепестки узора, они шагают по полю, вспоминая и вновь переживая свои жизни; все радости и горести возвращаются к ним, проживаясь в десятки раз быстрее и в десятки раз острее. Когда Амариллис в следующий раз шагает на черное золото, рядом оказывается Хэлдар; эльф вытягивает танцовщицу из мертвого узла и им удается пройти несколько ходов рядом, пока воля случая вновь не разводит их по разным завиткам узора.
Наконец, обе фигурки оказываются в центре плата, совсем близко к чистому золоту победы. И когда они застывают в шаге от него, замирают в предвкушении развязки и сами играющие боги.
— Ну… мой черед! — Гарм кидает кости.
Пусто.
— А теперь мой! — почти торжествует Фенри.
Пусто.
— Ха! А ну-ка… — Гарм стискивает кости в чуть дрогнувшей руке, встряхивает и кидает на траву.
Пусто.
— Хм… — Фенри повторяет попытку.
Пусто.
Боги поднимают глаза друг на друга, хмурятся… каждый уверен, что соперник каким-то неведомым образом жульничает.
— Вы так до скончания века прокидаетесь, — Пьющий Песок почти открыто смеется над богами. Он берет по одной игральной кости, одну дает Гарму, другую Фенри.
— А теперь бросайте — вместе. — И, наклонившись к Судри, Пьющий Песок тихо, доверительно говорит ему на ухо: — Вот так и вершатся судьбы мира, сынок. Одним броском игральных костей. И при этом никто не думает о последствиях…
Оба кубика падают в траву почти одновременно, и каждый смотрит на игроков гранью с одной-единственной черной точкой.
Всего один шаг. До вожделенного чистого золота. Шагнуть на солнечный диск, протягивая руки тому, кто ступает на него одновременно с тобой. Вот так. Все к этому и шло. И неужели кто-то пытался помешать нам?!..
Боги как завороженные смотрят на игральный плат, в центре которого стоят две крепко-крепко обнявшиеся фигурки.
— Доиграли. — Голос проводника выводит их из оцепенения. — А что теперь?
— А… — Фенри смотрит словно спросонья. — Игра соединила Огонь и Лед. Гарм, что дальше?
— Отец говорил, что это создаст силу, которая позволит заполнить алчущую пустоту Прорвы и…
— Ну, для начала эта сила разнесет в клочья все ваши Врата. Конечно, после этого ваше заточение закончится и ты сможешь всласть прогуляться… Но построенная Истинными стена тоже вряд ли удержится, — Пьющий Песок покачал головой. — Вы подумали об этом, прежде чем начинать игру? Можете не отвечать. Когда это боги думали о последствиях своих игр?..
— Но… ты сам… и потом… — ничего более вразумительного братья не могли сказать. Фенри посмотрел на Гарма, Гарм — на Фенри и оба были сейчас похожи на нашкодивших мальчишек.
— Вот так всегда… — Пьющий Песок вздыхает, улыбается и говорит стоящему рядом с ним мальчику: — Держись крепче, сынок.
Ему достаточно просто стукнуть о землю посохом, чтобы эта самая земля завертелась под ногами богов с немыслимой скоростью, так, что все слилось в сплошную зелено-пеструю мозаику красок, запахов, звуков… и остановилась. Оглядевшись, боги с изумлением увидели, что стоят на игральном плате, рядом с обнявшимися фигурками. Не было только Чиро.
— Как ты это сделал?! — Фенри, и прежде смотревший на Пьющего Песок с почтением, был неподдельно изумлен могуществом проводника. — И кто же будет играть нами?!
