Дэвид Геммел - Сумерки героя
Холодный ветерок шелестел в листве. Жив ли еще хоть кто-нибудь из его людей? Панагин видел, как некоторые из них пустились бежать, бросая арбалеты и пробиваясь обратно к утесам. Не мог же Нездешний перебить их всех! Это не в силах человеческих. Невозможно, чтобы одиночка убил дюжину опытных бойцов.
«Не относитесь к нему легкомысленно, — предупреждал Элдикар Манушан. — Он мастер среди наемных убийц, если верить Мадзе Чау, мир еще не видел подобного ему». — «Вы хотите получить его живым?» — спросил Панагин. — «Убейте его, и дело с концом. Не забудьте только, что при нем находится женщина, наделенная даром дальновидения. Я окружу вас и ваших людей плащом заклятия, который помешает ей почуять вас, но не помешает Нездешнему или кому-то другому увидеть вас собственными глазами. Это понятно?» — «Само собой — не дурак же я». — «К сожалению, все дураки, которых я знавал, именно так и говорили. Что до жрицы, я предпочел бы, чтобы ее взяли живой, но такого случая может не представиться. Она смешанная, женщина-зверь, и способна превратиться в тигрицу. Как только она примет этот облик, вам придется убить ее. Если же вам удастся захватить ее в получеловеческом облике, свяжите ее по рукам и ногам и завяжите ей глаза». — «А с остальными как быть?» — «Убить. Они нам не нужны».
Двенадцать своих бойцов Панагин отобрал с большим тщанием. Хладнокровные и стойкие, они побывали с ним в десятке сражений, и он знал, что они не побегут, а пленных убьют не задумываясь.
С какого же места все пошло не так?
Он правильно угадал, что Нездешний постарается удалиться повыше в горы, и на рысях провел свой отряд к урочищу под названием Скалы Парситаса. Оставив там лошадей, они взобрались на высокий утес и оказались прямо над беглецами. Оттуда пробрались в лес, заняли позиции по обе стороны дороги и наставили свои арбалеты. Панагин разглядел далеко внизу всадников и идущую позади них бритоголовую жрицу. Он приказал своим людям целить повыше, чтобы убить конных и оставить в живых пешую женщину.
Сам он засел рядом с одним из стрелков слева от дороги, за густым кустом. Они ждали молча, прислушиваясь к стуку копыт по твердой земле. Время шло. Пот струйкой стекал по щеке Панагина, но он не вытирался, опасаясь произвести даже малейший шум. Перестук копыт приближался, стрелок рядом с ним прижал арбалет к плечу.
Затем с той стороны дороги донесся стук и треск, кто-то вскрикнул. За этими звуками последовало какое-то бульканье, и настала тишина. Панагин рискнул выглянуть. Один из его солдат выскочил из кустов, вскинул арбалет, и во лбу у него вдруг выросла черная стрела. Солдат покачнулся, выпустил стрелу из собственного лука в воздух и упал.
Стрелок справа от Панагина с воплем вскочил на ноги, схватившись за такую же черную стрелу, торчащую из шеи. Другой прицелился было, но в воздухе что-то мелькнуло, и он упал — Панагин не заметил, куда попала стрела на этот раз. Остальные солдаты, в ужасе перед невидимым стрелком, стали подниматься из засады и стрелять куда попало. Когда еще один рухнул со стрелой в глазу, другие побросали оружие и бросились наутек.
Сам Панагин ринулся в лес, раздвигая кусты. Он вскарабкался на какой-то пригорок, съехал с крутого обрыва и бежал, пока легкие не отказались служить ему.
Под дубом он отдышался и немного пришел в себя. Главное теперь — добраться до скал и спуститься вниз, к лошадям.
Он встал, но зацепился за корень и чуть не растянулся. Это спасло ему жизнь. Черная стрела вонзилась в ствол дуба. Панагин метнулся вправо, в чащу, и скатился по склону прямо на дорогу. Там ждали, сидя на конях, несколько всадников и бритоголовая жрица.
Панагин попятился назад, вытаскивая меч.
Из леса показалась фигура в черном, с кожаным обручем на длинных серебристо-черных волосах, с маленьким двукрылым арбалетом в руке. На другой стороне дороги возникли четверо солдат Панагина с поднятыми руками. Их конвоировала темноволосая женщина, вооруженная таким же маленьким арбалетом.
Панагин снова перевел взгляд на Нездешнего. Тот был мрачен, и князь увидел в его глазах свою неминуемую смерть.
— Сразись со мной как мужчина! — в отчаянии выкрикнул Панагин.
— Нет, — ответил Нездешний и поднял арбалет.
— Не стреляйте! — вмешался вдруг Ниаллад, двинув своего коня вперед
— Это не игра, Ниалл, — сказал Нездешний. — Этот человек — предатель и принимал участие в убийстве твоих родителей. Он заслуживает смерти.
— Я знаю, но он кайдорский князь, а вы хотите пристрелить его, как простого грабителя. Разве вам незнаком кодекс рыцарской чести? Он вызвал вас на поединок.
— Рыцарская честь? Много он думал о рыцарской чести, когда явились демоны! По-твоему, они устроили засаду, чтобы вызвать нас всех на честный бой?
— Нет, я так не думаю. И я согласен, что Панагин покрыл себя позором. Но я себя позором покрывать не желаю. Если вы отказываетесь принять его вызов, позвольте сразиться с ним мне.
— Как будет угодно вашей милости, — с грустной улыбкой ответил Нездешний. — Я убью его так, как предписывает традиция. — Отдав арбалет Ниаллу, он вышел на открытое место и обнажил один из своих коротких мечей.
— Ну что ж, Нездешний, — ухмыльнулся Панагин, — из засады ты стреляешь отменно. Посмотрим, как-то ты покажешь себя против ангостинского фехтовальщика.
Глава 15
Нездешний расслабил мышцы плеч. Здоровенный Панагин надвигался на него со своей кавалерийской саблей, сделанной на заказ, тяжелее и дюймов на шесть длиннее обыкновенной. Нездешний догадывался, что противник предпримет внезапную атаку, полагаясь на грубую силу, и попытается оттеснить его назад. И зачем только он согласился на этот поединок? Рыцарская честь хороша в сказках и балладах, а врагов надо убивать с возможно меньшими усилиями — это знание он вынес из своего почти сорокалетнего боевого опыта, и оно далось ему дорогой ценой.
Зачем же он в таком случае это делает?
Панагин тоже работал плечами, поводя саблей слева направо.
Внезапно Нездешний понял зачем. Рыцарский кодекс чести должен существовать, и мир был бы еще хуже, чем он есть, если бы молодежь вроде Ниаллада разуверилась в нем. Возможно, мальчик со временем сделает этот кодекс обязательным для всего Кайдора, хотя Нездешний в этом сомневался.
«Ты стареешь и становишься чувствительным», — сказал он себе.
Панагин ринулся в атаку, но Нездешний, вместо того чтобы отступить, двинулся ему навстречу, отразил свирепый удар и боднул его головой в лицо. Князя шатнуло назад, и Нездешний сделал свой выпад. Панагин отчаянным усилием блокировал его и попятился. Нездешний описал круг, обходя противника. Князь выхватил кинжал и метнул в него. Он пригнулся, Панагин снова атаковал. Нездешний, припав к земле, подцепил князя ногой под правое колено, на которое тот как раз в этот миг перенес свой вес. Панагин тяжело рухнул наземь, а Нездешний вскочил и нанес сверху рубящий удар, раскроив ему череп. С криком боли и ярости Панагин взвился на ноги и снова напал. На этот раз Нездешний отступил влево, вогнал свой короткий меч Панагину в живот, а после взялся за рукоять обеими руками и направил острие в сердце. Князь обмяк, привалившись к нему.
