Олег Лукьянов - Огненный мир
Подлетев к первому, материализовал черный меч и неглубоко вонзив его в плечо одержимого, стал аккуратно, тянуть сонм. Сонм это сплав душ, добровольно поклявшийся служить Повелителю, а в данном случае Князю. Каждая из душ объединенных в сонм, потеряла себя, забыла практически все, кроме этой клятвы. И эта клятва заменила ей волю, стала понукать, руководить, ну еще правда были желания, такие, например, как вновь обрести плоть и мстить всем другим у кого таковая есть.
Я не стал разрушать клятву и оковы сонма, эта штука «весит» почти столько же как обычная душа, но при этом генерирует энергию раз в пять больше. И выпустив из браслета одну душу на свободу, я втянул туда сонм.
Взор висевшего в воздухе крепкого парня сделался осмысленным. Прежде чем он как-либо прореагировал, я положил ладонь ему на рот и сказал:
— Мои крылья опять стали черны, но я не изменился. Жди меня внизу, мне нужна любая помощь.
Парень кивнул, и я словно на лифте отправил его на землю, затем подлетел и повторил процедуру со вторым. Уже через несколько минут, на дороге стояли шестеро затравленных воинов, которые тем не менее, готовы отдать за меня жизнь. Шестеро, против нескольких тысяч одержимых. Жуть. Мне поможет только чудо.
Я еще раз бросил взгляд вниз, на измятое тело недобитого священика… А ведь верно, сам Светоносный говорил, что когда-то до Потопа, люди умели изгонять Князя именем Бога. Может это и есть знак судьбы?
Я спустился на землю и, не обращая внимания на выжидательные взгляды воинов, закрыл глаза и, чувствуя себя глупо, обратился к не имеющему плоти, обитающего где-то там, наверху, наверно в космосе.
«Если ты меня слышишь и видишь, — говорил я, захлебываясь волнами эмоций, — ты должен понимать что я такой же, как и все твои дети. Я не хочу причинять никому зло, но не могу по-другому. Я просто хотел быть свободным — гулять по городу в котором родился, слушать музыку и не быть убитым слугами твоего падшего ангела. Теперь же я хочу убить мерзкое творение Светоносного, тем самым защитить миллионы людей, вот только не в силах сделать этого. И хотя я раньше не молился, и не очень то много о тебе думал, но прошу, пожалуйста, помоги. И если я пойму, что ты меня услышал, то постараюсь встать на твой путь. Аминь»
Почему-то чувствуя себя обновленным, я распрямил спину и улыбнулся оторопевшим воинам.
Ладно, все это конечно хорошо, но пора уже искать Номату.
Столица объединенных королевств, была, конечно, красива, но не так впечатляюща как столица Империи Железного мира. Высокие стены, города были тонки, изящны и крикливо сложены. Разноцветный кирпич создавал неповторимый орнамент, а громадные статуи установленные на постаментах сразу за стенами, вызывали в душе восторг и упоение. Но так можно восхищаться цветком выращенным в теплице, а не каменной твердыней какие, по сути, должны представлять из себя крепостные сооружения.
Столица моей бывшей империи, будто дышала надменной силой и холодной угрозой острого клинка — внушающим ужас врагам, и приободряющий друзей в минуту опасности. А этот город смахивал на Рим в эпоху заката — изящные колонны с вершащими их вычурными капителями могли вызывать восхищение перед эстетическим вкусом их строителей, но никак не перед их силой и доблестью.
Правда, это впечатление немного сглаживалось при просмотре глубинной части города. Многоэтажные дома, были узки и одновременно огромны по высоте, острые углы и шпили придавали им более воинственный вид — почти что копья ощетинившиеся в небо. А самая странная и самая высокая конструкция — это высоченный серый цилиндр в центре города. Принял бы его за башню, не летай я столь высоко, что вижу сверху дыру вместо крыши — такое ощущение что это труба для заводской доменной печи, только расширенная в десяток раз и для чего-то облицованная серыми блоками. О предназначении этого сооружения приходилось только гадать…
Дальше, город врезался в огромную скалу, но почему-то он не был в ней высечен, а стоял как бы отдельно. Зато на верхушке этой скалы горел маяк. Интересно для чего он? Моря то нет.
Номату я учуял лишь описав над городом второй круг. Девушка зачем-то забралась на крепостную стену, смотрела вдаль и напевала грустную песню. Красивый голос у чертовки.
Уменьшив скорость, я прислушался и едва смог разобрать несколько фраз припева:
— …кружатся словно вороны над моей душой, Не знает счастья образ мой…
Ноги коснулись стены, я сложил крылья и обнял кинувшуюся на шею Номату:
— Чего делаешь?
— Тебя жду, — ответила она.
— А что мурлычешь?
— Песфню…
— У тебя насморк что ли?
— Мрр, просто нос заложен.
— Ты смешная… а песня у тебя странная.
— Мама пела. Она всегда пела всем разные песни мне эту. Говорят, что она была очень хорошей провидицей и все, что поется в ее песнях всегда сбывалось.
— А чем заканчивается твоя песня?
— Не знаю, пытаюсь вспомнить конец, но не могу…
— Номата… — начал трудный разговор я, но в этот момент из караульной башенки вышел стражник и, покосившись на нас, прошел мимо. Видимо к демонам здесь привычны. — Номат, не знаю как сказать, но я не хочу рисковать тобой. Давай я тебя спрячу где-нибудь в другом мире, а после сражения с Князем…
Она положила пальцы мне на губы:
— Не продолжай, я поняла тебя. Но я не буду прятаться, и бросать этот мир. Я разделю свою судьбу с этим городом — какой бы она ни была, и как бы ты меня не уговаривал.
Волна ярости поднялась из глубин, тяжело ударила в голову, заставила потемнеть мир перед глазами. Но я давно научился контролировать перепады своего настроения, выдохнул вместе с воздухом всю свою злобу. Силой тут не поможешь — в этом случае наверняка, наложит на себя руки. Проклятая упертая девка!
Я тяжело на нее посмотрел, однако сказал вполне нейтральным тоном:
— Этого я и боялся, ну да ладно. Будем биться до последнего патрона… Но надеюсь ты не превратишь мою жизнь в ад. А как, кстати, мне найти Совет архимагов?
Она испуганно на меня посмотрела и молча вытянула руку в сторону серой башни:
— Там.
— Ясно. Ты где остановилась? У брата? Впрочем, не важно я тебя и так найду. А где Тад?
— Его рекрутировали в армию. Сейчас всюду идет принудительный сбор добровольцев. Но… что такое ад?
— Ад? Не бери в голову — в вашем мире нет такого понятия.
Она нахмурилась, отвернулась:
— Ад, ад… ад. Что-то до боли знакомое…
Не обращая внимание на ее шепот, я развернул крылья и сиганул со стены. Сзади догнал голос встревоженной девушки:
— Ты куда?
— Сказал же в Совет! Мне нужно заставить этих уродов действовать хотя бы разумно!
