Глен Кук - Холодные медные слезы. Седая оловянная печаль
– У кого-нибудь есть запасной ключ от моей комнаты?
Вопрос застал его врасплох.
– У Деллвуда. А почему…
– Пока я обедал, кто-то сломал замок и проник внутрь.
– Зачем бы…
– Ну а зачем кому-то убивать генерала? Если этот кто-то существует, его должно нервировать мое присутствие. Что вы все делали, разойдясь после обеда?
Призовем на помощь логику. Исключим меня и кухарку, потому что я этого не делал, а она была со мной. Исключим из числа подозреваемых Деллвуда, потому что ему не требовалось взламывать замок. Питерса, потому что он знает обо мне. Исключим и тех, кто был с ними.
– Деллвуд собирался пойти к генералу и приготовить его к обеду. Полагаю, Дженнифер пошла с ним, как обычно. Она ждет, пока кухарка принесет еду, и кормит старика, если сам он не в силах. Я был у себя и составлял список.
– Угу. – Я с минуту подумал. – Есть проблема, сержант. Приходится всем объяснять, почему я здесь. Мне нужно задавать вопросы. Нужно использовать все лазейки, дергать за все ниточки. Не обойтись без надежной крыши. Кухарка уже ругается, что я не в меру любопытен.
– Я надеялся, но не очень верил, что ты сможешь работать, не выдавая себя.
– Сколько людей знает о пропаже безделушек? И сколько знает о ваших подозрениях? Почему бы не сказать правду? Сказать, что старик нанял меня искать вора. Они могут найти это забавным, если думают, что дело в его больном воображении. А предполагаемый убийца расслабится. Другие ж, если я докажу, что старика в самом деле обкрадывают, станут относиться ко мне с большим доверием. Верно?
– Предположим, – без особого энтузиазма отозвался Питерс.
– Давайте сделаем так. Пусть все знают, но думают, что я не знаю, что они знают. Пусть смеются над новой фантазией генерала.
– Хорошо. Что-нибудь еще?
– Нет. Я хочу завалиться поспать. Собираюсь завтра с утра смотаться в город, велеть кому-нибудь заняться крадеными вещицами.
– Это намек?
Так оно и было,
– Я не нарочно, но, выходит, намек.
– Увидимся утром.
Он вышел. Я запер за ним дверь и вернулся к письменному столу.
Похоже, здесь три загадки. Кто обкрадывает генерала, кто пытается убить его и кто сокращает число наследников. Можно предположить, что три преступления, если они действительно совершаются, не зависят друг от друга. Кража еще не убийство, а убийство генерала не в интересах того, кто пытается увеличить свою долю.
Боже, сколько негодяев на мою бедную голову!
Я пошел спать. Вряд ли Питерс, зная мои привычки, поверил мне. Но мне действительно необходимо было успеть выспаться до трех часов утра.
9
Обычно я своим временем располагаю сам – когда захочу, ложусь, встаю тоже, когда захочу, плюс-минус десять минут. И на этот раз я проснулся как раз вовремя.
И еще глаз не успел открыть, как сразу ощутил чье-то присутствие. Не знаю, как. Возможно, звук, такой тихий, что до сознания он не дошел. Почти неуловимый запах. Или шестое чувство. Как бы то ни было, я знал, что в комнате кто-то есть.
Я лежал на левом боку, лицом к стене, укутавшись пуховым одеялом, так что даже под угрозой пытки раскаленным железом быстро повернуться не мог и попытался сделать это осторожно, медленно, будто просто ворочаюсь во сне.
Обман не удался. Я увидел только кончик платья выскользнувшей из спальни блондинки,
– Эй! Постой! Я хочу поговорить с тобой.
Умчалась.
Выкарабкиваясь из кровати, я запутался в покрывале и проворчал про себя пару ласковых. Молодчина Гаррет, крепко стоишь на ногах. Настоящий гимнаст, ловок, как кошка. Я вышел в гостиную. Ее не было. Никаких следов. Дверь заперта.
Я зажег несколько ламп и осмотрел приемную. Дверь вроде бы не скрипела, ключ в замке не поворачивали – ничего не было. В этом проклятом доме с привидениями есть небось потайные ходы, раздвижные панели и так далее, а может, и подземная тюрьма, и кости, погребенные под фальшивым фундаментом.
Наплевать, все равно славно проведу время, пусть даже в компании духов и привидений.
Я подошел к окну. Светало, на чистом небе виднелся бледнеющий серп месяца.
– Ну же. Не халтурьте. Подавайте мне гром и молнию, и туман над торфяными болотами, и зловещие завывания в ночи.
Вернувшись, я осмотрел комнату, но потайных ходов не обнаружил. Придется заняться этим попозже, когда будет время ощупать стены и все такое. А сейчас пора выбираться потихоньку, пока никто из обитателей дома меня не заметил.
Я перетащил своего оловянного друга из шкафа в спальню, снял с подпорки, которая поддерживала его в вертикальном положении, и уложил в кроватку. Любой злоумышленник решит, что я дома, это куда лучше, чем гора подушек. Я накрыл панцирь простыней, и стало совсем хорошо.
– Приятного отдыха, старина,
Мне не нравилось, как идут дела. Кто-то настроен отнюдь не дружелюбно. Я прихватил свой любимый во всех спорах аргумент – увесистую дубинку со свинцовым набалдашником – и выскользнул в коридор. Там было пусто. Горела лишь одна лампа: бережливый Деллвуд экономил масло. Кроме него и кухарки, я больше никого не видел за работой.
Надо выяснить, чем занимаются остальные. Спрошу при случае Питерса.
Я прошел в восточный конец коридора, к маленькому окошку, выходившему на улицу. Снаружи ничего – полумрак и звезды. Вурдалаки и вампиры нынче выходные. Я направился к первой слева двери.
Кроме меня, на этом этаже никого не было, поэтому, не стараясь соблюдать тишину, я спокойно взломал замок и вошел, лампа в левой руке, дубинка в правой. Напрасная предосторожность – комната оказалась просто затянутой паутиной каморкой. Никто сюда не заходил минимум лет десять.
Я бегло осмотрел ее и отправился в следующую комнату – на другой стороне коридора, наискосок. То же самое.
И так повсюду на этаже, за исключением последней комнаты. В ней сохранились следы недавнего посещения: местами пыль на камине лежала не таким толстым слоем, как будто что-то передвигали – подсвечники или другие небольшие предметы. Я попытался прочесть что-нибудь по следам на полу. Всегда надеешься отыскать нечто сногсшибательное: отпечаток слонового копыта или двупалой босой ноги. Надежды мои не оправдались. Посетитель волочил ноги, хотя, вероятно, не нарочно. Среднестатистический вор о таких вещах не задумывается.
Обыск затянулся. Я решил быстренько все обойти, а детальный осмотр оставить на потом. По крайней мере буду знать, где что находится.
По лесенке с перилами я поднялся в мезонин. Мезонин представлял собой одну огромную комнату размером больше главного холла, загроможденную хламом таким же пыльным, как и комнаты внизу. Узкий проход вел к лестнице. Это был самый короткий путь на четвертый этаж западного крыла.
