Глен Кук - Черный отряд
— Сколько?
— Сколько унесу Он посмотрел на меня пристально и сурово, но решил не задавать вопросов. Мы пошли в его палатку и осторожно отсчитали деньги. Люди ничего о них не знали. Те, кто ходил тогда в Розы за Кочергой, хранили этот секрет.
Однако были такие, кто удивлялся, как Одноглазый ухитряется отдавать карточные долги, никогда не выигрывая и не имея времени на свои темные делишки.
Когда я вышел из палатки Элмо, он последовал за мной. Немого мы нашли уже в седле, а лошадей — готовых тронуться в путь.
— Собрались прокатиться? — спросил Элмо.
— Ну.
Я приторочил к седлу лук, который получил от Леди, и сел на лошадь.
Элмо прищурившись посмотрел на нас обоих.
— Счастливо, — сказал он, повернулся и пошел прочь. Я посмотрел на Немого.
Шалун тоже сделал вид, что ему все равно. Он все-таки проболтался мне, что давал Ворону дополнительное продовольствие еще вчера перед началом сражения. Он тоже что-то знает.
Ну-ну. Похоже, все о чем-то догадываются. Немой двинулся в путь, и я вернулся к мыслям об утреннем столкновении, роясь в памяти в поисках каких-либо намеков на все происходящее. И кое-что я нашел. Гоблин с Элмо тоже что-то подозревали.
Глава 2
Иного пути кроме как через лагерь повстанцев нет. Жаль. Я бы лучше постарался избегать появляться там. Воздух был полон мух и смрада. Когда мы с Леди здесь проносились, лагерь казался пустым. Но это не так. Мы просто никого не видели. Раненые, да и другие солдаты были здесь. Ревун и среди них посеял свою болезнь.
Я выбрал хороших лошадей. Кроме той, что принадлежала Трещине, я взял еще несколько из той же неутомимой породы. Немой задал хороший темп и воздерживался от какого-либо общения, пока наконец мы не достигли внешней границы каменистой местности и он не натянул поводья, указывая мне знаками, чтобы я смотрел по сторонам. Он хотел знать точное направление, которого придерживалась Леди при перелете обратно к Башне.
Я сказал, что мы, кажется, вошли в пустыню где-то в миле к югу от того места, где были тогда мы с Леди. Он отдал мне свободных лошадей и начал медленно продвигаться вдоль кромки скал, тщательно изучая поверхность земли.
Сам я не сильно напрягался, зная, что он отыщет след гораздо лучше меня.
Хотя на этот след мог наткнуться и я.
Немой вскинул вверх руку, затем указал на землю. Они покинули каменистую пустыню примерно там, где мы с Леди пересекли ее кромку, когда возвращались обратно.
— Пытается выиграть время, не маскируя следы, — высказал я свою догадку.
Немой кивнул и двинулся на запад. Знаками он задал несколько вопросов о дорогах.
Основная дорога с севера на юг проходит в трех милях к западу от Башни.
По этой дороге мы шли в Форсберг. Мы подумали, что сначала Ворон отправится туда. Даже в эти тяжелые времена на ней достаточно сильное движение, чтобы можно было скрыть следы мужчины и ребенка. От обычных глаз. Немой думал, что сможет их проследить.
— Помни, что это его страна, — сказал я. — Он знает ее лучше вас.
Немой кивнул с отсутствующим, беззаботным видом. Я посмотрел на солнце.
До заката еще около двух часов. Далеко ли они ушли?
Мы добрались до основной дороги. Немой несколько секунд изучал ее, проехал несколько ярдов на юг, кивнул самому себе. Он помахал мне рукой, пришпоривая лошадь.
Так мы и ехали на этих не знающих усталости бестиях, час за часом, всю ночь после заката солнца. Так же вступили в новый день, направляясь в сторону моря, пока далеко не опередили свою жертву. Передышки были короткими и их было мало. У меня все болело. Слишком мало у меня было времени отдохнуть после того, как закончилось предыдущее приключение с Леди.
Мы остановились там, где дорога огибает подножие поросшего лесом холма.
Немой указал на оголенный участок, который мог послужить хорошим наблюдательным пунктом. Я кивнул. Мы свернули с дороги и начали подъем.
Я привязал лошадей и рухнул на землю.
— Слишком стар для такого, — сказал я и тут же провалился в сон.
С наступлением сумерек Немой меня разбудил.
— Уже идут? — спросил я. Он помотал головой и показал знаками, что до завтра их можно не ждать. Но мне все равно придется держаться настороже, на случай если Ворон будет идти и по ночам.
Вот так, час за часом я и сидел, завернувшись в одеяло, дрожа от холодного зимнего ветра, наедине со своими неприятными мыслями; от кометы исходил бледный и тусклый свет. За все это время я увидел только пару косуль, которые шли к возделанному полю в надежде найти себе какое-нибудь пропитание.
За два часа до рассвета Немой меня подменил. Какая радость. Теперь я мог дрожать лежа и пережевывать все те же неприятные мысли. Но иногда я все-таки погружался в сон, потому что когда Немой потряс меня за плечо, было уже светло…
— Идут? Он кивнул.
Я поднялся, протер глаза и уставился на дорогу Так и есть, две фигуры, одна повыше, другая пониже, двигались в южном направлении. Но на таком расстоянии это мог быть любой взрослый с ребенком. Мы поспешно собрались, оседлали лошадей и спустились с холма. Немой хотел подождать их дальше, за поворотом. А мне он сказал держаться за ними, на всякий случай. Этот Ворон может выкинуть все что угодно.
Он скрылся. Я остался ждать, все еще дрожа и чувствуя себя очень одиноко. Те двое подошли к подъему. Да. Ворон и Душечка. Они явно спешили. но Ворон казался спокойным, уверенный, что погони нет. Они прошли мимо меня.
Я подождал минуту, выбрался из леса и последовал за ними, огибая подножие холма.
Немой поставил свою лошадь посередине дороги. Он немного наклонился вперед, во всей его тощей фигуре чувствовалось что-то злое и нехорошее.
Ворон встал в пятидесяти футах от нас и продемонстрировал свой нож. Душечка стояла у него за спиной.
Когда она заметила меня, то улыбнулась и помахала мне рукой. Я улыбнулся ей в ответ несмотря на напряженность момента.
Ворон резко развернулся. Лицо его стало злым. Его глаза сверкали гневом, а может даже и ненавистью. Я остановился на таком расстоянии, чтобы он не мог добросить свой нож. Казалось, он не расположен к разговорам.
Несколько минут мы все оставались без движения. Никто не хотел произнести первое слово. Я посмотрел на Немого. Он пожал плечами. Дальше у него не было никаких планов. Меня привело сюда любопытство. Частично я уже его удовлетворил. Они были живы и хотели скрыться. Без ответа оставалось только одно — почему. К моему изумлению первым заговорил Ворон.
— Что ты тут делаешь, Костоправ? — выкрикнул он. Он сдался первым, а я-то думал, что у него стальные нервы.
— Вас ищу.
— Зачем?
— Любопытство. Нам с Немым не безразлична Душечка. Мы беспокоимся.
