Леонида Подвойская - Предтечи Зверя. Алёна
– Он уверен, что сжёг Вас. Поэтому воспользуйтесь этим заблуждением. И вырвите, выпытайте код и шифр. Поверьте, Вы спасёте тысячи людей.
– Тысячи?
– Тысячи ребят - от белой смерти и сотни девушек - от худшего.
– Вы дадите мне одну цепочку? Кто меня…
– И Вы…
– Я со своими сама разберусь.
– Суда по тем, в борделе, разборка будет лихой. Договорились.
– А с Кондором? Ведь он… Но он же… Даже Вы пальцем не пошевелили, а он… Как мог… - на глазах девушки навернулись слёзы.
– Что касается меня… Когда на карту поставлена судьба тысяч, приходится жертвовать единицами. Я в организации… ладно… Конечно, такой дикой выходки я не ожидал. Жечь напалмом… Ладно. Давай так. Решаешь вопрос ты - решаю я. Выходи, приехали.
– Но это же не… - возразила Алёна, разглядывая бутик.
– Конечно. Здесь мы вернём тебе вчерашний вид.
И действительно, через четверть часа из магазина вышла вчерашняя гостья незадачливого цезаря. Ну, может, наложенные впопыхах тени срочно привезенным визажистом, несколько и отличались, но зато одежда была один - в один. А состояние босса, вроде, не должно было склонять его к долгому созерцанию неожиданной посетительницы.
Госпиталь поразил Алёну прежде всего - чистотой, тишиной и какой - то ненавязчивой, естественной ухоженностью. Они поднялись на лифте на третий этаж, и уже на входе в коридор их встретил один из горилл - охранников.
– Разве их не всех? - удивилась Алёна.
– К, счастью, нет, - громко, для охранника, ответил секретарь, укоризненно взглянув на девушку. Горилла, видимо, узнавшая вчерашнюю покойницу, побледнела, но, зная отношения босса и секретаря, отошла. У дверей средней по коридору палаты стояли ещё два охранника.
– К боссу. Как он? - поинтересовался секретарь у одного из этой парочки.
– Док говорит, хреново, но стабильно. Но это лучше спросить у моего шефа. Вызвать?
– Нет. Мне всё равно к боссу. Копы как с цепи сорвались. Надо кое о чём предупредить. Подождите здесь, сеньора.
Когда секретарь скрылся за дверью, оба охранника стали откровенно таращится на Алёну.
– Двойняшка? - нашёл один из них ответ на мучавший его вопрос. - Лихо! Заткнут всех, кто начнёт плести о вчерашнем. Но Шлёма молодец, оперативно.
– Кто? Извините, кто?
– Вашего попутчика, сеньорита, зовут Самуил, а по-свойски - Шлёма. Он что, не представился?
В этот момент Шлёма вышел из палаты.
– Идите и расскажите сами. И будьте кратки - ему сейчас эээ трудно.
Поняв, что это - лапша на уши охранников, девушка вошла в палату. Картина была прогнозируемой - кровать, белоснежная простыня, такого же цвета лицо босса, белоснежные бинты, трубки в носу, электроника над ним, электроника возле кровати, трубы, трубки и трубочки, провода, проводочки, тянущиеся к раненному и скрывающиеся под той же простынёй. Такое Алёна видела в фильмах. А вот реакция босса… Вначале он вперил на посетительницу взгляд недобро прищуренных глаз. Затем прищур пропал и глаза округлились, начав вылезать из орбит. Казалось, бледнеть боссу было некуда, но он побледнел. Открытый рот словно зашёлся в крике. Но в действительности было тихо - босс боялся вдохнуть или выдохнуть. Удивительным было только то, что аппаратура продолжала исправно высвечивать всё тот же мелкий, но ритмичный пульс.
– Ведьма! - выдохнул, наконец босс. - Ведьма! Ведьма!!! - захрипел раненный. - Ты… зачем… ко… мне? - задыхался от ужаса он.
– Боюсь, умрёшь не попробовав настоящей боли.
– Боль… и сейчас… боль… Ты… зачем…
– Это так стрелял в меня Кондор. А как ты - напалмом?
– Не надо… пощади…
– Я читала, цезари не просили пощады?
– Пощади…
– А хочешь боли, когда тебя кидают на кол? Как меня вождь…
– Пощади-и - и, хриплым завыванием отозвался босс.
– И боль начинается… догадываетесь откуда? Вот к примеру… - она мысленно прикоснулась к телу босса, но тут же отшатнулась, почувствовав его действительную боль.
– Хорошо… Я не буду этого делать. Я даже… облегчу твои страдания… Но ты немедленно скажешь код и шифр. Ты знаешь, о чём я.
Босс молчал. Только вдруг почувствовала Алёна, словно кто - то невидимый злобно мазнул её чем- то грязным по лицу. И будто бы раздался и растаял вдали злой крик. И отозвался чьим-то злобным, жутким воем, когда-то слышанным ей в пещере. Девушка потрясла головой и машинально вытерла губы. Ничего.
– Раздумывать долго нечего, босс.
Но босс уже не раздумывал. Он был мертв. Пыжившийся цезарь преступного мира умер от страха, лишь представив обещанную ведьмой боль. Он лежал с перекошенным от ужаса лицом, а аппаратура продолжала отслеживать мерный пульс и стабильное давление.
"Вот зачем на самом деле заходил в палату Шлёма. Ну, молодец!" - догадалась девушка.
– Всё рассказала. Босс согласен на такую версию, - заявила она своему сообщнику, выйдя из палаты. - Сказал не медлить. Я сама поеду, или подбросите?
– Безусловно. Это исключительно важно. Поедемте! - продолжил Самуил эту игру и они рванулись к автомобилю.
– Ну? - уже трогаясь с места поинтересовался он.
– Босс умер.
– Не сомневался, что Вы так его проделки не оставите. Я о другом.
– Он умер сразу. Ну, почти. Испугался.
– Код? Код!!!
– Я же говорю… Я не хотела… Я не думала…
Осиротевший секретарь остановил машину и подперев рукой подбородок, задумчиво и как-то безнадёжно уставился на Алёну.
– Я же просил, - жалобно, со слезами в голосе начал он. - Я же обещал… Я умолял! Код вначале! Откуда, нет, откуда в таком юном создании такая неукротимая кровожадность?
– Это в Вашем Моссаде неукротимая кровожадность! Я не зверь какой! Что я могла поделать?
– У Вас какое-то странное представление о некоторых спецслужбах, девушка. И откуда такая информация?
– Ну, если Самуил, то откуда ещё?
– Да я не о себе, - невольно улыбнулся агент. О Моссад вообще… Ну, неважно. И извини. Насчёт кровожадности. Просто… пять лет в этом дерьме, и теперь… Вплотную же подобрался. А тут вы с этим Кондором… Ладно… Что теперь с вами делать… Блокировка аппаратуры закончится через пол - часа. И босс умрёт официально… А затем…
– Неужели босс никак не продублировал на случай забывчивости или ещё чего?
– Мне это неизвестно. Наверное, какой-то механизм передачи сведений преемнику есть. Только всё заново.
– А если мы этого преемника… это самое?
– Всё же в вас кровь инквизитора, девушка. Пойдём, лучше, выпьем. За упокой души.
Уже за столиком, в открытой кафешке, Шлёма, отхлёбывая горячий кофе, вслух размышлял.
