Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – майордом
– Узнает, – сказал он дрогнувшим голосом. – Замечательная у вас собачка. Мне даже как-то снилась… В прошлый раз она была вроде бы крупнее. И чернее.
– Это у тебя глаза были шире, – возразил я. – Не скучно здесь, Шарукань? Если что, присоединяйся к моему войску.
Он коротко поклонился.
– Я польщен, ваша светлость, что запомнили мое имя.
– Как граф?
– Захворал малость, – объяснил он.
– Тогда мы не вовремя?
Он покачал головой.
– Для благородных людей господин всегда здоров, как бы ни было на самом деле. Слезайте, за конями присмотрят.
Я с веселым злорадством наблюдал за спутниками, когда шли через холл. Все трое засмотрелись на чучело огромного огра, а тот чуть наклонил голову в их сторону, в его мертвых глазах вспыхнули огоньки. Одновременно, как один человек, они отпрыгнули и ухватились за рукояти мечей. Сэр Растер выругался, Макс пробормотал молитву, только барон сухо и надменно промолчал, но руку с меча убрал последним.
Управляющий делами ждал у входа на лестницу, ведущую на второй этаж – в парадном мундире, голубая лента через плечо, исполненный величия и достоинства. Я посмотрел на него холодно, как на пустое место, он поспешно согнулся в почтительнейшем поклоне.
– Ваша светлость, – произнес он с должным трепетом в голосе, – вы не изволите ли испроследовать в кабинет господина графа? Ваша милая собачка, ах, какая прелесть, конечно же, с вами?
– И мои спутники, – произнес я непререкаемым тоном.
Он отмахнулся.
– Они да, конечно, естественно, сразу за собачкой.
Сэр Растер выругался громче, Макс промолчал, а барон ехидно улыбнулся. Коридор не по-замковому широк, освещен, в стенах ниши со статуями, хотя некоторые вызывающе кричат, что в них ничего нет, абсолютно ничего, а когда открылся большой зал, Растер изумленно присвистнул, а Макс открыл рот.
Огромный, ярко освещенный, кричаще праздничный, с множеством богато и пышно одетого народа, словно это дворец короля, а не замок полуопального графа. Яркие штандарты свисают с балок, на стенах картины, баннеры, гобелены, даже ковры.
Вокруг нас моментально образовалась торричеллиева пустота. Управляющий в поклоне едва не ударился лбом о пол, голос его прозвучал подобострастнейше:
– Ваша светлость… вы так неожиданно… я предупрежу господина графа, дабы он встретил вас в подобающем виде!
– Давай, – разрешил я.
– Я быстро, – пообещал он.
– Не задерживайся, – бросил я брезгливо.
Он исчез, я беззлобно подумал, что уже не «примет», а «встретит», а задержка вызвана тем, что граф постарается одеться подостойнее, не в халате же принимать… нет, встречать высокого, даже очень высокого потому, что явился с армией, а выше такого гостя уже не бывает.
Вернулся управляющий почти бегом, во всяком случае, щеки раскраснелись и малость захекался.
– Прошу вас за мной…
За открытой дверью нас ждал, заложив руки за спину, граф Дюренгард. Мои рыцари невольно подтянулись, хотя в первое мгновение смотрели на низкорослого и уродливого хозяина замка с некоторым снисхождением. Могучий, широкий и кривоногий, он стоял посреди зала, как вросшая в землю скала. Я отвесил легкий поклон, я моложе, он в свою очередь поклонился глубже.
Я сказал легко, приучая себя к такой манере:
– Дорогой граф, я рад вас видеть снова! Надеюсь, ваш дед, так поразивший меня, все так же молод и силен?
Он позволил улыбке слегка раздвинуть его каменные губы.
– Он был от вас в восторге. И будет рад с вами повидаться снова. Он считает вас своим ровесником… В смысле, исповедующим одинаковые правила рыцарства.
Когда мы уже с графом вошли в апартаменты его деда, я не отказал себе в удовольствии смотреть не на него, а на своих спутников. На этот раз челюсти отвисли у всех троих, а сэр Гаррет, дед Дюренгарда, думаю, был на меня не в обиде за такое невнимание, прекрасно понимая причину моей ехиднейшей улыбочки.
Сэр Гаррет, как мне показалось, за это время еще подрос, хотя и так с огра. Барон Альбрехт быстро посмотрел на меня, проверяя, в самом ли деле дед Дюренгарда выше меня почти на голову и шире вдвое. Сэр Гаррет, моложавый и крепко сбитый, похожий если не на внука графа, то на его сына, легко помахал над головой дланью размером с бревно.
– Сэр Ричард, как я рад!.. О, здесь и ваша милая собачка…
От его львиного рыка затрепетали язычки свечей по всему залу. Бобик подошел и помахал ему хвостом. Сэр Гаррет безбоязненно погладил его по голове. Мне показалось, что Бобик посмотрел на него с некоторым интересом, словно Гаррет некогда входил в число его знакомых. Или сохранил их запах.
Я с почтением поклонился.
– Сэр Гаррет… это мои друзья: сэр Растер, сэр Максимилиан, сэр Альбрехт. Войдя в этот прекрасный город, мы сразу же поспешили нанести вам визит!
Он прогудел довольно:
– Прекрасно. Прекрасно… Садитесь, рассказывайте, что это вы затеяли.
Граф Дюренгард выждал на правах хозяина, пока мы сели, сам опустился на стул по другую сторону стола. Бобик лег возле моей ноги, зевнул и сделал вид, что заснул.
Я сказал учтиво, но с надлежащей твердостью в голосе:
– Как люди из действительно рыцарского края, где дух доблести, отваги и чести не просто жив, а командует всеми мужчинами… хочу еще раз заверить в своем почтении и уважении благородных рыцарей герцога Дюренгарда и вас, дорогой сэр Гаррет! Мы крайне сожалеем, что в этом погрязшем мире и забывающем о славных нравах рыцарства ваши таланты не востребованы.
– Да, – сказал сэр Растер твердо, голос его напоминал гарретовский, и сам Растер казался его уменьшенной копией. – Это да. Ага.
Макс смотрел на Гаррета восторженными глазами, лишь изредка переводил взгляд на графа, все стараясь понять, почему внук выглядит старше деда.
Гаррет хмыкнул.
– Наверное, наше время прошло?
– Нет, – отрезал я твердо. – Мы пришли, оскорбленные в своих лучших чувствах из-за попрания святых идеалов рыцарства! Господь велел, чтобы крестьянин пахал, купец торговал, монах молился, а рыцарь правил! И как только эта стройная пирамида нарушается… Все рушится!
Сэр Растер стукнул кулаком по столу.
– Не допустим!
– Вот-вот, – сказал я. – Не допустим. Дорогой граф, дорогой сэр Гаррет! Мы – рыцари, а значит, принадлежим к одному братству благородных людей. Подлые люди везде одинаковы, а мы, рыцари, в каком бы королевстве ни были, всегда чувствуем корпоративную… в смысле, клановую этику и общность! И потому вы, как сами понимаете, мне гораздо дороже, чем даже мои соотечественники простого сословия, купцы какие-нибудь или ремесленники. И здесь я сразу же примчался к вам…
Сэр Гаррет кивнул, взглянул в сторону двери и сделал слабое движение рукой. Появился слуга, выслушал приказ, отданный почти шепотом, вскоре в комнату внесли золотые кубки и вино в небольших кувшинах. Сэр Растер довольно крякнул и посмотрел на сэра Гаррета так, словно уже ходил с ним даже по бабам, а не то что пьянствовал в кабаках.
