Анна Завгородняя - Отмеченные богами (СИ)
Мои размышления были прерваны возвращением Алазара. Он пришел не один. С ним была Кинса, держащая на руках Данна. Я сразу же бросилась к сыну и, подхватив его на руки, крепко прижала к груди.
Кинса приблизилась и положила руку мне на плечо. На её губах играла улыбка.
— Я так рада, что вы живы, госпожа, — произнесла она.
Я поцеловала сына в пухлую щечку и улыбнулась в ответ девушке.
— Мне кажется, я не видела вас обоих целую вечность, — сказала я, — А ведь прошло всего несколько дней!
Алазар протянул мне чашу с водой.
— Выпей, — сказал он, — Я добавил туда кое-какие травы, чтобы твой голос быстрее восстановился. Пей, пока не остыло!
Я послушно взяла из его рук чашу и залпом осушила её. И правда, горлу сразу стало легче. Я сглотнула, прежней боли почти не осталось. Я с благодарностью посмотрела на отца.
— Что будешь делать дальше? — спросил он, — Надо бы сообщить Дагону радостную новость, что вполне жива и здорова.
— Где он? — проговорила я.
— Как где? У себя в комнате, строит коварные планы страшной мести Эйрику и Оране, — со смехом в голосе сказал Алазар, — Знаешь, я раньше не хотел признавать, но теперь скажу, что он все-таки любит тебя. Жаль, что ты не видела, как он перенес твою смерть. Даже я был поражен! Никогда бы не подумал, что он будет так переживать.
Я подняла глаза на отца.
— Тебе стоит пойти к нему, — продолжил Алазар, — И вам, наконец-то надо выяснить свои отношения. Жаль, только, что я не могу почти сейчас с тобой и посмотреть на выражение его лица, когда он увидит тебя!
Алазар скинул с себя плащ и надел его на меня, закрыв мне голову капюшоном.
— Постарайся, чтобы тебя никто не увидел…пока, — Алазар пригнулся ко мне и легко поцеловал меня в лоб, — Иди! — он подтолкнул меня к двери, — Только потом пообещай мне, что расскажешь, как все прошло! — добавил он и улыбнулся своей гадостной улыбкой, которой тут же испортил все хорошее впечатление от предыдущих добрых слов.
— Ты невыносим, — пробурчала я, но не смогла сдержать улыбку. Оглянувшись на Кинсу, державшую Данна на руках, я кивнула ей и вышла из комнаты.
Дверь в комнату Дагона оказалась не заперта. Я довольно долго стояла перед ней, размышляя, как правильно поступить, чтобы моё появление не сильно взволновало его. Из слов отца, я поняла только то, что он сильно переживал мою смерть. Я не могла поверить в это, а точнее, просто боялась. Я еще никогда так не трусила даже перед лицом смерти, а теперь стояла под дверью не решаясь постучать и войти внутрь.
Прислонившись ухом к дверному проему, прислушалась. В комнате было довольно тихо, но я точно знала, что он там. Мне надо было всего набраться смелости и хотя бы постучать. Но, почему то, сейчас это казалось мне таким сложным. Мне все ещё не верилось, что после всего, что между нами происходило в последнее время, когда наши отношения, как мне казалось, сошли на нет, он все же продолжал любить меня.
Мои руки словно налились свинцом. Я устало села под дверью и закрыла лицо руками. А что, если Алазар ошибся? Что, если все это не так? Какой же я дурой буду чувствовать себя после этого. Но внезапно я вспомнила его лицо, когда Эйрик перерезал мне горло. Его глаза, наполненные ужасом и болью… Я резко встала, решительно распахнула без стука дверь и вошла.
Я увидела его стоящим у окна со скрещенными на груди руками. Он смотрел куда-то вдаль и не обратил на меня никакого. У него был крайне подавленный вид. Я прижала к груди руки и молча стояла и смотрела на него, не в состоянии произнести ни слова. А он даже не повернулся, чтобы посмотреть, кто пришел. Меня удивила произошедшая в нем перемена. Он был так холоден и спокоен, и все же я видела, как плохо ему сейчас. Я тихо подошла к нему сзади и, обхватив руками за талию, прижалась к нему всем телом. Он вздрогнул, и я крепче сжала свои руки.
— Руд? — произнес он.
— Прости, я не знала, что так получится, — прошептала я.
Он разжал мои пальцы и повернулся ко мне. Его лицо было не просто удивленным, он был ошарашен. Я неуверенно улыбнулась.
— Ты жива? — в его голосе слышалось недоверие, он провел пальцами по моей щеке и нежно коснулся губ, все это время, не отрывая от меня настойчивого взгляда, словно боялся, что я могу исчезнуть. Я почувствовала, как мое лицо заливает краска, я понимала, что еще мгновенье, и он поцелует меня. Но от только крепко прижал меня к своей груди и, зарывшись лицом в мои волосы прошептал:
— Я больше никогда не потеряю тебя снова, ты поняла меня!
Я тихо рассмеялась и обхватила его руками, теснее прижимаясь к его сильному телу.
— Я никогда не оставлю тебя, — сказала я, — Теперь я вернулась навсегда.
Он отстранил меня и внимательно посмотрел в глаза.
— Ты снова стала бессмертной? — спросил он, уже заранее зная ответ.
— Я забрала у тебя то, что подарила когда-то в Храме Богов. Прости, но ты теперь больше не Бог.
Он засмеялся.
— Это меня совсем не огорчает, — сказал он и поцеловал меня. И я поняла, как мне не хватало все это время его рук, его объятий и поцелуев. Я таяла от его прикосновений, мое сердце трепетало и пело и мне хотелось смеяться от счастья. Дагон подхватил меня на руки и закружил. Я запрокинула голову, закрыв глаза и чувствуя, как переполняется сердце любовью к этому человеку. То, что было между нами было похоже на чудо. И я надеялась, что оно будет длится вечно.
Алазар вошел без стука. Увидев его, я натянула одеяло до подбородка и возмущенно произнесла:
— У тебя нет совести?
От звука моего голоса проснулся Дагон. Он привстал в постели и смерил Алазара презрительным взглядом.
— Что случилось? — спокойно спросил он.
— Да так, просто пришел порадоваться за доченьку, — ответил бог и с самым наглым видом уставился на меня.
— А ты не мог бы радоваться где-нибудь в другом месте? — спросила я, — Желательно, подальше от этой спальни!
Алазар рассмеялся.
— Ты так похожа на свою мать! — произнес он.
— Что ты хотел нам сказать? — проговорил Дагон, одеваясь, — Не думаю, что ты пришел просто так.
Алазар кивнул.
— Вообще-то, я хотел с вами поговорить ещё вчера, но вы были так заняты друг другом, что мне поневоле пришлось отложить этот разговор, — он посмотрел на меня и добавил, — Оденься, я отвернусь.
Дагон подал мне платье. Я быстро натянула его и, подпоясавшись поясом, обула мягкие сапожки из выделанной кожи. Наспех пригладила пятерней спутанные волосы и посмотрела на отца.
— Можешь поворачиваться, — сказала я.
