Птицы - Торин Владимир

К мистеру Джобиусу тут же подошла рыжая курчавая девушка с чрезмерно накрашенными губами; из-за кроваво-красной помады казалось, будто она только что кого-то укусила. На ремне, переброшенном через шею, девушка держала вишневую коробку, заполненную сигарами.

– Добро пожаловать в «Пересмешник», сэр, – сказала девушка с таким видом, словно сообщала о своем незамедлительном намерении повеситься. Кажется, она с ходу – по виду посетителя – определила, что хороших чаевых можно не ждать.

– Здравствуйте, мэм! – сказал посетитель в котелке.

Девушка изогнула бровь.

– «Мэм»? Ну надо же! За сегодня меня еще так не оскорбляли.

Мистер Джобиус дернулся и поспешил извиниться:

– Прошу прощения. Я не хотел вас обидеть. Меня зовут Фриббен Джобиус.

– Хм… Я несоизмеримо счастлива, – проворчала девушка. – Что будете пить?

– Джин «Идлен», будьте добры.

Разносчица сигар тяжко вздохнула. Первое впечатление от этого посетителя оказалось верным: самый дешевый джин, который и вовсе порой называли висельным, вряд ли располагал к хорошим чаевым.

– Сигару? – равнодушно спросила она.

– Да, будьте любезны, – сказал мистер Джобиус.

Девушка выжидающе уставилась на него. А тот все так же глядел на нее. Устав ждать, разносчица сигар кивнула на свою коробку:

– Какую именно?

Мистер Джобиус склонил голову к коробке и стал выбирать. Сигары там отличались толщиной, длиной, цветом. Выбрать верно казалось просто невыполнимой задачей.

– Вон ту, фиолетовенькую! – наконец сказал мистер Джобиус.

– Хм… – улыбнулась девушка. – «Брекенли» – хороший выбор, сэр. Хочу похвалить ваш вкус. Сигары по двадцать пять фунтов за штуку берут только настоящие ценители.

Девушка словно забыла, что этот странный посетитель заказал самый дешевый джин. Надежда на чаевые к ней вернулась. Она вытащила из коробки сигару.

– Вам поджечь, сэр? – любезно спросила она.

– Будьте добры, – ответил мистер Джобиус.

Девушка просунула толстый фиолетовый, почти черный цилиндр в пасть небольшой прожорливой машинки. Клацнула, отсекая головку, после чего ловко поднесла к сигаре горящую спичку, а саму сигару – к губам и несколько раз надула щеки. Из сигары пополз фиолетовый дым.

– Для вас, сэр, – склонившись близко-близко к мистеру Джобиусу, томно прошептала девушка. – Со вкусом моей помады.

Она подмигнула ему и удалилась выполнять заказ, а мистер Джобиус, глядя ей вслед, негромко проговорил:

– Фу, как вульгарно…

– Фиолетовенькую? – раздраженно спросил живот мистера Джобиуса. – Ты серьезно?

– А что? – возмущенно ответила голова мистера Джобиуса. – Я же не знаю, какие они бывают. Хорошо еще вспомнила, как называется джин, который пьет миссис Поуп.

– Двадцать пять фунтов! – рассерженно продолжал живот. – Хватит разбазаривать мои деньги! Так совсем ничего не останется! Правильно говорит мистер Си из семнадцатой квартиры: «Женщины только и норовят опустошить твои карманы…»

– Если бы я ничего не заказала, это выглядело бы подозрительным. Здесь ведь все пьют и курят!

Живот был вынужден признать правоту головы и промолчал, но тут же нашел к чему придраться:

– Ты даже имя перепутала. Мы же договорились, что нас зовут Джиббен Фробиус, а не Фриббен Джобиус! Нет такого имени, как Фриббен Джобиус!

– Как будто Джиббен Фробиус есть! – фыркнула голова.

– И вообще – хватит со всеми любезничать и всем представляться! Взрослые так себя не ведут!

– Ой! Как будто ты знаешь, как себя ведут взрослые!

Разумеется, мистер Джобиус был совсем не тем, за кого пытался себя выдать. А прикидывались им не кто иные, как Финч и сидящая у него на плечах Арабелла. Детям во что бы то ни стало требовалось проникнуть в кабаре «Пересмешник», и все усложнялось тем, что, как однажды им сказал вышибала Боргало, они «ростом не вышли». И Финч с Арабеллой решили это исправить. Собрав свой маскарадный костюм из старых вещей дедушки Финча и кое-чего, что хранилось в чулане у Арабеллы, они направились в Гротвей.

Изначально идея устроить игру с переодеванием родилась в смышленой Финчевой голове, но он пожалел о том, что придумал, почти сразу же, как упомянутое переодевание состоялось. Во-первых, Арабелла оказалась невероятно тяжелой, хотя по ее виду этого было и не сказать. Во-вторых, она то и дело пинала его пятками. А в-третьих, ему было душно и мало что видно в щелочку пропущенной пуговицы пальто. Тащить Арабеллу, не теряя равновесие, и при этом не выглядеть подозрительно было той еще задачкой, но постепенно Финч приноровился.

В итоге, несмотря на все неудобства, план удался, и выдуманный Финчем и Арабеллой персонаж, мистер Джобиус (мальчику пришлось смириться, ведь тот уже дважды представился), проник туда, куда вход детям был запрещен. Его не раскусили, более того – ни в чем не заподозрили: взрослые такие невнимательные…

Мистер Джобиус сидел за столиком, держал в руке сигару, не зная, что с ней делать, и со стороны могло показаться, что он просто ждет свой джин, но на деле этот хитрый господин во все глаза наблюдал за Сергиусом Дреем.

Мистер Дрей елозил на стуле, постоянно бросал тревожные взгляды по сторонам, каждые десять секунд проверял время по карманным часам. От следящего за ним мистера Джобиуса не могли укрыться ни капельки пота на его лице, ни страх в бегающих глазках. Кажется, тот, с кем у него была назначена встреча, являлся личностью намного опаснее всякого, кто сейчас заправлялся джином или табачным дымом в «Пересмешнике».

Страх дяди Сергиуса передался и Арабелле. Финч ощутил, как она дрожит.

– Не бойся, – прошептал он. – Эти злыдни даже не обратят на нас внимания. Ну, если только ты нас не выдашь.

– Мне было бы спокойнее, – таким же шепотом ответила Арабелла, – если бы кое-кто не забыл дома револьвер мистера Хэмма.

Финч поморщился: ну сколько можно ему об этом напоминать!

После того как они с Арабеллой прочитали письмо, адресованное мистеру Дрею, все мысли Финча переключились на заговорщиков, и он просто забыл револьвер в кухне на столе. Оставалось надеяться, что тот и так бы им не пригодился.

Время близилось к полудню, хотя в кабаре всегда по ощущениям было немного за полночь. Финч уже насквозь промок и мог думать лишь о том, как ему душно, и о том, как его раздражает нетерпеливое сопение Арабеллы.

Он уже собирался сказать ей, что она похожа на взмыленную беззубую (так обиднее) собачонку, когда наконец появился тот, ради кого дети и провернули фокус с переодеванием и проникли в это жуткое место.

Портьера у входа на миг отодвинулась, и к столику дяди Сергиуса, кутаясь в дым, подошел мужчина среднего роста в черном цилиндре и черном пальто с воротником из вороньих перьев. В руке он держал трость с рукоятью-вороной.

– Это он… это он, гляди! Птицелов! – взволнованно проговорил Финч, выглядывая через щелочку в пальто.

– Тише, я вижу…

– Как он выглядит? – спросил Финч. – Ты видишь? Видишь?

Но этого Арабелла не видела. Человек в черном стоял к ним спиной. И так же, не поворачиваясь, опустился на свободный стул, подсев за столик к мистеру Дрею. К нему тут же подошла одна из здешних девушек, но он покачал головой – мол, ничего не нужно, и та поспешно удалилась.

– Что ты узнал, Дрей? – спросил Птицелов.

И хоть голос Человека в черном показался Финчу отдаленно знакомым, из-за разговоров и музыки, смешивающихся в «Пересмешнике» в довольно громкий бубнеж, мальчик едва различал то, что он говорил. Арабелле также приходилось вслушиваться.

Сергиус Дрей задумался, словно выбирая, с чего начать, и ответил:

– Вы были правы, сэр. Клара Шпигельрабераух связана с этими уродами. Я проследил за ней и выяснил, что она подкармливает одного бездомного урода, который ошивается поблизости. Я узнал его имя. Его зовут Рри.

Арабелла взволнованно пнула Финча пяткой.

Человек в черном, в свою очередь, был явно не удовлетворен докладом мистера Дрея:

– Что еще ты выяснил? Рри – это тупик. С ним уже поработали. Он не выведет нас к прочим.