Запретный предел (СИ) - Шевченко Андрей Вячеславович

— Пока всё идёт неплохо, — вслух сказал король Тилиса и распорядился подать ему вино и второй завтрак.

А король Ситгара в этот момент стоял в сотне шагов от того места, где осадная башня закрепилась за крепостную стену города. Рядом с ним находилась Линда, облачённая в кольчугу и шлем, а в руках держащая средней увесистости палицу. Вокруг Юловара и Линды столпились гвардейцы, не сводившие глаз с опустевших городских улиц, в любой момент готовые грудью встать на защиту короля и королевы.

— Ваше Величество, умоляю, давайте отойдём подальше. Неровен час, долетит стрела, — лейтенант Настон встал перед королём. — Или маги какое заклятье швырнут.

— Изыди, служивый, видишь, король опечален, — Гунвальд легко отодвинул лейтенанта в сторону. — ВашВелич, а ведь он прав. Сколько можно тут стоять? Давай уже или в драку впишемся, или пошли отсюда. А то у меня кулаки чешутся, того и гляди твои гвардейцы в ухо схлопочут.

Несмотря на серьёзность ситуации, Юловар не мог не улыбнуться. Гунвальд, ещё не оправившийся после ранения, остался тем же задиристым, грубоватым и верным каршарцем.

— Ну, куда тебе в драку? Ты же свалишься, даже до верха стены не добравшись.

— Тогда вели меня туда отнести, — предложил неугомонный Гунвальд. — А там я с тилисцами найду, как разобраться.

— Погоди, нам с тобой ещё придётся помахать мечами, — посерьезнел король. — Линда, свет мой, как себя чувствует Одборг?

Королева, только что вернувшаяся из архиепископского дворца, кивнула.

— Уже лучше. Пока даже голову от подушки оторвать не может, но уже ругается на рядовых монахов, которые орут по всему городу про святого Одборга.

Юловар усмехнулся. После вчерашнего представления не только монахи решили, что архиепископ святой. Все, кто присутствовал на восточной стене в тот момент, тоже были в этом уверены. Юловару рассказали очевидцы, что Одборг в сопровождении десятка боевых клириков благословлял караулы на стене и стал свидетелем массовой казни ситгарцев в лагере мироттийцев. Архиепископ рассвирепел и прилюдно выругался матом на гнусных убийц и ослепшего Единого, который дозволяет мерзавцам безнаказанно творить такую жестокость. И после этих слов фигура Одборга вдруг окуталась светом. Он крикнул боевым клирикам, чтобы они присоединились к нему, после чего на головы врагов обрушился Божий огонь невиданной силы. Несколько тысяч пехотинцев, инженерный полк и все боевые клирики, засевшие в мироттийском лагере, были мгновенно сожжены. Потери мироттийцев, в осаде практически не участвующих, были неважны, зато огромное значение имел тот факт, что Единый откликнулся на зов Ситгара. Стены Тирогиса едва не обрушились от криков солдат, радовавшихся этой внезапной победе. Юловар и Линда вышли на площадь Пяти побед и помолились вместе с солдатами, благодаря Единого, не оставившего город в беде. Сам виновник торжества едва не умер от переизбытка божественной мощи — его и клириков унесли в архиепископский дворец, где маги-врачеватели во главе с мастером Мернаэлем еле сумели вернуть Одборга к жизни.

Юловар поискал глазами Адельядо. Гроссмейстер метался от одного участка стены к другому вместе с отрядом боевых магов. Магические атаки этого маленького отряда помогали удержать штурмующих, но ситгарских магов было слишком мало, а у тилисцев было слишком много солдат. Адельядо просто не успевал оказаться всюду.

Не найдя гроссмейстера, Юловар велел подать ему и королеве лошадей, после чего кортеж двинулся к главным воротам города. Юловар не помышлял вступать в схватку лично — просто солдаты должны видеть, что король и королева с ними, не сбежали из осаждённого города и будут здесь до конца.

Из-за поворота улицы вылетел всадник на взмыленном коне. Гвардейцы тут же сплотили ряды, но, узнав всадника, расслабились — им оказался их товарищ. Гвардеец спрыгнул на землю ещё до того, как конь остановился, и бросился к королю, махая какой-то тряпкой и крича во весь голос:

— Ваше Величество, Ваше Величество, во дворец прибыл ворон с посланием от гномов! Сержант Чарр осмелился сам его прочесть и велел как можно быстрее найти вас, Ваше Величество.

Юловар взял серую тряпицу, на которой угловатыми буквами по-ситгарски было написано «Я, Ильмрис, нынешний король Подгорья, пришёл отдать долг чести, потому что слово гнома — твёрже звёздной стали. Мы умрём под стенами Тирогиса, но договор будет исполнен».

— Ильмрис? — недоумённо сказал Юловар. — В Подгорье же правил Таннил.

Он ещё раз перечитал послание и вдруг вспомнил.

— А не тот ли это командир огневиков, который был у меня на приёме? Того, насколько я помню, тоже Ильмрисом звали. И он увёл свои хирды прямо перед битвой во Флашских холмах.

Линда забрала у него тряпицу, прочитала, её лицо просветлело, но она тут же нахмурилась.

— Гномы идут к нам на помощь? Но ведь они объявили нам войну.

— Ничего не понимаю, — признался Юловар. — Пожалуй, надо подняться на смотровую башню… Нет, поехали в штаб. Там находится архимаг Эрстан.

Королевский кортеж помчался к штабу, который маршалы и генерал Куберт устроили в здании комендатуры. Офицеры и солдаты при виде королевской четы застывали по стойке «смирно» и отдавали честь. Юловар влетел в зал совещаний, нашёл глазами архимага Эрстана и бросился к нему.

— Господин маг, вы можете послать птицу?

— Да, Ваше Величество, — Эрстан вскочил, но король усадил его обратно. — Куда?

— На север, — немного подумав, ответил Юловар. — Я хочу знать, нет ли там гномьих хирдов.

— Ваше Величество подозревает, что гномы решили урвать свой кусок пирога? — спросил генерал Куберт.

— Генерал, вы помните некоего Ильмриса? Какого вы о нём мнения?

Куберт удивился неожиданному вопросу и несколько секунд собирался с мыслями.

— Гном, как гном. Невоспитанный и наглый. Отличный командир. Покинул наши ряды по приказу короля Таннила.

— А его личные качества?

— Храбр, вспыльчив, — пожал плечами генерал. — Был достаточно честен, чтобы сломать свой топор в знак того, что не согласен с приказом короля Подгорья. Однако, приказ он всё же выполнил. А почему вас это интересует?

Юловар молча сунул генералу тряпицу, а сам ждал результатов воздушной разведки. Наконец Эрстан заговорил:

— По северному тракту едут гномьи фургоны. Много… наверное, штук шестьдесят. Нет, больше. А к ним через поля скачет отряд мессантийских всадников. Старший, видимо, требует остановиться… О-о, ну и дела.

— Что? — в один голос воскликнули король, генерал Куберт и оба маршала.

— Гномы нашпиговали мессантийцев огненными стрелами. Всю полусотню положили за пару секунд. Теперь обыскивают трупы. Ничего не понимаю. С ними, оказывается, северные варвары. Все, они опять поехали. Первый фургон примерно в пяти лигах от Тирогиса.

— Спасибо, господин Эрстан, — сказал король и посмотрел на военных. — Если я вам понадоблюсь — буду у северных ворот.

На северной стене тоже кипела битва, правда, не такая ожесточённая, как на западе. Король, проигнорировав протесты лейтенанта Настона, взобрался на стену по скрипучей деревянной лестнице и устроился в стрелковой башне. А вот Линде он категорически запретил подниматься наверх, чему королева обиделась и пообещала ночью ему припомнить. Гвардейцы тактично начали отворачиваться, Юловар ощутимо покраснел, но твёрдо повторил свой запрет. А вскоре к нему присоединился пыхтящий Гунвальд, которому на подъём понадобилось в три раза больше времени.

— Сидел бы внизу, — буркнул король, глядя в узкую стрелковую амбразуру. — Двоим тут места мало.

— Тогда подвинься, — Гунвальд бесцеремонно отодвинул короля и сунул голову в амбразуру. — О, я их вижу.

— Кто из нас король? — возмутился Юловар. — Ну-ка, немедленно уступи мне место!

— Ладно, ты смотри снизу, а я буду наверху, — согласился Гунвальд.

— Никакой почтительности к монаршим особам, — проворчал король, устраиваясь у нижней части амбразуры. — Любопытно, что сейчас будет?