Светлый мир (СИ) - "ЙаКотейко"

— Значит так, — начал Свят и осекся, понимая, что под прицелом этих взглядов чувствует себя великим полководцем прошлого. — Да перестаньте вы так смотреть, — проворчал он недовольно, но стало только хуже. Глаза всех разом забегали по окружающим предметам, словно у обнюхавшихся дурной травой орков, и из полководца Свят тут же обернулся идиотом.

— Все, хватит, — стукнув по столешнице так, что подскочили миски, рявкнул Свят. Больше не обращая внимания на остальных он заговорил, глядя в одну точку посреди стола, — все слышали, что у нас впереди?

Все дружно кивнули.

— Есть что сказать?

Все так же дружно мотнули головой, вернув Святу последние ощущения.

— Тогда слушаем меня и потом в проблемах не виним, — тише добавил он, сам понимая, на что собирается их толкать. — Возвращаться некуда. Сами знаете, что на полуночи творится. Ко всему, эльфы еще эти. Так что пойдем через реку.

— Но как, мы ведь не знаем, что там. А вдруг там не одна тварь? — осторожно встрял Багрд.

— И не узнаем, — отрезал Свят. — Нет у нас другого варианта. Через дельту идти то же, что и здесь, ноо там река шире. У монстра будет вдоволь времени чтобы не только нас сожрать, но еще и выбрать кого на обед, а кого на ужин припасти.

***

Из всех предложенных способов единственным получившим одобрение, пусть и вынужденное, был Багрдов: «одолжить» у горожан бревна и наладить мостки по мелкой воде.

Оставив женщин в доме, Свят, Багрд и оба гнола ушли подготавливать необходимое. До самой ночи они таскали то, что могло пригодиться для стройки, нагло присвоив сваленные на пустыре, на краю города, бревна. Уставшие и грязные, они вернулись лишь когда Свят перестал различать, где вода, а где земля. Практически засыпая над мисками, съели предложенную на ужин жидкую похлебку, и наконец позволили себе долгожданный отдых. К счастью, поднимать их утром никто не стал — река взъярилась, взвихрилась водоворотами, чуть не забрав с собой все подготовленные бревна. Но обошлось, вода остановилась, не добравшись до припасов. Только к обеду ее уровень стал спадать. Водовороты сперва обернулись мелкими бурунами, несущими водную траву, а после сошли на нет.

В этот раз, к строительству присоединились и оставшиеся в Гортье мужчины, пожелавшие с чужаками уйти от обреченного города.

Пока взрослые грузились на лошадей, Кахир сидел на утоптанной земле двора, в тени от дома. Гнолы тоскливо проводили мельтешащих людей поворотами усатых морд, но бросить ребенка не думали. В горячке сборов даже Сауле забыла о существовании сына, пока тот не напомнил о себе, звонким детским голосом вскричав, указывая куда-то в пустоту двора:

— Мама, смотри, там Ашту!

— Что? — от такого заявления Сауле уронила удерживаемую в руках сумку на землю и села, не в силах удержаться на ногах.

Как бы хотелось ей не верить в то, что Кахир видит тьму. Как бы она не отговаривала себя от того, что сын меняется, но такое заявление проигнорировать было выше сил. Если Ашту оказался во тьме, то, что же с Анваром.? Ведь это значит, что они попали в передрягу. В смертельную передрягу.

— А папа? Как же Анвар? — прижав руки к груди, едва слышно зашептала Сауле, не замечая как ползут по щекам горячие слезы.

— Успокойся, — опустив свою ношу возле лошади, Свят подошел и присел рядом.

— Нету, — улыбнулся Кахир, отворачиваясь и вновь глядя в пустоту двора.

Курица, подумав, что такое внимание предназначено ей, протянула удивленное — коо — и смущенно утопала за угол сарая.

— Свят? — с ужасом взглянула на брата Сауле.

— Успокойся, говорю, тьма принимает и раненых. Такое ведь ваше учение. Анвара там нет и хорошо.

— А если… если он там появится?

— Вот если появится тогда и реветь будешь, — грозно велел Свят, вспомнив как поучал сестру батюшка. — А сейчас времени нет сопли размазывать!

Сауле хлюпнула носом, поднимаясь. И вправду, чего она разнервничалась. Ведь и весной Анвара Темный вызывал оттого, что Ашту во тьме оказался и ничего, вернулся. Но тоска и что-то еще, грызущее, пугающее не отпускало, занимая мысли.

На берегу реки собралась ощутимая толпа, разбавленная козами, овцами и лошадьми, а также парой клетушек с птицей и одной телегой — едва удалось доказать ее хозяину, что она не пройдет по переправе. Да и то, послушался тот, лишь когда гнолы, натравленные Святом, показали в оскале острые клыки. Отошел в сторонку, и притаился, видно понадеявшись, что о нем забудут и можно будет все же попытаться свое добро перевезти.

Поставить нормальный мост не удалось. Мужчины боялись надолго задерживаться в воде, да и работать приходилось только половине, остальные в это время напряженно вглядывались в реку, выискивая признаки появления монстра. Так что, переправа получилась хлипкой. Едва связанные по четыре штуки бревна опирались на положенные поперек реки. Первое время мужчины еще пытались стесать верх до ровного, удобного для передвижения, но быстро поняли, что так провозятся слишком долго и оставили все как есть. Ко всему прочему, собранная мостиком вода перелилась через верх, сделав ошкуренные стволы скользкими, но времени исправлять недочеты уже не было.

— Ну что ж, — выдохнул Свят, недоверчиво оглядывая получившийся мост, — пусть ваш Тьма поможет, — и первый шагнул вперед.

Лошадей вели женщины, Кахира нес на спине Фаат. Остальные мужчины должны были, вооружившись, растянуться между ними и быть готовыми в любой момент дать отпор неизвестной твари. То, что она позволила спокойно закончить работы вселяло в сердца беспокойство. Что если проголодавшаяся тварь уже запомнила, когда трогать людей не стоит, а когда уже можно. На берегу строй держался, но стоило Святу пройти до середины уже совсем неширокой речки, собравшаяся толпа местных лавиной пошла следом, забыв предосторожности и наставления.

— Куда?! Стоять! — взревел Свят, растопырившись на мокрых бревнах. Но его не услышали.

Под торопливыми шагами людей и животных бревна поползли, прокручиваясь и скидывая с себя одного за другим. Паника захлестнула толпу. Крики смешались с блеяньем и кудахтаньем. Грозный рев Свята и гнолов не мог пробить этой вакханалии. И тогда появился оно, он… вихрь, выросший посреди реки. Он вытянулся над водой на два человеческих роста, качнулся туда-обратно, выбирая жертву и кинулся вниз, поглотив визжащую женщину, сидящую в воде.

Свят пытался пробиться сквозь толпу ближе к центру, ближе к только что ступившим на бревна Багрду и Масу.

Следующим исчез раскачивающий клеткой с курами хозяин телеги. Только ведомая в поводу лошадь испуганно попятилась от взбурлившей воды.

Вихрь вновь поднялся вверх. Он обзавелся чем-то вроде женского лица, страшного, с раззявленной в крике пастью, с развивающимися пенными волосами. Теперь он не спешил. Медленно изогнулся, словно переборчивая хозяйка над лотком с хлебом, и только тогда выхватил из толпы дородного мужика, застрявшего ногой между бревнами. Громкий вопль оборвался, вода окрасилась алым, так и не освободившаяся нога осталась торчать пугающей вешкой.

Багрда окатило волной. Демон не удержал равновесия, рухнув в мутную воду плашмя.

Мас бросился к Багрду на помощь и оказался следующим. Тварь словно слизнула его, не замечая остроты меча.

Фаат, забыв приказ, всучил Кахира застывшей Шиес и бросился вперед, не обращая внимания на испуганные, громкие просьбы мальчика вернуться. Сауле вскрикнула, попыталась перехватить его за огромную мохнатую лапу, но гнол даже не заметил помехи. Взлетев на бревна, Фаат взмахнул мечом, словно это могло навредить воде. К его счастью, вихрь уже выбрал себе другую жертву и, будто ленивый великан, отмахнулся от досадной помехи безвольным телом.

Реку Фаат перешел быстрее всех. Рухнул сломанной куклой и застыл без движения.

Над рекой пролетел горестный крик Кахира. Мальчик забился в руках сцепившей зубы Шиес, а после резко замолк, обмяк. Шиес испуганно потрясла его, заглядывая в лицо, но маленькое тело колыхалось безвольно. Что делать нкаран не знала, обреченное бессилие сжало грудь, слезы сами собой появились на глазах. Зло мотнув головой, она с ненавистью уставилась на хищный вихрь. Дождалась, пока тот схватит очередную жертву и бегом бросилась на другой берег.