Игорь Федорцов - Камень, брошенный богом
— Собирайтесь! — прервал я тренировку, ворвавшись в помещение. — Отправляемся бить неприятеля!
В зале просторно как на танцплощадке, светло, что в операционной, и уймища оружия: по стенам в паноплиях, в углах в козлах, в треногах у стеклянных витрин, на щитах, стеллажах и на столиках… Под ногами мраморный, мозаичный пол из геометрических черных и белых фигур.
Гартман прервал поединок, отсалютовал партнерам, что то им сказал и отпустил. Крепкой породы ребятишки прошествовали мимо меня, не удостоив излишним почтением.
— Не желаете тур, — предложил он, навешивая скаллоп[65] на петли щита.
Выглядел Гартман на пять с минусом. Кружева, широкий пояс с бляхой, на левой руке шипастый наворот, лицо строгое как на иконе, на смуглом челе гамлетовская морщинка. И только глаза как у хищной рыбины…Холодныееее!!!
— В другой раз, обязательно, — пообещал я.
— Зачем же откладывать? — настаивал Гартман, перебирая оружие. — Хиршфаген… Хорош на охоте, но малополезен в бою… Фалькионе… Пожалуй, тяжеловат. Впрочем, мейские горцы за это качество его и ценят. Один удар и… Хаудеген… Скорее уж глянется мяснику… Кончер… Никогда не любил изделий дьенских оружейников…
— Нас ждут дела у Каменного моста. Забыли?
— Нет, не забыл, — Гартман выбрал эстокад[66], проверил сбалансированность клинка.
— Тогда не тяните время, — подогнал я его, собираясь уходить.
— А вы не торопитесь, сеньор граф, — клинок мельницей завертелся в руках Гартмана.
— Почему это? — насторожился я. Тихое место, дяди с оружием по фронту и за спиной. Не хорошо знаете ли…
— Потому, — Гартман посмотрел на меня, прекратив играться убийственной железякой. — Вы никуда не едите.
— Как так? — наиграно изумился я, просчитывая обострение ситуации. Оружие в руках и не таких дураков провоцировало на необдуманные шаги.
Гартман разгадал меня. Гамлетовская морщинка на лбу разгладилась, упрятав улыбку в уголках глаз. Хотя в таких случаях злодею полагается, не стесняясь гоготать во всю щербатую пасть.
— Нет необходимости, — пояснил Гартман.
— Решается судьба моих владений, — напомнил я ему о сложившихся обстоятельствах.
— А причем здесь лично вы? — Гартман опять принялся крутить клинком во все стороны.
— Не хотите? Оставайтесь, — закончил я разговор и бесстрашно повернулся к потенциальному убийце спиной.
— Дверь заперта, сеньор граф, — удержал меня от ненужного хождения Гартман.
— То есть? — оглянулся я.
— Заперта, — повторил он. — И снаружи мой человек.
— Ого! Заговор! — заулыбался я, словно только и ждал, что бы поймать противника с поличным.
— Не несите вздор! Какой еще заговора. Обыкновенная работа.
— И что же простите за любопытство у вас за работа?
— Присматривать за вами.
— Вот и присматривайте! — я подошел к двери и дернул ручки. Действительно закрыто. — Прикажите открыть!
Понятно ничего подобного он не сделал.
— Вы напрасно горячитесь, — Гартман подошел к щиту и поменял эстокад на учебный штоссдеген. — Может, надумаете составить тур?
— Чего вы добиваетесь?
Гартман протянул мне оружие, предлагая взять.
— Лично я, ничего.
— Тогда какова… вы заперлись здесь со мной.
— Заперты только вы, — разъяснил мне Гартман. — Я лишь присматриваю за вами. Говорю вам в несчетный раз.
— Я слышу.
— Все еще не поняли, — удивился Гартман моему неоправданному упорству.
— А что я должен понять?
— Простую вещь. Делайте свое дело…
— А если скажу, что сделал свое дело, — догадался я, куда он клонит.
Гартман неудовлетворенно мотнул головой.
— Действие сунжара определяется на третий день. Малиновой горошиной.
— Вы её сами спросите? — с ехидцей заметил я.
— Нет, конечно. Просто глазные яблоки сеньоры Валери, — Гартман оттянул веко. — На какое то время примут красно-розовый цвет.
— Отсюда, неутешительный вывод, сидеть мне здесь три дня…
— Ни в коем случае! — Гартман выбрал штоссдеген и для меня.
— Звучит как обещание, — протянул я руку за оружием.
Невелик шанс, но может, я так быстрее отделаюсь от него.
— Никаких обещаний, — Гартман отдал мне рапиру.
— А если Маршалси проиграет битву?
— Не имеет значения.
И он, и я напялили по тренировочному клаппенпанцеру[67]. Затем мой противник отошел на середину зала, и встал в позицию, поджидая меня.
Придется тряхнуть стариной, — подумал я, вставая напротив Гартмана. Концы рапир скрестились в приветствии.
— Его Сиятельство, дал вам еще какие-нибудь инструкции.
— Относительно вас?
— Относительно всего.
— Вы задаете неуместные вопросы, — Гартман сделал пробный выпад, я отбил. — Я только наблюдаю выполнение договоренности.
— Тогда наблюдайте, — согласился я, переходя в атаку.
Мы сошлись накоротке, в классическом учебном бою. Размяться и погреть старую кровь в ржавых артериях.
— Сколько вам платят, Гартман? — спросил я после энергично проведенных связок приемов и ударов. На плече противника красовалась клякса[68]. На моем, в прочем, тоже.
— Не думайте о пустяках, а то пропустите удар.
Гартман ринулся вперед, подобно вырвавшемуся из загона бугаю на губошлепа тореро.
Я едва успел уйти из-под атаки. Он влепил бы мне метину прямо в лоб, как в дешевых боевиках. Зато я снова скромно угостил его в правое предплечье и полоснул по ребрам.
— Сомневаюсь, что удержите оружие после двух порезов, — заметил я ему о ранениях.
— Согласен! — Гартман перебросил шпагу справа налево. — Так устроит?
Меня нет. Противник оказался левшой. И дрался на порядок лучше, чем прежде. Я получил касание в бедро и в плечо. Срывая досаду, я предпринял ответную атаку.
— Для раненого вы слишком бодро двигаетесь, — Гартман пресек мой штурм на корню.
— Агонизирую, — оправдался я. — На три!!! — И возобновил атаку.
Первый заход прошел впустую. Второй закончился обоюдными царапинами. На третьем, заключительном, он поднырнул мне под руку и stoccata[69], проколол" грудь.
— Туше, — поднял Гартман штоссдеген вверх, в знак окончания боя.
— Туше так туше, — согласился я, сдавая оружие.
— Может еще тур, — спросил Гартман, принимая рапиру. — Вы любопытно фехтуете.
— И что вы находите любопытного в моем махании? — направился я к столику с винами, не обращая внимания на комплимент.
"Поле роз", "Забава винодела", "Сердце короля" — легкие мускаты, клареты и мульсы, для пользы, а не пьянства.
