Павел Мороз - Магия мёртвых
Два хлопка в сторону холма и в сторону приблизившейся на дистанцию поражения кавалерии, превратили окружающее меня пространство в филиал Нижнего мира: пламя и крики заживо сгорающих в нем людей, уверен, будут мне сниться теперь в кошмарах. Некроманта, принявшего удар первым, а также телохранителей герцога, смело за секунду, хотя последние и успели активировать все свои амулеты и защитные заклятья, прикрывая хозяина. Антонису же повезло, хотя сам герцог так, наверняка, не считает, превратившись в наполовину обугленный, воющий от боли кусок мяса. Лицо аристократа сильно обгорело: глаза лопнули, кончик носа исчез, а кое-где стали видны кости черепа и почерневшие зубы, волос не осталось и в помине, за исключением затылка. Одежда сгорела, плоть обуглилась и лишь на груди герцога осталось неповреждённое место, где расположился амулет, формой напоминающий паука с необычной черно-алой аурой. Магия Крови, однако! Защитные свойства так себе, зато жизнь в хозяине поддержать такой амулет способен, даже если тот превратится в головешку. И, что мне нравится больше всего, амулет не позволяет владельцу потерять сознание или умереть от шока. Боль он, конечно, слегка гасит, но до определённого предела, как видно (ради такого случая я снял блокировку эмпатии и эмоций, теперь наслаждаясь моментом с наверняка безумной улыбкой на губах). Вид извивающегося у моих ног в попытках уползти прочь от смерти врага, доставлял мне непередаваемое удовольствие... как же долго я этого ждал!
- Жаль ты меня не видишь, гнида, - я с силой наступил ногой на живот взвывшего от боли Антониса, прижимая его к земле и пачкая сапог в крови и какой-то слизи (пусть лекари разбираются, что там из кого и где течёт, мое дело убивать).
- Кх-кх-то т-хы? - неожиданно прохрипел Нос и я удивлённо хмыкнул. Оно ещё и говорить способно? Неплохой амулет!
- Сын! - я ткнул мечом в бедро врага, вызывая очередной вопль боли. - Брат! - меч в правое плечо. - Смерть! - клинок вошёл Антонису в живот, а затем я его несколько раз провернул, с наслаждением вдохнул воздух, наполненный запахом мести, победы и герцогского дерьма. Эта сволочь недооценила меня, нужно было довершить дело ещё тогда и прикончить вместе с отцом и меня! Нельзя оставлять врага в живых, уж я это знаю отлично, а потому всегда добиваю противника! Я оглянулся и с сожалением вздохнул - пора заканчивать развлекаться, иначе вот та, стремительно приближающаяся толпа злых и решительных легионеров может испортить праздник.
- Брат? - выплёвывая вместе со словами кровь спросил Антонис. - Кха-ха-ха, - выглядел смех, учитывая состояние лица весельчака, довольно жутко и мерзко. - Я узнал тебя, смерд, - хм, а ведь речь его стала вполне себе четкой. Регенерирует, падла?!! - Она говорила, что ты здесь! Сдохни! Кха-кха-к... - я резким движением отрубил голову явно рехнувшемуся от пережитого врагу, пропахав мечом при этом узкую борозду, насадил голову на острие меча и поднял её вверх, демонстрируя всем желающим. Заранее оговоренный знак был сразу же замечен на противоположной стороне поля боя.
Ход битвы, практически проигранной нами, сразу перевернулся на сто восемьдесят градусов. Ополченцы, уже собравшиеся было драпать куда глаза глядят несмотря ни на какие угрозы и отступающие под натиском врага наемники, разом воодушевились и ринулись вперёд, наконец-то поддержав успешно развивавшуюся атаку Третьего легиона. Конечно, сами воины вряд ли с такого расстояния поняли, что за шарик я держу над головой, но командиры им разъяснили все подробно. А вот войска фор Неймара разом потеряли задор и цель, ведь на холме погиб не только Антонис, но и добрая половина его знатнейших союзников и вассалов. Для большинства простых воинов смысла продолжать сражаться больше не было. С таким боевым духом сражения не выигрывают, а значит мне здесь больше делать нечего.
Я равнодушно посмотрел на остановившихся в растерянности у подножия пологого холма легионеров, сбросил им под ноги голову герцога и пошёл прочь, не обращая больше ни на что внимания. Я просто наслаждался ощущением легкости, появившегося после свершения мести. У меня словно гора с плеч свалилась... и пусть говорят, что месть не спасает от боли и становится только хуже - пусть! Видимо, я урод.
Урод, который возвращается домой.
Глава 7.
Джейкоб
- Опять спать?! - грубый, слово просоленный и оттого загрубевший за годы жизни в море голос Хродвира Три Весла (два весла в этом прозвище произошли от длинных, с широченными ладонями, рук северянина, а третье... о третьем в поисках подробностей нужно обратиться к труженицам портовых борделей), был полон возмущения и даже справедливого гнева на спящего на корме драккара, укрывшись парусиной с головой, молодого колдуна. Вот уже две недели новичок только и делал, что спал сутки напролет, просыпаясь только для исправления естественных надобностей за борт и чтобы поесть. Естественно, свободо- и правдолюбивым мореходам, сидящим на веслах вне зависимости от заслуг и возраста, подобное очень не нравилось... Исключение в плане гребли по традиции делалось лишь для корабельного жреца Рун и капитана, но непонятный юнец с дорогим мечом на поясе и странного цвета кольчуге, ни к одной из этих категорий, в понимании морских волков, не относился. Естественно, в первый же день как новичок прибыл на драккар, команда возмутилась его поведением, а заводилой правдолюбов как раз и стал Три Весла, который и отправился первым за борт, подхваченный внезапно налетевшим порывом ветра. Остальные пираты намёк поняли, достали из воды товарища и, наверняка затаив обиду, от новичка отстали.
Вот и сегодня, поднявшись с облюбованного места, колдун сгрыз вяленую рыбину, запил водой и сразу завалился обратно спать, вызвав уже озвученный возмущенный возглас у злопамятного пирата. Впрочем, на недовольство команды Джейку было плевать, пусть это и не слишком благоразумно, но за свою безопасность авалонец не волновался. Во-первых - до боя с черным кораблем нападать на него никто не будет, во-вторых - застать его врасплох сложно, эмпатия и чуткий сон в этом помогают и, в-третьих - гарантом своей безопасности юный маг сделал корабельного жреца, человека авторитетного среди моряков... просто продемонстрировав тому, при помощи магии снов, своих учителей. И, если при виде явившегося к нему прямо посреди сновидения с тремя рыжими девицами Хлодвига Седобородого (с прозвищем никто явно не заморачивался) корабельный маг просто уважительно подобрался, но согласия стать гарантом безопасности молодого наглеца не дал, то после демонстрации Харлафа Бледного, готов был носить Джейка на руках и кормить с ложечки. Демонстрация слепка бушующей огненной ауры учителя (подделать такое во сне невозможно), возымела должный эффект. Оставил мысли о скармливании новичка рыбам после выполнения им работы и Кенгуд, который был хоть и смелым, очень жадным, как каждый пират, но отнюдь не дураком. Получить в личные враги Архимага не хотел никто, а уж в последующей за убийством ученика мести, сомнений у капитана не было.
