Марина Казанцева - Красный Кристалл
Но таинственное чудо всех исполнило надежды на счастливое окончание необыкновенного путешествия. В море закинули лески с приманкой — порченой солониной — и вскоре один из матросов прибежал к Саладжи с растерянным от радости лицом и большой рыбиной в руках.
— Макрель, капитан, вот ей же макрель!
Выловленная рыбина оказалась совершенно нормальной и не напоминала ничем морского монстра. Другие трофеи оказались так же хороши, и вскоре по палубе поплыл прекрасный запах жареной рыбы — то кок расстарался.
Всё вокруг казалось абсолютно нормальным — яркое море, чистое небо с простыми кучевыми облаками чудесного белого цвета, так пышно плывущими и временами заслоняющими нормальное солнце. Свежий ветер и умеренное тепло — всё говорило за то, что конец необычайных приключений близок. Никто не поминал чудовищный водоворот, засосавший галеон в преисподнюю — может, это просто страшный сон, приснившийся одновременно всем членам экипажа? Иначе, как объяснить возвращение к естественной картине мира?
— Чайки! — закричал с вышки марсовой.
Все бросили работу и начали искать глазами птиц. Да, эти белые чёрточки, неистово носящиеся над водой, скорее всего были чайками. Одна из них уселась на носу и своими снежно-белыми перьями и тонкой чёрной каймой на крыльях вызвала всеобщее умиление. Матросы рыдали, как дети.
— Земля! — ещё через несколько часов закричали сверху. Тонкая туманная полоса показалась на горизонте. Все молча столпились на носу, неотрывно глядя вперёд. Точно ли это земля, или ещё один из островов, необъяснимым образом возникающих в море и уходящих в бездну. Чудеса вызывали у людей омерзение — хотелось в безопасность.
Оба пассажира тоже стояли на корме и глядели на горизонт. Ветер был попутным, так что, спустя несколько часов станет ясно, земля это или обыкновенный морской мираж.
К Лёну подошёл Сияр, которому все приключения пути оказались нипочём — он умел спасаться от опасности и только тесноты помещений не терпел.
— Пойду — махну? — спросил он.
— Валяй, — легкомысленно откликнулся хозяин. И перед глазами экипажа в небо взмыла большая белоснежная птица с четырьмя ногами и длинным хвостом. Все уже привыкли не обращать на волшебного коня внимания, так что просто молча занялись своими делами.
— И всё-таки земля, — удовлетворённо сказал капитан Саладжи, когда на следующее утро тяжело и неуклюже плывущий корабль достиг вполне реальных берегов. Перед глазами экипажа высились горы, словно вырастающие из моря, а далее таяли в синеватой дымке мощные хребты, заросшие поверху снегом. На переднем плане выступала узкая коса, в основании которой блистал шпилями и крышами великий город, охваченный, как браслетом, крепостной стеной.
— Вы знаете, что это за место? — спросил Лён в надежде услышать, что они приплыли туда, куда он столько времени стремился.
— Нет, не могу сказать, — покачал головой капитан Саладжи. — Я вообще не представляю, где мы находимся — ориентиры нельзя использовать.
Земля приближалась, и экипаж в волнении столпился на переднем крае, ванты заняты матросами — все смотрели вдаль. На корму с топотом и хлопаньем огромных крыльев опустился белый лунный конь, и тут же его мощные оперённые крылья сложились и исчезли — Сияр принял вид обыкновенного коня. Впереди виднелся город, а городе, как говорил ему Магирус Гонда, крылья надо прятать.
Корабль медленно огибал длинный мыс, и вот навстречу искалеченному галеону выплыл из-за маяка на оконечности полуострова корабль под парусами — он правил в открытое море. Крик радости вырвался у моряков: корабль означал, что здесь живут люди. А далее глазам открылся просторный залив с мелкими рыбацкими судёнышками, качающимися на волнах. Открылся вид на гавань, на множество кораблей, стоящих у причалов, на оживлённую суету порта. Плавание «Фантегэроа» подошло к концу, и большая часть экипажа прибыла в порт.
Лён уже знал ответ: он видел карты окрестностей Дерн-Хорасада, он знал, что город стоял у основания длинной естественной гряды, уходящей в море и образовывавшей плавную дугу. Он стоял на корме вместе с Ксиндарой и видел город, о котором герцог Даэгиро сказал, что тот разрушен уже сто лет. Дерн-Хорасад был цел и гордо возвышался над гаванью, которую образовывала каменная коса.
Заходящий в порт истерзанный корабль вызвал у публики на берегу большое оживление: люди столпились на краю длинного мола, уставленного пакгаузами и подъёмными приспособлениями для извлечения грузов из трюма. Там царило обычное дневное оживление, и ничего не указывало на какую-либо беду. У причалов стояли корабли — военные шхуны, торговые каракки, лёгкие боты. Были и крупные суда, и лёгкие парусники. Навстречу входящей «Фантегэроа» устремился маленький одномачтовый ботик с несколькими людьми экипажа. Им махали с борта, показывали разноцветные флаги, но капитан Саладжи затруднялся перевести этот язык морского общения.
Наконец, на борт судна вскарабкался молодой, хоть и бородатый человек.
— Приветствуем вас, гости Дерн-Хорасада! — с улыбкой сказал он.
Это был местный лоцман, он предложил «Фантегэроа» следовать за ним к отведённому для корабля месту. Он был весел и беззаботен — никаких следов страха или подавленности. И вот тяжёлый галеон неуклюже развернулся и последовал маленьким юрким лоцманским судном. Они причалили на самой оконечности косы, потому что заморский галеон прибыл без груза — нельзя же назвать грузом несколько десятков килограмм подтухшей солонины и размокшую в воде и масле провизию! Лишь двух лошадей с большой осторожностью перевели на берег по сходной доске.
Команда задержалась на месте, а два пассажира галеона ждать не пожелали, они сели на своих коней и отправились по длинной дороге мола к городу Дерн-Хорасаду. Всё вокруг кипело жизнью, шла погрузка и разгрузка судов, переносились тюки и ящики, гнали скот, сновало множество повозок. Яркое солнце светило с неба, земля была светла, и всё, что прожили они в дороге, теперь казалось бледным ночным кошмаром.
Два всадника весело летели на своих лошадях по широкой мощёной дороге, ведущей в город.
— Я думал, что никогда больше не смогу ровно стоять на своих двоих! — смеясь, сказал Ксиндара, обращаясь к Лёну. — Четыре месяца качки! С ума сойти!
Глаза Лавара ярко блестели, распустившиеся локоны трепал свежий морской ветер. Одной рукой в перчатке он придерживал так и норовившую слететь шляпу, а второй правил. Щёки его опалял нездешний загар — след путешествий по необыкновенным мирам, но рассудок Лавара не тронули и не повредили все ужасы и страхи, через которые пришлось пройти «Фантегэроа» — его сильный характер не допускал утраты разума, а природная живость заставляла его радостно приподниматься в стременах, оглядывая все вокруг. Его занимало всё: и носильщики, согнувшиеся под грузом, и старуха с пирогами, предлагающая свой товар голодным рабочим. Лавар купил два пирога и щедро бросил женщине целый золотой. Оба друга весело прикусили действительно вкусные пироги — это после корабельной кормёжки, которая чем дальше, тем становилась всё хуже. Питаться же от щедрот волшебной скатерти-самобранки Лёну казалось неуместным: всё равно, что в общей камере тайком под одеялом лопать колбасу!
