Елена Павлова - Золотой Лис
— Однако… — опешила Лиса. — И что этой Рио было надо?
— Она пыталась вернуть дочь, мотивируя это тем, что у вас нет диплома. А диплом уже был, только вы его так и не забрали.
— Ах, вот оно что. А я-то удивилась, как это печать сработала… — поняла Лиса. — А про диплом я даже узнавать не стала — не до того было. Да и не хотела я, если честно. Мне тех двух месяцев на всю жизнь, наверно, хватит. Да, приятно потешить обострённое чувство справедливости, но какой ценой? Незавидна доля Видящей. Я вам уже говорила, что всегда считала это не Даром, а проклятием. Все эти судебные дрязги…
— А Видящей Короны? — осторожно прозондировал почву Риан.
— Ещё хуже! — передёрнулась Лиса. — Да и кровь моя уже засвечена, в двух магистратах и в Госпитале: и замуж я выходила, и детей регистрировала. Какая из меня теперь Видящая? Нет, на-фэйери. Здесь я веду вполне осмысленную жизнь без необходимости ежедневно себя насиловать — и счастлива этим. Что лучше — довольный жизнью повар или несчастная Видящая Короны?
— Мда… — озадачился Риан.
— Давайте-ка я вас лучше покормлю. Там как раз рагу дошло.
На второй кружке компота явился встрёпанный и помятый Квали. Осторожно просунулся в дверь, с вопросом и надеждой глядя на отца.
— Ну и что ты застыл? — обернулась Лиса. — Сколько ещё народу ко мне придёт за тебя просить? Гром, твой отец — кто следующий? — Квали виновато потупился и засопел. Лиса, поджав губы, смерила его косым взглядом и, без перехода, так же сварливо спросила, как гавкнула: — Есть будешь?
— А? Ага! — нерешительно заулыбался он и просочился к столу. Пока он жевал, Риан пересказывал придворные анекдоты, в частности, о печальной участи, постигшей мажордома. А потом пришли Птичка и Ника, и был ещё один разговор.
— Ма-ам? — растерянно обернулась Птичка к матери, услышав новости. Лиса только плечами пожала, да руками развела:
— Я узнала вчера, ближе к ночи. Решай сама, тут я тебе не советчик. Могу только сказать, что извиняются со страшной силой. Вот, видишь, Король нам зал подремонтировал, совершенно бесплатно. И пол помыл, собственноручно, и грозится каждый день мыть, пока до дыр не протрёт, — Риан поймал изумлённый взгляд сына, независимо задрал брови и спрятал лицо в кружке. Птичка окинула строгим взглядом преображенный зал корчмы, отмытый до белизны пол, долго хмурилась, изучала присмиревших на-фэйери и что-то решала для себя.
— Так, — наконец сказала она. — Говорите сразу, какие ещё сюрпризы заготовлены? Прямо сейчас! Потому что, если потом что-то обнаружится — побреюсь, как твой папа, так и знай! Как серп свят, побреюсь! Ну-ка, рассказывайте всё!
— Ох! — Квали позеленел, а Риан перевёл дух и вытер испарину. Обошлось! Рэлиа обещала убить, просто убить, если он не сможет добыть счастье для сына. И ещё этот невозможный дэ Мирион, оказавшийся дроу — кто бы мог подумать? Шантажист! У Лисы заломило голову от интенсивности весенних ароматов. Гиацинт и левкой — не лучшее сочетание. А в замкнутом помещении — и вообще, даже раскрытые окна не спасают.
— Вот что, благословенные, вы тут общайтесь, а я к Роле схожу. Её Гром утром напугал, пойду успокаивать. Птичка, справишься?
Рола хваталась за кругленькие щёчки, пару раз всплакнула от полноты чувств, ахала и вздыхала так, что сарафан чуть не лопался. Воистину благодарный слушатель! А новый видеошар оказался действительно огромным, и — что удивительно — с хорошим качеством изображения. И они с Ролой посмотрели какой-то сериал, и ещё какой-то фильм из жизни животных, и вечерние новости. В новостях Лису весьма повеселил репортаж из Госпиталя. "Прошлой ночью некие злоумышленники совершили беспрецедентную попытку похищения пациента Госпиталя в неизвестных целях. Негодяям уже удалось вывезти несчастного из корпуса, но на их пути оказался Указательный Руки Короны Ланс Громад дэ Бриз! Как сказал скромный герой: "Ну так, я ж вижу, они — это. Ну, я их и того". Доблестные бойцы нашей Руки Короны, даже не находясь на службе, во внерабочее время, стоят на страже…" — и так далее, и тому подобное бла-бла-бла. Правда, Грома так и не показали, отвертелся, хитрюга! А потом Рола по второму кругу начала её расспрашивать, и Лиса сидела, и сидела, и пила компот, и рассказывала, пока не поняла, что просто не хочет идти домой и тянет время. Мысль эта обозлила её чрезвычайно. Да не пошли бы они все? Это её корчма! Сейчас пойдёт и всех выгонит! Вот только Дон… Муж, как-никак. И опять разборки, объяснения… Надоело! Лисе почему-то не хотелось с ним встречаться. Никак не могла себе представить, о чём, собственно, с ним говорить. Как это она будет жить — с ним? Сначала всё было понятно: он был в беде, его нужно было спасать. Спасли. А что теперь? За месяц своего замужества она так и не поняла, что значит — быть женой. Обстановка не располагала. Вот Рола — да, жена. А она, Лиса, так не умеет. Она всегда и всё — сама. А как иначе? Надо!
То, что за восемь лет в памяти своей она успела изрядно идеализировать своих друзей, она уже поняла. Не втискивались живые друзья в узкие рамочки своих портретов. Кроме того, она повзрослела, а они — нет, особенно Квали. И все их подвиги восьмилетней давности в теперешнем её понимании отдавали вопиющим ребячеством, безответственностью и самонадеянностью. Ремнём бы всю их Руку хорошим! Разложить и всыпать! Да она и сама была не лучше. Но это было восемь лет назад. А насколько другим окажется Дон? Настоящий Дон, а не то, что осталось в памяти? И тому, что у них дочь, он не обрадовался, наоборот, всех запугал чуть ли не мировой войной. А насколько изменилась она сама? Может, такая, как сейчас, она Дону уже и не нужна — слишком много горечи накопилось в душе, устала, постарела. Восемь лет для человека — это много, у неё это свой дом, Птичкина школа, Ника — целая жизнь. На душе было тягостно и смутно. Да ладно, от серпа не увернёшься, надо пойти и… и… Хотя бы пойти.
— Пойду я, Рола. Завтра — не знаю, а послезавтра точно откроемся.
На крыльце корчмы постояла ещё, преодолевая внутреннее сопротивление, потом — а, какого гоблина! — шагнула внутрь.
Риан исчез, Квали и Птичка пили компот за угловым столиком. В проходе валялся на полу Дон, Ника кралась к нему с хищным рычанием. Понять, во что играют, было несложно.
— Мама, мамочка, смотри, какой у нас с Птичкой папа получился! — завопила Ника, увидев мать. — Иди, иди, я тебе покажу! — тянула она Лису за руку. Дон сел с проказливой улыбкой, Птичка и Квали захихикали в кулачки. — Вот! Это наш папа! Он вампир! — с гордостью объявила Ника.
— Да, я вижу, — кивнула Лиса. — Тебе нравится?
— Да-а… — Дон вдруг клацнул зубами и зарычал. Ника восторженно взвизгнула, бросилась на него и повалила на пол. Дон захохотал.
