Маргарет Уэйс - Триумф Темного Меча
— Не давай ему подзуживать себя, отец, — холодно перебил его Джорам. — Он прекрасно знает, что ты не исцелял меня.
Менджу сделал изящный жест извинения.
— Сжалься надо мной. Удовлетвори мое любопытство. Клянусь, мне действительно очень тяжело было видеть тебя мертвым. Это оказалось ужасным потрясением.
— Не сомневаюсь, — сухо ответил Джорам. — Помоги мне встать, — сказал он каталисту. Не слушая протестов Сарьона, он с трудом поднялся на ноги и, прислонившись к разбитой колонне, настороженно посмотрел на Менджу. — Там не меня убили. Ты же видел, как я вышел из Коридора.
— Возможно, — осторожно заметил Менджу, не сводя взгляда с Джорама. — Невероятное сходство. Кто...
— Симкин. — Джорам дышал слишком часто и неглубоко. Сарьон подошел поближе.
Менджу кивнул.
— А, начинаю понимать. Недооценил я ту чайную чашку. Очень умно было послать его впереди себя под своей личиной. Ты догадался, что тебя здесь ждет ловушка? Или он тебе сказал? Я так и знал, что он лживый ублюдок, как и этот жирный святоша, Ванье, который послал сюда своего убийцу, чтобы отнять мою добычу. Но епископ заплатит за свое предательство. — Маг пожал плечами. — Все заплатят.
Джорам пошатнулся и чуть не упал. Однако, выпрямившись, он отверг помощь Сарьона, сердито тряхнув головой.
— Тебе нужен врач, — сказал Менджу, холодно смерив его взглядом. — К счастью, помощь близко благодаря Коридорам. Святой отец одним словом вернет нас в мои апартаменты. Каталист, открой Коридор.
— Я не могу... — начал было Сарьон, когда его перебил радостный вопль.
— Заходи внутрь! Не бойся! — Спрыгнув с разбитого алтаря, Гвендолин бежала к портику, ее яркие глаза сверкали неестественным светом даже в темном чреве Храма.
— Гвен, нет! — Джорам перехватил ее. — Ты не должна выходить...
Гвендолин легко вырвалась из его слабых рук, но остановилась. Встав прямо в портике, она протянула руки. — Заходи! Заходи! — повторяла она, как хозяйка, приглашающая долгожданных гостей. — Не бойся, — продолжала она чуть печальным голосом. — Тебе по-прежнему плохо? Через некоторое время пройдет. Это только призрачная боль, ее помнит та часть тебя, что еще цепляется за жизнь. Отпусти ее. Станет легче. Твоя битва закончилась.
— Битва? О какой битве она говорит? — спросил Джорам, резко обернувшись к Волшебнику.
— Может, о Геттисберге? — пожал плечами тот. — Ватерлоо? Может, она сегодня воображает себя Наполеоном?
— Ты прекрасно знаешь, что нет! — ответил Джорам. Глаза его лихорадочно блестели, по бледному лицу струился пот. — Ты знаешь о ее силах. Она разговаривает с мертвыми, которые... Боже мой! — прошептал он, внезапно осознав. — Вы напали на Мерилон!
— Не надо винить майора Боуриса, Джорам. Он, в конце концов, солдат. Не ждал же ты, что он будет покорно стоять на месте, как бык на бойне?
— У него ничего не выйдет. Вам не пробить магического купола над городом.
— В этом ты, друг мой, ошибаешься. У нашего тупоголового майора возникла гениальная идея. Он переделал десантные модули в боевые корабли и намерен с помощью лазерного огня разрушить магический купол. Магии он не пробьет, но Жизнь из тех, кто купол поддерживает, вытянет. Скоро щит развалится, хрустальный дворец рухнет с небес, утянув за собой эти три здания на огромных мраморных плитах — как их там называют? Три Сестры? Ах, бедные, они тоже разрушатся!
— Погибнут тысячи людей! — в ужасе воскликнул Сарьон. Глядя на равнину, он видел яркие вспышки света, солнце, отражающееся от металлических тел тварей, которые, как муравьи, ползали по периметру города. Это он видел глазами — а воображение рисовало куда больше.
Принц Гаральд — если он еще жив — будет отважно сражаться, но эта неожиданная атака выбьет его из колеи. Лорда и леди Самуэлс с маленькими детьми, остальные знатные семьи, чьи дома построены на этих мраморных плитах, постигнет страшная смерть среди обломков. Хрустальный дворец разобьется на миллионы острых, как кинжалы, осколков, которые полетят во все стороны...
— Отпусти свою жизнь, — печально повторила Гвендолин.
— Если бы я мог там оказаться! — тихо простонал Джорам. — Я мог бы помочь... да что я говорю? — горестно рассмеялся он. — Я же сам все это на них навлек! — Он сполз на землю и, сидя спиной к колонне, закрыл глаза окровавленной рукой.
— Пришло время Пророчеству свершиться, Джорам, — сказал Волшебник. — Оставь их на волю судьбы. Как там говорится в этой милой фразочке? «В руке его будет погибель мира...»
— ...или его спасение, — сказала Гвендолин.
В своем отчаянии Джорам словно бы и не слышал ее. Но зато услышал Сарьон. Обернувшись, он воззрился на девушку. Она тоже смотрела на осажденный город широко раскрытыми глазами, и на губах ее была прекрасная, печальная улыбка. Медленно и спокойно, чтобы не испугать, каталист положил руку на ее плечо.
— Что ты сказала, дорогая моя?
— Она бредит! — резко оборвал его Чародей. — Довольно. На случай, если ты забыл: убийца все еще здесь. Каталист, открой Коридор!
Рука протянулась к нему, пытаясь помочь Сарьону удержаться на краю пропасти. Только потянуться к ней, только схватиться...
— Продолжай, дорогая, — произнес он дрожащим голосом, пытаясь сдержать возбуждение, чтобы не испугать ее.
Гвендолин озиралась вокруг с рассеянным видом.
— Тут есть один старик, очень старый, епископ... Где вы? О да. Вон, в черном, — она показала куда-то. — Он столетия ждал, чтобы кто-нибудь выслушал его. Он говорит, что мы ошиблись, сбежав из родного дома, как злые, испорченные дети. Затем начались Железные войны, и все развалилось. Он молился, чтобы ему помогли найти способ исправить мир. Олмин снизошел к его молитвам, надеясь, что человечество сойдет с опасного пути, которым движется. Но епископ был слишком слаб. Он видел будущее. Он видел страшную опасность. Он видел обещанное освобождение. Потрясенный увиденным, он умер. И слово Олмина, которое должно было стать предупреждением, осталось невысказанным. И люди в страхе своем сделали из него Пророчество.
— Страх... предупреждение... — пробормотал Сарьон, и свет начал заполнять его душу. — Джорам, ты понимаешь?
Джорам даже не взглянул на него. Он сидел, потупив голову, лицо его было закрыто спутанными черными волосами. — Брось, отец, — хрипло проговорил он. — Сражаться бесполезно!
— Нет, не так! — Сарьон в экстазе воздел руки к небесам. — Господь мой! Творец мой! Простишь ли ты меня? Джорам, есть путь...
Треск, вой. Воздух наполнился летящими осколками камня.
Джорам сбил Сарьона с ног и повалил на пол. Менджу распластался за колонной.
— Гвен! — крикнул Джорам, пытаясь дотянуться до жены. Испуганная неожиданным громким звуком, она стояла на открытом месте, в замешательстве озираясь по сторонам. Но прежде, чем Джорам успел добраться до жены, незримые руки выхватили ее из опасного места и унесли к дальней стороне Храма.
