Роберт Холдсток - Поверженные правители
Мунда рвалась за ними. Рианта хотела удержать ее, но девочка с криком вырвалась из ее рук.
— Не бойся, — уговаривала она старейшину. — Бояться нечего.
Она отыскала свою лошадку и погнала ее к восточным воротам. Улланна, увидев это, закричала, но быстро сообразила, что словами тут не поможешь, и бросилась к своей лошади, криком сзывая отряд. Мунда мчалась подобно ночному ветру, будто на крыльях бури, и скифке, при всем ее искусстве наездницы, трудно было угнаться за девочкой.
Она ожидала встретить линию укреплений, войско, движение которого она угадывала, наблюдая со стен отцовской крепости. Но девочка и Улланна, скакавшая теперь бок о бок с ней, проехали сквозь снегопад, затем сквозь пламя и выехали к реке, показавшейся знакомой, хотя никакой реки прежде здесь не было.
Они прошли по коридорам и залам пристанища, которое звенело смехом и жизнью. Пес, крадучись, шел впереди, оглядывался, обращая к Мунде угрюмую бронзовую морду и блестящие глаза, но ведь он вел ее туда, куда она сама хотела попасть.
Прошло достаточно много времени, прежде чем она оказалась у выхода из пристанища и взглянула за реку, где пылали факелы и мелькали бледные лица мужчин и женщин, испуганно глазевших на нее.
Высмотрев среди них отца, девочка шагнула за дверь. Сердце ее пело от радости. Она подняла руку, чтобы помахать ему, и тут поняла, что с ним что-то не так.
Отчего он так печален? Отчего в таком отчаянии? Река не помешает ему вернуться!
Она опять помахала ему и закричала:
— Твоя страна стала землей чудес! Не бойся! Возвращайся к нам.
Быть может, разлив реки напугал его? Конечно, Нантосвельта разлилась широко, но теперь-то она успокоилась.
И тут отец поднялся на ноги, горестно склонив голову. О чем он горюет? Мерлин стоял за его спиной и тоже смотрел на нее. Уж Мерлин, конечно, понял, что случилось; понял, что угрозы нет, что преображение прекрасно!
И тут они двинулись прочь. Ей стало так грустно. За ее спиной шло шумное веселье. Не победные крики, а свадебные плясовые напевы. Свадьба двух земель, двух царств.
За рекой, в блеклых темных лесах, царило смятение. Люди и звери, спасаясь, бежали подальше от Извилистой. Она скоро потеряла из виду отца и его могучего спутника, его щитоносца и целителя меча Боллула. Этакий зверь! Она видела, как он грозил пристанищу мечом. А потом чуть не силой уволок правителя на север.
— Почему они меня бросили? — грустно спросила Мунда.
Женщина, стоявшая за ней, легко опустила руку ей на плечо. Ласка утешила ее.
— Он вернется. А пока не вернулся, мы будем ждать его и готовиться к встрече.
— Приготовим пир к возвращению домой! — обрадовалась девочка.
— Приготовим пир, — согласилась Улланна.
Пес прижался лбом к окну, горящие злобой глаза уставились на притихших обитателей хижины. Женщины пятились, натягивали на себя меха. И тут распахнулась дверь, и второй пес встал в узком проеме. Звук его дыхания походил на гудение мехов, раздувающих горн в кузнице. Он опасливо шагнул через порог, словно ожидая ловушки. Понюхал воздух, втиснул металлическое тело под низкую крышу и ткнул носом севшую наземь Рианту. Бронзовые ноздри впивали запах ее пота и страха.
В его глазах светился звериный разум. Он нашел взглядом Мунду и осторожно приблизился к ней, как охотничий пес приближается к замершей жертве.
Он уже почти касался ее и вдруг отскочил, выбежал из хижины, оглянулся напоследок и канул в темноту. Рианта бросилась закрывать дверь.
То была седьмая ночь их заключения. Никто из женщин, даже Мунда с ее прозрением, не мог понять, что превратило холм, бывший семь дней назад таким гостеприимным, в тюрьму.
Мунда медленно повернулась, уставившись на заднюю стену хижины, где ветер шевелил меховые занавеси и деревянные маски тихонько постукивали друг о друга.
— И Мерлин тоже, — просветлев, сказала девочка. — Они здесь. В доме.
— Я их не вижу, — возразила женщина-старейшина, но Улланна рассмеялась, стягивая волосы в тугой узел.
— Не спорь с девочкой, — посоветовала она. — Если девочка говорит, что мальчики здесь, значит, мальчики здесь. А ну, покажитесь!
Я выступил из тени. Рианта обмерла от неожиданности. Она схватилась за грудь, испуганно попятилась. Призраки редко объявляются с такой готовностью.
Я подтолкнул вперед Кимона. Он взглянул на сестру, и Мунда вдруг рассердилась, встретив его взгляд.
— Давно ты подсматривал? — спросила она.
— Нет.
К моему удивлению, юноша встал на одно колено и склонил голову. Мунда опустилась на колени перед ним и обняла брата, чуть не плача от растерянности.
— Зачем? Почему ты на коленях?
— Потому что я был не прав.
— Ты не был не прав. Это я была не права!
— Ты не понимаешь, — сказал Кимон, и они вместе поднялись, улыбнулись, пожали друг другу руки. — Да, я сомневался в тебе. Но я тебя бросил. Я не должен был тебя бросать. Мы с тобой вместе!
— Я была не права, — повторила девочка, чуть не рыча от злости на себя. — Я ослепла!
— Теперь у всех нас открылись глаза.
— Мне было прозрение. Прозрение обмануло меня.
— Мерлин рассказал мне о твоем прозрении. Оно было чистым, как пруд зимой. Ты просто неверно истолковала его. Дорожи своим даром. А я отныне всегда буду под рукой, чтобы помочь с толкованием!
— Давай! А я помогу тебе избавиться от заносчивости!
Она вдруг нахмурилась, глядя ему в грудь.
— Твой амулет тоже украли?
— Нет. Сорвался с шеи, когда я в последний раз перелезал через борт корабля, перед отплытием сюда. Он упал в реку. Страшно подумать, что скажет отец. А твой украден?
Мунда смотрела угрюмо.
— Пес украл. Прижал меня и стиснул в зубах. Я думала, он меня убьет, но он не тронул. Зато сорвал амулет со шнурка.
— Хотел бы я знать зачем. — Мальчик скрестил руки на груди. — Ты знаешь ответ?
— Нет. А ты?
— Нет. Но Мерлин, думаю, знает.
Они дружно уставились на меня. Они были такими забавными. Улланна тоже следила за мной. В ее глазах таились глубокая мудрость и еще более глубокое понимание будущего. Ее спокойный взгляд спрашивал так же ясно, как если бы она заговорила: «Ты знаешь ответ?»
Я ответил всем сразу.
— С этого холма есть ход вниз, к Дурандонду. Кто-нибудь знает, где этот ход?
— Он открывается из середины сада, — тихо проговорила Рианта. — Я знаю тропинку, что проведет тебя к нему. Катабах научил меня. Но при чем тут Мертвый?
Я едва не рассмеялся. Мертвый здесь был при всем!
— Дурандонд может знать ответ на вопрос, который меня мучит. Если я сумею поговорить с ним…
