Андрей Стерхов - Тень кондотьера
Только-только медбратья погрузили Процентщика в "таблетку", на другой стороне улицы припарковалась служебная белая "Волга", из неё выбрался и трусцой трактирного полового подбежал к нам капитан Воскобойников. На этот раз адъютант Ледовитого не стал натягивать на себя форменный комбинезон, нарядился в более привычную тёмную костюмную пару. На голову нахлобучил тирольскую шляпу, в руках держал свёрнутый так, так и ещё вот так серенький плащ. Зачем он ему был нужен, ума не приложу. Погода стояла преотличная.
– Господин подполковник, что тут происходит? – сходу обратился Воскобойников к Уломе.
– Хлеб свой отрабатываем, капитан, – не слишком охотно ответил тот. – Демонов лобзиком выпиливаем.
– Почему Марка Семё… – Сообразив, что намёк на "близость к телу" в этой компании не слишком уместен, Воскобойников сбился, но через секунду поправился. – Почему, кондотьера в известность не удосужились поставить?
Лицо Уломы скривилось так, будто ему под нос подсунули кусок ещё три года назад протухшей колбасы.
– Слушай, капитан, может мне ещё разрешение спрашивать, когда на гальюн приспичит? А? Чего грозно так зенками вращаешь? Уезжай ты отсюда, капитан. Не зли меня. Уезжай от греха подальше. И передай своему Мраку… Да, Мраку Семёновичу, что я действовал исключительно в рамках своей юрисдикции. И при этом ни единой инструкции не нарушил. Ты понял меня, Федя?
Что на этот гневный выпад ответил Уломе нахохлившийся Воскобойников, я не услышал. У меня в этот момент заворчал в кармане мобильный, пришлось отойти. Звонил Воронцов.
– Ты не поверишь, дракон, – сказал он с некоторым волнением, – номер, что ты дал, зарегистрирован на…
– Марка Семёновича Ледовитого, – закончил я за него.
– Ё, а откуда ты…
– Тоже не лыком шиты.
– В курс дела не введёшь? Дюже интересно.
Я хмыкнул.
– Мой тебе совет, вампир: держись от этого дела подальше. Ввести-то смогу, боюсь, вывести потом не смогу.
– Знаешь что, дракон, – после короткого молчания сказал Воронцов, – а я, пожалуй, твоим советом воспользуюсь. Пошло оно всё.
И с этими словами отключился.
Сунув телефон в карман, я оглянулся: не подрались ли капитан с подполковником? Нет, не подрались. Разбежались. Воскойников уже шёл к машине, а Улома от негодования краснее варёного рака глядел на него гордо уходящего ненавидящим взглядом. Казалось, сейчас не выдержит, сорвётся, догонит и в порошок сотрёт. Нет, не сорвался, но крикнуть вдогон крикнул:
– Пусть расскажет сперва, на какое лево вещицы казённые уходят. Вот тогда и поговорим. А то понимаешь "ждёт с рапортом". Ага, всё бросил и побежал.
Воскобойников ничего на это не ответил, даже не обернулся. Может, не услышал, может, нечего было ответить. Может, ещё что. Только сел молча в машину и в ту же минуту укатил.
Подходя к прекрасному в своём гневе молотобойцу, я покачал головой:
– Круто ты с ним. Не выйдет боком?
– Да пошли они, – выругался в сердцах Улома. – Права суки качают. Было бы кому качать. Мы ещё разберёмся, что за птица такая этот Марк Семёнович. Уж не оборотень ли. В смысле – в погонах.
– Есть основания подозревать? – осторожно, как бы между прочим, поинтересовался я. На самом деле тема меня по понятным причинам очень интересовала. Даже больше, чем очень. Честно говоря, мне даже захотелось крикнуть: "Давай выкладывай живее!" Еле-еле сдержался.
– Представь себе, есть основания, – ответил Улома, оглядевшись по сторонам и снизив тон. – И основания веские. Ты видел, Егор-братишка, чем оборотня с Маяковского кончили? Обратил внимание?
– Ну а как же, обратил, конечно. Кортиком его зарезали. И, насколько понял, кортиком егерским.
– Так точно, точно так. А ты знаешь, что это не простой кортик?
– Догадываюсь, что заговорённый.
Улома мотнул головой:
– Да я не про то. Я про то, что такой кортик в магазине не купишь. Это наш ведомственный кортик. Наградой.
– Наградной? – изумился я.
– Именно. Отличившимся сотрудником Постов вручают такие. Лучшим из лучшим.
Вот теперь кое-что стало проясняться.
– Вон оно что, – сказал я после паузы. – Помнится, видел такой кортик у тебя.
– Имеется, – не без гордости сказал Улома. – Вручили одиннадцать лет назад за особые заслуги. Номер у моего ноль сто тридцать два. Редко ношу. По праздникам великим. Ну или когда перед девками покрасоваться приспичит.
– У того, которым оборотня зарезали, номер, помнится, тридцать два сорок пять. Ничего не путаю?
– Нет, Егор-братишка, не путаешь. Так и есть. Тридцать два сорок пять.
– Уже проверил чей?
– Нырок проверил, он дело ведёт. По реестру наградному выходит, что пока ничей это кортик. Никому его не вручали.
– Нормально, – покачал я удивлённо головой. – Это что же получается, со склада его украли? Так?
– В том-то и вся тонкость момента, Егор-братишка, что эти кортики, не на складе хранятся, они среди прочего всякого у кондотьера в так называемом третьем потайном сейфе хранятся. В кабинете. Восемь штук по описи на сегодняшний день должно там лежать. По факту – семь.
– Неужто Володя не струхнул главного проверить?
– А Володе по барабану: главный, не главный. Ты же его знаешь. Он не за наших и не за ваших, он за порядок и закон. Парень кремень. Козырнул, бумаги показал и предложил предъявить к комиссионному осмотру. При этом намекнул, что в случае отказа будет апеллировать к Двум Из Трёх. Короче, прижал Ледовитого к стене. Тому ничего не оставалось, как ключи отдать.
– Ну и как премудроковарный отреагировал? – поинтересовался я. – Имею в виду потом, когда недостача вскрылась?
– Удивление разыграл, – презрительно хмыкнув, ответил Улома. – Дескать, знать ничего не знаю, ведать ничего не ведаю. Не понимаю, куда кинжал делся. А когда понял, что замять не удастся, назначил внутреннюю проверку.
– Думаешь, он как-то причастен к убийству на Маяковского?
– Ну а как же! Обязательно. Не знаю как, но причастен. Может, не сам оборотня резал, может, послал кого. Это мы скоро узнаем. Нырок в дело зубами вгрызся будь здоров. Только чего бы он там ни раскопал, Ледовитов, сдаётся мне, уже вне игры. И это очень хорошо.
Не стал я у него выспрашивать о какой игре идёт речь, мне и своих игр хватало за глаза. Да и подполковнику не праздных разговоров было, он уже мотал головой, выглядывая, как идут дела у служб зачистки. Однако прежде чем оставить его один на один со служебными заботами, я всё-таки решил поделиться обещанной информацией:
– Пока не забыл. Насчёт крысы, что на Архипыча стукнула. Должен огорчить: человечек, на которого грешил, чист оказался. Так что не в курсе я, Боря, кто постарался.
– А знаешь, Егор-братишка, – отозвался Улома, – есть мнение, что тот кадр, который трикстера отравил, сам же и позвонил дежурному. Чтоб стрелки перевести.
