Пэт Ходжилл - Маска бога
— Лютый, я убил Бура?
— Нет, нет. На этот раз ты не убил никого, даже лошадь.
Торисен недоуменно посмотрел на Разящего Родню:
— Но я был обязан. Отец так сказал.
Только Джейм задвинула засов. Лорд все еще ощущал сумасшествие Ганса, давящее на запертую дверь в его душе, но пока щеколда держит…
Он встряхнулся. Всего лишь еще один глупый сон. Абсурдно думать, что этот бред имеет хоть какое-то отношение к его счастливому возврату к здравому рассудку, если, конечно, допустить, что он нормален.
Торисен перевел взгляд на окружающие его стены светящегося тумана, на видимость чадящих факелов и фальшивый огонь в камине. Они попали в облако? Дымка клубится и над землей, или там пол? Он лежит на чем-то непонятном и податливом, оседающем, но прочном достаточно, чтобы поддержать вес тела. Снизу раздавалось будто сдавленное хихиканье. Пальцы, осторожно скользнувшие проверить, прикоснулись к воде, столь холодной, что обжигала сильнее кипятка. Да это же ручей, несущий полурастаявший снег, бегущий по разрушенному залу. Тут — замок вольверов, он часто бывал здесь прежде, а вот и хозяева — на дальнем конце сгрудились темные волчьи фигуры с горящими глазами, разглядывающие его с застенчивым любопытством. Их песня вырастала и опадала. Туманный пол вроде бы твердел. Торисен отдернул руку, прежде чем она попала в ловушку, и вновь растянулся, будто на теплых камнях, на ощупь напоминающих песок.
— Я шел на север по Речной Дороге, — медленно произнес он, вспоминая. — Неподалеку от Норы ты и ураган предвестий нагнали меня. Потом…
— Мы укрылись тут, — продолжил Лютый все еще с опаской. — Ты посмотрел на меч у себя в руке и сказал: «Способов разорвать хватку более чем достаточно». Помнишь? И начал отжимать пальцы, один за другим. Три сломались. А ты наконец уснул.
— Надолго?
Лютый взглянул на расплывчатые стропила, поддерживающие крышу тумана:
— Трудно сказать. Часов на четырнадцать по меньшей мере.
Торисен кивнул. Даже столь долгий двар вряд ли привел все в порядок, но он чувствовал по покалыванию в глубине плоти и костей, что исцеление началось. Он и на этот раз не потеряет правую руку — в Уракарне он тоже был близок к этому.
— Что такое? — резко спросил вольвер.
Старый ужас перед увечьем внезапно накатился на Торисена, а с ним и воспоминание о последнем — таком реальном — сне до нынешнего пробуждения.
— Я… я был в Южных Пустошах, пытался вытащить Железную Розу из зыбучих песков.
Но это была совсем не Роза, а Джейм, сестра, тонущая, тянущая его за собой.
«Ты больше не можешь смотреть мне в лицо, это так невыносимо? — глумилась она над ним. — Вот цена, которую я уже заплатила за твою трусость».
Она не разомкнет пальцев. Ее когти глубоко впились в ладонь.
— Отпусти, отпусти, — промычал он и обнаружил, что бьется в обуздывающих объятиях Лютого. — Пусти, черт возьми! Я должен отправиться в Готрегор. Немедленно!
— Ты не можешь. — Лютый, удерживая друга, заставил его лечь. — Не при такой погоде. Будь благоразумен, Тори! Заречье в четырехстах милях от нас.
— Тогда я пойду вместе с туманом. Другие раньше не раз так делали.
— Ты хочешь прибывать домой по кусочку в течение десяти лет? Такое тоже случалось!
Они почти кричали. Лохматые уши насторожились, прислушиваясь. Вольверы выбрали неудачный момент, — не стоило отвлекаться. Предвестья снаружи какое-то время были неподвижны. Теперь они вздохнули, шевельнулись и поплыли на север, словно пришел час отлива. С туманом дрогнула и созданная песней внутренняя оболочка замка, оторвалась от теней у ручья, от пола, от старых развалин, унося с собой и своих зодчих.
— И что теперь? — спросил Торисен.
Лютый подпрыгнул, приземлившись на Ноги, — нет, на все четыре лапы. Шерсть его встала дыбом.
— Будь я проклят, если знаю. Мы дрейфуем, как в скорлупке из песни. Такого никогда не случалось прежде. Но и ты раньше никогда не был у нас в гостях во время шторма предвестий, не так ли? — Он оскалил острые зубы в нервной ухмылке. — Я заметил, Черный Лорд Торисен, что ты обычно получаешь то, чего желаешь. Может быть, нас все-таки отнесет к Готрегору.
ЧАСТЬ 6
Гора Албан: шестидесятый день весны
Глава 1
Конференцию проводили в библиотеке. За обращенным на юг окном молнии выхватывали из тьмы бушующее море, очевидно больше не сухое. А в наваливающейся за вспышками черноте волны скреблись и бились о призрачный фундамент Горы Албан, и каждый раз стены из железного дерева содрогались, а лампы покачивались.
Певцы, летописцы и кадеты толпились в комнате, слушая отчет Железной Шип, отдаваемый ею Директору и капитану Айве. Ученые головы кивали. Все они знали слухи о редком южном феномене, о наносных преобразованиях, представших теперь перед ними историческим фактом, а не выдумкой певцов. Какая возможность для исследований, — тут радовались даже кендары, подверженные морской болезни.
Кирен стояла поблизости, но не сливаясь с толпой, делая заметки своим острым почерком. Рука тетушки Тришен сейчас выводит их же далеко в Готрегоре. Певица Зола, скрывшись под капюшоном, застыла за спиной темной тенью. Обе они резко вскинули глаза, когда Шип своим невыразительным голосом описывала, как Норф проглотил песок, а выплюнуло море. Все повернули головы в сторону мокрой, грязной фигурки в углу, но та хранила молчание. Неважно. Они обменяются подробностями позже.
Джейм была благодарна, что ей не задавали вопросов, особенно Шип. Море вернулось. Шип наверняка тут же подумала о своей матери. Джейм не рассказала ей об этих холодных руках и просоленном голосе: «Ради твоего брата». Возможно, все это ей только почудилось, как и злорадные слова Земляной Женщины. Несомненно. Но девушка все никак не могла перестать трястись.
— Итак, вот до чего дошло, — сказал Директор, когда Шип закончила. — Если шторм разметает поддерживающий нас туман до того, как мы восстановим остаток Горы Албан, училище упадет. Буквально. Вопрос: можем ли мы сделать что-нибудь, чтобы предотвратить это?
— Зависит от силы воли, — отозвался Индекс. — Либо нас, любо кого-нибудь другого. В этом мире ничто не происходит случайно.
Тут же поднялись бешеные протесты. Он что, предполагает какие-то виды божественного вмешательства? Неужто от их бога?
— А разве не этого мы ждали все эти тысячелетия? — фыркнул старик. — И зачем глядеть только внутрь Кенцирата? Мы лишь недавние пришельцы в древнем мире.
— Пасынки, — неожиданно подала голос Норф.
