Екатерина Стадникова - Дом на холме
– Минуточку, – обиделась мисс Уиквилд. – Произошло это больше тысячи лет назад. Ученые доказали отсутствие у твоей старушки каких-либо выдающихся способностей.
– Интересно, как? – Блондинка прищурилась.
– Не знаю, – призналась она. – Но факт общеизвестен. На эту тему написано множество книг...
– Пф-ф... – Алекс закатила глаза. – Похоже, они в очередной раз переписали историю. Начинает раздражать... В мое время все звучало немножко не так.
Переписывать историю... что за варварство! А как же «учиться на ошибках прошлого»? Простые люди могут жить в неведении, для их же блага, но ради чего обманывать Танцоров?
– Итак, старуха, – продолжила та. – Она была схвачена и помещена в тюрьму Трибунала. Но даже там упрямая тварь не стала сговорчивой. От нее требовалось открыть тайну своих видений. Старуху допрашивали и... пытали. Но так ничего и не добились. Правда, Смотрящие в ночь узнали, что для предсказания будущего человек должен быть живым. Ни с чем остались и Дивные.
– А причем тут записка? – уточнила Дайна.
– Дослушай, – фыркнула блондинка. – На стене своей камеры старуха нацарапала время и место появления того, кто донесет ее слова. Вот чего ждут Дивные. Они б не ждали, если бы борцы за права кобольдов не выторговали для мелких поганцев поблажки и выходные. Какая-то из крыс распустила язык.
– И что она нацарапала? – Резонный вопрос.
– У нас ты водишь дружбу с кобольдами, – возразила Леди Александра.
– Тогда я, пожалуй, действительно пойду... – Мисс Уиквилд решительно поднялась из уютного кресла.
– Держи меня в курсе. – Алекс ловко соскочила с кровати и, заметив недоуменный взгляд, добавила: – Подумаешь, немного камнями завалило... Мне просто захотелось наконец выспаться.
Оказавшись перед своим зеркалом, Дайна немедленно воспользовалась «бесплатными советами». Новость о гибели Смита успела добраться до Наблюдателей, и те без особого энтузиазма выполняли поручения.
Странное липкое чувство мешало сосредоточиться на чтении. Самое обидное – она никак не могла понять, откуда оно взялось. Если бы Дайна сожалела о предательстве Танцора или о смерти Смита... но все это хоть и было неприятно, почему-то уже не трогало. Неужели сердце зачерствело?
Отложив бумаги, она смежила веки и прислушалась к себе. В памяти всплыло личико маленькой девочки... «Ваш дедушка простудился и грустит, потому что вы его давно не навещали?» – слова обожгли сознание. Да...
Шепти! У старика, скорее всего, выходной... И он вполне может знать о надписи на стене. Но сначала расшифровка сводной путеграммы. С утроенным усердием и покоем в душе Дайна принялась за работу.
– У тебя дома живет маленький пегас? – Глаза Робин заблестели. – И ты молчала!
– Я... я пыталась рассказать, – возразила Эмилия.
– Правильно, хвастаться нехорошо. – Люс лукаво улыбнулся.
Он явно был рад снова видеть Никодемаса, только мальчик упорно не желал замечать этого. Люсьен своим появлением немного испортил разговор, но полностью реабилитировался предложением спуститься в подвал к Ветерку.
– Вы идете, господа? – ласково осведомился он.
– Если вы настаиваете. – Эмили подхватила подол старого платья и склонилась в изящном реверансе.
Роби крепко вцепилась в руку подруги у темного спуска:
– Мне страшно, – шепотом призналась она.
– Перестань, это всего лишь подвал, я хожу туда каждое утро, – заверила Эмили.
– Ну, где же вы? – позвал Люс, успевший скрыться из виду.
– Мы догоним! – крикнула девочка.
Би не двигалась с места, только с опаской поглядывала в сторону лестницы.
– Я тебя не брошу, идем! – Эмили потянула подругу вперед.
– Там нет крыс? – оказавшись на первой ступеньке, спросила она.
– Нет, – подтвердила девочка. – Во всем доме нет ни одной. Так говорит Альхен, а ей можно верить.
– Ну ладно... – Робин сделала еще шаг.
Так, не спеша, девочки преодолели лестницу. Никодемас и Люс отошли уже слишком далеко... и намека на свет лампы невозможно было разглядеть в густой черноте.
– Давай вернемся за свечой, – предложила Эмили.
– Флагра Аргентэус. – На ладошке Роби вспыхнул яркий белый огонь. – И нет проблем. Возьми, он не жжется.
– Спасибо. – Девочка зачерпнула пляшущие языки волшебного пламени. – Я так не умею...
– Везет... – улыбнулась та. – У нас с мамой часто нет ни света, ни свечей.
Подружки двинулись вглубь, неся перед собой импровизированные факелы. Эмили не столько следила за дорогой, сколько любовалась красотой огонька на своей ладони. Он терял легкие, невесомые искорки и казался теплым. В какой-то момент робкое пламя угасло...
– Ой... – расстроилась она.
– А ты рукой не маши и не дыши на него, – посоветовала Би, протягивая свою порцию света.
– Я постараюсь, – пообещала Эмили.
На пороге большого зала Робин снова застопорилась:
– Я туда не хочу, – голос дрожал, как волшебный огонек на ее ладони.
– Тише!..
Но было поздно. Эхо подхватило фразу и заметалось под потолком истошным криком! Би упала на коленки, обхватила голову руками и пронзительно взвизгнула, чего делать вообще не стоило. Тут-то и начался настоящий кошмар! Визг превратился в рев самых страшных диких зверей, которых только способно выдумать детское воображение.
На другом конце зала открылась дверь бойлерной. Затыкая уши, оттуда выскочил Люс. Эмили тщетно уговаривала подругу, чтоб та перестала визжать. Естественно, огонек погас. В темноте Люсьен чуть не споткнулся о девочек, чем напугал Роби еще сильнее.
Обезумив от страха, она вскочила и бросилась бежать... наугад, выставив перед собой руки. «Догонялки в темноте» – игра глупая и опасная, можно ненароком свернуть шею. Только юная мисс Варлоу совершенно не думала об этом, когда мчалась вслед за подругой, не разбирая дороги.
– Робин, стой!!! – кричала она.
Куда там... Редкий заяц сможет так долго и быстро улепетывать! Рев сумасшедшего эха потерялся, а Эмили почувствовала, что если сделает еще хоть шаг – упадет замертво! Жаль, что папа просил никому не показывать Орин... его свет сейчас очень пригодился бы.
– Роби, где ты? – осторожно позвала девочка, но ответа не последовало.
От бессмысленной погони болел бок, так сильно, что перехватывало дыхание. Она не выдержала, опустилась на грязный холодный пол и... расплакалась. Альхен всегда говорила, что в слезах нет ничего предосудительного, но Эмили все равно старалась сдерживаться.
– Прости меня... – прошептал кто-то совсем рядом.
– Робин, это ты? – девочка вздрогнула.
– Я, – призналась подруга.
– Ты меня прости... – Эмили смахнула воду с лица. – Нужно было рассказать про эхо в том зале.
