Александр Прокопович - Спецназ Лысой Горы
Всё, что когда-то сделано, придется когда-то и разрушить. Вопрос, хватит ли для этого сил.
– Скажи Олексе…
У Мокаши не хватило сил договорить. Древние стражи ударили – Старшая Хозяйка опустилась на одно колено. Очень давно она не видела собственной крови. И никого вокруг: Мари уже сошла с последней ступени – на площадке осталась умирающая женщина по имени Мокаша.
Мари не успела ничего увидеть, ей казалось, что она мгновенно оказалась бесконечно далеко от света. В некоторых языках слово «свет» означает «весь мир», теперь она чувствовала, почему. Идти было совсем легко. Скользи, уже даже не пытаясь остановиться, – всё равно не сможешь. Голову не повернуть, но она точно знала, что сзади та же тьма, что и впереди; если бы она вдруг даже смогла остановиться – все равно уже не выбраться – до смерти скитаться слепым котенком – лучше долететь до края, до стены, расшибиться-остановиться.
Движение воздуха постепенно сошло на нет, Мари перестала понимать – она все еще движется или просто потеряла зрение и слух – брошена на краю мира, закутанная в кусок черного бархата.
– Притормози, крошка.
Мари не знала – услышала она это или ей захотелось услышать, спросила или просто подумала в ответ, понимая, что, скорее всего, говорит сама с собой:
– Как?
– Просто постарайся.
Мари старалась – наверное, так нарисованные её дочкой человечки старались выбраться с тетрадного листа. Пока ни одному не удалось.
– А ты попробуй.
Голос стал заметно громче, это была не фантазия, в фантазии он был бы куда приятнее, а так – голос как голос.
– Крошка, ты все-таки старайся, иначе будет очень неприятно, я не смогу тебя удержать…
Обычно, когда Мари злилась, она останавливалась. Остановиться, обернуться, дать сдачи. «Крошка» её злила, даже здесь и сейчас.
– Молодец. – Голос только что был рядом, но почти сразу оказался позади.
Потом было больно. Когда руку пытаются вырвать из плечевого сустава – всегда больно.
– Потерпи.
Мари ничего не видела, Мари было больно, но она почувствовала, что чернота сменилась обычным мраком. Потом она перестала чувствовать что-либо. В ловушке мага Олексы появился еще один пленник.
Нужно было еще много, но все же ограниченно много времени, чтобы хватило сил добраться до лестницы. Еще больше времени нужно было, чтобы противостоять древним стражам. Но теперь он был не один.
У Мари времени по местным меркам не было вообще. У Мари была сила – маленькая, но все же огромная по сравнению с силой обычного человека – и этого могло хватить. Не на то, чтобы выйти. Но на то, чтобы освободиться. У этой ловушки был очень хитрый замок: чтобы его взломать, Олексе понадобились бы еще десятилетия накопления мощи. Он решил пренебречь и вынести стену. Оказывается, иногда Пророки выражаются довольно буквально. У Олексы получилось.
Тот, кого Олекса давно чувствовал где-то рядом, был доволен и, кажется, благодарен. Осталось подождать совсем немного. Когда ломают стены в одной камере, нельзя поручиться, что остальные пленники не сбегут. Он ждал. Уже побежали невидимые трещинки, ослабляя его путы, он уже чувствовал податливость уз. Еще немного – и Гора не сможет его удержать.
Мокаша не рассчитала свои силы. Сражение с Младшей сказывалось, а ждать помощи от ведьм не приходилось. Младшая Хозяйка проиграла битву, но, кажется, выиграла войну.
Она не сдавалась просто по привычке всегда идти до конца, отвечать ударом на удар, блокировать, уходить, атаковать. Стражи поймали нужный ритм: один выцеливал, второй бил. У Мокаши могло получиться только одно – умереть раньше, чем они превратят её в комок мяса и костей.
Стражам всё равно было не подняться по лестнице, но и Мокаше было не отступить по ней достаточно далеко, чтобы древние не смогли её преследовать.
Они не общались между собой, просто их мысли текли рядом, иногда пересекаясь. Кто-то из них первый дошел до идеи, которая понравилась обоим. Они сменили тактику. Удары не стали слабее, просто теперь они не пытались убить Мокашу. Шаг за шагом они оттесняли её к мраку, край тьмы уже был готов проглотить Старшую Хозяйку.
И тогда пришел звук. Звук той мощи, которая заставляет понимать, что это не просто сотрясение воздуха. Тьма дала трещину. Прошли секунды – и тьма уже казалась лишь трещинами на фоне обычной темноты – свойства любого места, лишенного света.
Алекс выбрался на лестницу – ему было приятно что-то делать и там много всего чувствовать. Усталость рук из-за Мари – она тоже была приятна. За спиной Алекса древняя ловушка превратилась просто в глубокую пещеру. Древний пленник вот-вот должен был выбраться, но сейчас маг думал о другом.
Ему понадобились два удара мечом. Стражи не были соперниками для Алекса. Он был наконец свободен и не собирался что-либо делать долго. Боя не получилось.
Мокаша увидела его, только когда уже лёжа, на грани обморока, сообразила, что она не в состоянии пошевелиться, а удара все нет, боль есть, но не умножается.
– Ты с мечом?
Когда в его руках появился меч, Алекс не знал. Это был его меч, меч Ария, а в ловушке его с ним не было. Об этом стоило подумать, но не сейчас.
– Да, Хозяйка, с ним удобнее.
Глава двенадцатая
Конец Лысой Горы
У пещерного человека не было простатита. Он не успевал дожить до встречи с этой чудесной болезнью.
Монография «Платная медицина – упущенные возможности»Гора отсчитывала последние минуты своей жизни. Я бы предпочел, чтобы эти минуты растянулись на пару лет. Подниматься по лестнице с двумя почти бездыханными телами – тяжеловато. Кто-нибудь из местных мог бы оказаться умницей и спуститься мне навстречу. Умниц не было – были ступени, факелы и точное знание того, что я двигаюсь вверх медленно – очень медленно. А с точки зрения моего соседа по плену – стою на месте. Не знаю, кого я освободил, но он большой, сильный и сидит под горой так долго, что, даже если немного расстроился, – лучше быть далеко и не останавливаться.
Ступеньки всё не кончались, барышни не становились легче, а я – сильнее. Старшей Хозяйке придется полежать на ступенях, она меня поймет: шанс я ей оставил.
Мокаша сначала упекла меня в это проклятое место, и она же умудрилась вытянуть. Не знаю, что из того, о чем мне рассказала Мари, правда; точно одно: что Старшая Хозяйка не знала, получится у нас или нет. Это в её стиле – дать шанс и посмотреть, что получится. Если не воспользовался – стало быть, не заслужил. Мари пришлось пожертвовать довольно большой частью своей силы, но оно того стоило. Силы восстановятся.
Я за эти три года не превратился в то, во что обычно превращается человек без питья и воды и с крайне скудным запасом воздуха, только потому, что не был до конца уверен, что жив. Соответственно, и умирать мне было трудно. Если твердо верить, что ты на дне, – падение практически невозможно.
