Ирина Анненкова - Медные колокола
Вскоре маги остались лишь в городах, под официальной защитой князя (который, надо сказать, на словах осуждал безграмотных суеверных селян, но на деле им не мешал) и его наместников. Вести себя малочисленные чародеи стали смирно, с готовностью выполняя все, что от них требовалось, лишь бы не лишиться покровительства власти.
Ну, а большая часть волшебников, не желая больше иметь дела с людьми, расселилась по чащобам и горным пещерам, окружила себя непроходимыми оборонными заклинаниями и зажила отшельниками.
Так и повелось: вслух наследники князя чародеев поддерживали и защищали, но в то же время тщательно следили, чтобы в деревнях не объявился ни один маг. Костры горели по всему Мертвому Долу ещё целых полвека.
- Где горели? – недоуменно хлопнул глазами Ванятка.
- По Мертвому Долу, - с готовностью пояснил Радош. - Это название появилось сразу после войны со старшими народами. Очень уж князь Войдан гневался на такое дело; в официальных-то документах его земли назывались Подгорье, поскольку изначально лежали вдоль Восточных Гор. Но даже его собственные подданные перестали использовать старое название, не говоря уж о жителях иных земель.
- Примерно полторы сотни лет назад мой пра-пра-прадед, могучий воевода Твердята Годимысл, сверг последнего из потомков князя Войдана, - невозмутимо продолжил Дар, - и занял княжий престол. Надо сказать, у него не было недостатка в сторонниках: жестокость и самодурство Войдановичей к тому времени вошла в поговорку, а вот ума их предка им уже нисколько не досталось.
Первым делом Твердята запретил преследовать и убивать чародеев. Это было непросто – людям всегда нравится, когда им есть «против кого дружить». Но мой пращур отличался крутым нравом, и ему удалось быть убедительным…. За десятилетия охоты на колдунов и ведьм страна пришла в упадок: земля родила скудно, ремесла не развивались, так как большинство умельцев было истреблено за компанию с магами.
- Правильно, - похвалил оборотень, - чего ж их не истребить-то? Если у тебя выходит ковать, варить стекло, изготавливать оружие, горшки или лавки лучше, чем у меня, если ты, гад, умеешь собрать хороший урожай или разведать руду, значит, без колдовства тут никак не обошлось, и, следовательно, мочить тебя надо!! Очень, очень это по-людски!
- Не без того, - кивнул чародей, - однако новый князь решил это дело исправить. Чтобы вновь привлечь в страну людей знающих и умеющих работать, было необходимо что-то сделать с репутацией княжества. Мертвый Дол немедленно переименовали в Синедолию, под страхом смертной казни запретив упоминать прежнее название. Колдунов жечь перестали, и повсеместно оказали им почёт и уважение. Все летописи за последний век засекретили и стали хранить в подземной каморе за семью замками и семью печатями. Словом, сделали вид, что в истории Синедолии никаких таких позорных страниц отродясь не бывало! Скажу вам больше: и по сей день небезопасно даже знать об их существовании – легко можно разделить судьбу тех самых летописей. Об этом не вспоминают, не пишут книг, не рассказывают детям; простое упоминание о войнах со старшими народами и с магами – не просто дурной тон, но и большой риск.
- Да ладно, «не рассказывают»! У нас, у нелюдей, о той войне знают даже младенцы! – прищурился оборотень. - А тогда сам-то ты как обо всем узнал?
- Залез в ту самую камору да прочитал летописи, - Дар насмешливо изогнул левую бровь. – Мой батюшка по сравнению с первыми Твердятичами – изрядный вольнодумец, он никогда не препятствовал своим детям в охоте за знаниями; недаром же он был первым, кто решился взять в жены чародейку, мою мать.
- А кто у нас батюшка-то? – запоздало полюбопытствовал Радош.
- А батюшка у нас – кня-я-язь, - приторным голосом пропел Степан, ерничая. – Так что мы и сами – Очень Важные-с Персоны-с! – и кошак попытался изобразить в сторону Дара поклон и шаркнуть лапой. Но не учел, что старое кожаное седло, на котором он попытался исполнить этот трюк, отличалось изрядной гладкостью и покатостью. Полёт кота был краток: у самой земли его ловко ухватила за шкирку быстрая смуглая рука. Молодой чародей задумчиво повертел перед собой нахальный комок шерсти и сказал:
- А говорят, кошки на вкус – чистые кролики! Что-то нам сегодня на ужин никакой дичинки не подвернулось… неужели теперь пустую кашу хлебать?!
- Эй, князь, может, здесь и сделаем привал?
Бойкий ручей жизнерадостно булькал между мокрыми валунами и поросшими бурой прошлогодней травой кочками. Заросли черного барбариса, жимолости и рябины остались далеко позади, и мы ехали по светлому сосновому бору, ревниво оберегающему свой несовершеннолетний подрост от происков постороннего подлеска. Могучие деревья в одиночестве нежились среди пышных моховых подушек, плотным ковром устилавших землю.
- Так что, князь? Посидим, попьем водички? – Радош хитро посмотрел на Дара. С того момента, как злопамятный Степка поведал ему о важном титуле нашего «воеводы», оборотень не упускал случая подразнить парня.
- Не называй меня князем, - невозмутимо отозвался тот и спешился. – Думаю, пора уже не только водички попить, но и кашки поесть. С зайчатиной… – и с намеком поглядел на льстиво прижавшего уши Степку. Хотя рыжий оборотень и умудрился по дороге сцапать неопрятного бурого зайца, который неосмотрительно выскочил из кустов перед самым волчьим носом, кошак на всякий случай предпочитал не нарываться.
Как Радош ни старался, вывести Дара из себя не получалось – чародей сохранял прямо-таки ледяное спокойствие. Я с удовлетворением подумала, что, похоже, эта сомнительная честь принадлежит только мне: за наше недолгое знакомство довести молодого мага до белого каления удалось уже несколько раз, что было сложно предположить, наблюдая за его реакцией (вернее, за полным отсутствием таковой) на происки занозы-оборотня.
Честно говоря, отдых в первую очередь был нужен как раз самому Дару. Всё-таки, целый день кряду поддерживать на ходу защитный контур было очень непросто. На такие с виду совсем несложные, однако требующие постоянного внимания и тщательности в исполнении чары порой уходит гораздо больше магии, нежели на зрелищные и яркие боевые заклинания. То есть, как нас заверил чародей, раскидать по канавам пол-армии противника или развеять в прах стаю мортисов не сложнее, чем день-деньской поддерживать не особо заметное колдовство. Особенно, если учесть, что защищать пришлось совершенно несознательную публику, которая всё норовила разбрестись по своим делам: кому было нужно мышку поймать, кому – мушку, кому - цветочек сорвать (и сжевать, фыркая и сладко причмокивая – Тинка всегда обожала первоцветы), а кому – стыдливо нырнуть за куст. Вот и попробуй тут уследить за этим безалаберным народцем! Кроме того, пушистые светляки, помчавшиеся к неким далеким волшебникам с вестями о нас, тоже прихватили с собой изрядное количество магических сил.
