Глен Кук - Десять поверженных. Первая Летопись Черной Гвардии: Пенталогия
Сзади подползла Леди. Одна нога у неё волочилась. Привычка заставила меня опуститься на колени…
— Сломана, — сказала она. — Не обращай внимания. Я потерплю.
Она часто и прерывисто дышала. Сначала я подумал, что это от боли. Но потом увидел, что она смотрит на голову. Она захихикала.
Я посмотрел на эти два так похожие друг на друга лица. Она положила мне руку на плечо и позволила помочь ей подняться. Я осторожно встал, обхватив её рукой.
— Никогда не поступала как эта сука, — сказала она. — Даже когда мы были детьми…
Она настороженно посмотрела на меня и умолкла. Человеческое выражение покинуло её лицо. Она опять превратилась в снежную королеву.
Если когда-либо во мне и загорались искры любви, как говорили мои братья, то сейчас они окончательно потухли. Я ясно понял, что истинное движение Белой Розы в настоящее время уничтожалось как со стороны Леди, так и повстанцев. Должны были остаться лишь марионетки того монстра, который создал эту женщину, а теперь хотел уничтожить и её, чтобы вернуть себе власть и вновь наполнить мир ужасом. В тот момент я бы с удовольствием положил её голову рядом с головой её сестрицы.
Второй раз, если верить Ловцу. Вторая убитая сестра. Такое дело не заслуживает, чтобы быть ему преданным.
Существует предел человеческой удаче, силе, тому, до каких пор человек отваживается сопротивляться. У меня не хватило сил, чтобы всецело отдаться этому моему мгновенному желанию. Может быть, потом. Капитан сделал ошибку, приняв предложение Ловца Душ. Смогу ли я убедить его отказаться от этой службы на том основании, что со смертью Ловца наши обязательства утратили силу?
Сомневаюсь. Это будет целая битва. Особенно если он, как я подозреваю, помог Старшине Берилла уйти из жизни. Существованию Гвардии не угрожает особая опасность, если она, конечно, выживет в этой последней битве. А Капитан постарается не допустить нового предательства. С точки зрения морали он считает это намного большим злом.
Как там сейчас Гвардия? Сражение за Амулет не закончено, потому что сама Леди отсутствует. Пока мы гонялись за Поверженным-предателем, там могло случиться всё что угодно.
Я посмотрел на солнце и поразился, увидев, что времени прошло чуть больше часа.
Леди тоже вспомнила об Амулете.
— На ковёр, доктор, — сказала она. — Нам надо бы вернуться.
Я помог ей взобраться на то, что осталось от ковра Ловца Душ. Он был наполовину уничтожен, но она думала, что мы сможем взлететь. Я усадил её, подобрал лук, который она мне подарила, и сел напротив. Она зашептала. Ковёр со скрипом оторвался от земли. Сидеть на нём было весьма неудобно.
Ковёр делал круг над местом гибели Ловца, а я сидел с закрытыми глазами и размышлял. Я всё никак не мог привести в порядок свои мысли и чувства. Я не верил в зло как в активную силу, для меня всё зависело от точки зрения, но сейчас я достаточно насмотрелся, чтобы начать сомневаться в своей собственной философии. Если Леди — ещё не воплощение зла, то она к этому так близка, что разницы почти нет.
Мы медленно двигались в сторону Башни. Открыв глаза, я увидел эту огромную чёрную скалу, возвышающуюся над горизонтом. Мне не хотелось возвращаться.
ГЛАВА 13
Мы были над каменистой местностью к западу от Амулета, на высоте в сотню футов. Мы едва ползли. Леди пришлось полностью сосредоточиться, чтобы поддерживать ковёр в воздухе. Холодный пот прошибал меня при мысли о том, что эта штука может здесь рухнуть вниз. Или сдохнуть над самым лагерем повстанцев. Я наклонился вперёд, разглядывая каменный хаос, пытаясь отыскать площадку для вынужденного приземления.
Вот так я и увидел девочку.
Мы преодолели уже три четверти пути. Я заметил какое-то движение. На нас смотрела Душечка с выражением «О?» на лице, широко раскрыв глаза. Из тени вытянулась рука и потащила её в укрытие.
Я бросил взгляд на Леди. Она ничего не заметила. Она была слишком занята ковром.
Что происходит? Что это, повстанцы загнали Гвардию в скалы? Но почему я никого больше не вижу?
Леди это стоило большого напряжения, но мы наконец приближались к цели. Передо мной открылось поле боя.
Кошмарная земля. Её покрывали десятки тысяч трупов повстанцев. Большинство погибло целыми подразделениями. Ярусы пирамиды были переполнены мёртвыми с обеих сражающихся сторон. На вершине пирамиды развевался флаг Белой Розы. Я не видел нигде никакого движения. Землю окутала тишина. Слышался только шёпот холодного северного ветра.
На мгновение Леди потеряла управление. Мы провалились вниз. Она смогла предотвратить крушение всего в дюжине футов от земли.
Полная неподвижность, только ветер треплет полотнища знамён. Поле сражения напоминает картину какого-нибудь безумного художника. Тела повстанцев, лежащие сверху, выглядят так, как будто люди умерли в страшных мучениях. А общее количество трупов просто не сосчитать.
Мы поднялись над пирамидой. Здесь пронеслась смерть. Ворота Башни открыты. В тени её лежат тела повстанцев.
Наши ушли внутрь.
На крыше Башни никого не было. Только лежало несколько тел, все — повстанцы.
Мои товарищи, наверное, ещё сражаются внутри, в этих запутанных коридорах. Башня слишком велика, чтобы захватить её быстро. Я прислушался, но ничего не услышал.
Вершина Башни была в трёхстах футах над нами, а мы не могли подняться выше. Наверху появилась фигура и замахала руками. Низкого роста, во всём коричневом. Я разинул рот. Только один Поверженный всегда носил коричневое. Хромая, он отошёл немного в сторону, продолжая производить руками манящие жесты. Ковёр начал подниматься. Осталось двести футов, сто. Я оглянулся на панораму смерти. Четверть миллиона человек? С ума сойти. Слишком большая цифра, чтобы действительно её осознать. Даже в период расцвета Правления до такого никогда не доходило..
Я взглянул на Леди. Это она всё сотворила. Теперь она будет полной хозяйкой мира, если в Башне победят наши. Кто мог противостоять ей? Все мужчины континента лежат мёртвые…
Из ворот вышло полдюжины повстанцев. Они принялись пускать в нас стрелы. До уровня ковра долетело только несколько. Солдаты прекратили стрелять и замерли в ожидании. Они поняли, что у нас неприятности.
Пятьдесят футов, двадцать пять. Леди приходилось трудно, даже с помощью Хромого. Я дрожал от ветра, который угрожал отнести нас от Башни. Я вспомнил, как потерял высоту Ревун. Мы были сейчас на том же уровне.
Ещё раз взглянув вниз, я увидел оборотня. Он свисал со своего креста, но я знал, что он жив.
