Дэйв Дункан - Предназначение
Ннанджи недовольно поморщился.
— Нечестный Седьмой? Он берет тридцать девять Шестых и велит им начать снизу (они не могут отказаться, они его — вассалы). Со временем он говорит двадцати двум, что уже избит! Со временем он скажет тридцати девяти, что они все уже избиты! — закончил он обнадеживающе.
Шестые измочалили его в поединках? Ничего странного. Вундеркинды непопулярны среди старшего поколения.
— Ты уверен, что они не собирались тебя серьезно поранить?
Ннанджи пожал плечами:
— Не думаю, я раздражал их, им хотелось наставить мне синяков. Но нанести серьезный вред сеньору они не решились. Они на самом деле боятся тебя, брат. — Потом он снова улыбнулся. — А когда они еще услышали об этом приговоре о колодцах…
Уолли снова сел в свое кресло и показал рукой на стул, но Ннанджи продолжал бесцельно расхаживать по комнате.
— Где ты нашел время?
Ннанджи посмотрел на него лукаво:
— Я успел все, что ты просил, разве не так?
Он принялся перечислять, загибая пальцы, Большой:
— Я запомнил все умения воинов, которыми они владеют помимо воинского. Линумино потребовались лозоходцы, я дал ему три имени. Зоарийи попросил колесников — у нас нет ни одного.
Указательный:
— Река патрулируется, днем и ночью, и особенно «Сапфир», конечно. Ни одно судно не входит в город без таможенной проверки.
Средний палец:
— Катанджи выборочно проверяет отшвартовавшиеся корабли, особенно если у людей Фиендори возникнут подозрения. Так мы уже выявили четырех любителей голубей и установили за ними слежку. Да, они покупали пергамент, как ты и думал.
Безымянный:
— Томияно и другие моряки собирают все слухи и просили купцов, отплывающих в колдовские города, быть нашими агентами. Ответа еще рано ждать.
Мизинец:
— На улицах вокруг ложи караул стоит днем и ночью. Посетители конвоируются. Все ящики и пакеты проверяются на предмет громового порошка, который тебя так беспокоит. Любой остановившийся фургон сразу окружается.
Большой палец:
— Я послал два ботика наблюдать за противоположным берегом: как ведут себя колдуны. В Гобе и Аге, в двух ближайших деревушках, — ничего. Но мы собираемся прочесать берег вверх и вниз от них.
Указательный:
— Я нашел — Томияно нашел — четырех людей, которые хорошо знают окрестности Сена и Уола и деревушки рядом с ними, все их сведения у меня, могу рассказать, как только потребуешь. Я должен оставаться в ложе, брат! Они должны суметь меня найти, как только понадобится. Я что-нибудь пропустил?
Возможно, единственное, чего сейчас Уолли хотелось, — это прогнать его мечом. Но он улыбнулся одобрительно:
— Нет! Я действительно передержал тебя. Ты очень хорош с людьми, гораздо лучше, чем я. Ну а что там за история с отравленными голубями?..
Он рассказал, что идея заключается в подкупе моряков, которые при заходе в колдовские города рассыпали бы отравленное зерно вокруг башен. Уолли напомнил, что горожане с наступлением ночи к башням не подпускаются. Ннанджи пообещал обсудить это с Томияно.
— Кстати, брат, мне нужны кое-какие деньги! Я поиздержался.
Уолли поднялся и подошел к сундуку в углу.
— Тебе бы надо свои держать отдельно, — заметил он.
Впрочем, это было невозможно по причине отсутствия гроссбухов и расходных книг. Он сам же покупал подарки Доа из казны сбора.
— Я тоже так думаю, — ответил Ннанджи, — но Катанджи понадобились. Когда он передавал твое сообщение, обобрал меня дочиста.
— Катанджи? — Не говоря больше ни слова, он выдал Ннанджи мешочек с монетами и захлопнул сундук.
— Да, Катанджи! — расхохотался Ннанджи. — Я по сравнению с ним мальчишка, несмотря на то что старше. Все, за что ни возьмется, он делает отлично, разве нет?
Он помолчал и вдруг покраснел.
— Катанджи говорит, что часть из забракованных тобой мальчиков на самом деле не так уж плохи. Я сказал, что он может пообещать им еще раз посмотреть на них, не больше пяти, я думаю. Это правильно?
Уолли посмотрел на него:
— Да, если только они не полные калеки.
Ннанджи взглянул ему в глаза:
— Ты не думаешь… Он не может брать деньги с их родителей, а?
Это было тонким местом. Для самого Ннанджи этот вопрос был несколько щекотливым.
— Мы проверим его рекрутов, не беспокойся!
Ннанджи нахмурился и отвернулся.
— С него станется брать по пять, а то и по десять золотых с каждого. Дьяволенок! — Потом снова усмехнулся. — Что бы он там ни делал, зарабатывает он хорошо. А когда Тана покинет «Сапфир», на ее долю придутся тысячи, ты не знал об этом? Здорово, да, брат? Я никогда не копил денег. Все, что я хотел от жизни, — это холодное пиво и любящие девочки. А теперь я, похоже, обзавожусь богатой женой и богатым братом. Если мне понадобятся деньги, Катанджи ведь даст их мне?
Что-то в этом роде думал и Уолли.
— И твое добро — мое добро?
— Конечно! — сказал Ннанджи, определенно имея в виду только то, что говорил. Тут во дворе прозвенел гонг.
— Я обедаю с Тиваникси, — сказал Уолли, — ты присоединишься?
Ннанджи с сожалением покачал головой:
— Прости, не могу! Сегодня День Каменщиков — мой день рождения.
Уолли не знал. Он подавил естественный вопрос — девятнадцать? Может быть, двадцать? Но задавать такой вопрос было большой бестактностью среди Людей, просто потому, что никто не знал ответа. Большинство, как и Ннанджи, знали день, но только потому, что они должны были посвятить его святости — пост и ночное бдение в храме.
— Хотел бы я знать, когда день рождения Шонсу. Я выберу себе! Наверное, день, когда я пришел в этот Мир. Это было за три дня до нашей встречи.
— Тогда это День Наставников! — улыбнулся Ннанджи.
Отметим в календаре, подумал Уолли.
— В моей другой жизни, Ннанджи, принято в день рождения получать подарки от друзей. Есть что-нибудь, чего бы тебе хотелось?
— Хороший обычай, — сказал Ннанджи. Он подумал над этим вопросом и добавил:
— Если бы ты спросил меня при нашей первой встрече, я бы сказал, что мне нужны новые сапоги. Мои старые стоптались. Но сейчас? — Он показал на свой голубой килт. — Что еще остается? Что еще во всем Мире мог бы ты мне дать, когда и так уже дал все?
Глава 3
Шли дни.
В День Моряков землеройная команда Досточтимого Укилио наткнулась на камни и переломала все свои кирки. Объективные обстоятельства были приняты во внимание, и ставки возросли.
Пробная модель катапульты разлетелась на части при третьем выстреле.
