Морган Родес - Замороженные приливы (ЛП)
Люция осторожно прикоснулась к кристаллу и ахнула.
Это было то же ощущение, что и тогда, когда она забирала магию Миленьи. Тепло, свечение, голод.
Она знала, что могла забрать столько магии из этого кристалла, чтобы за секунду вытащить Тимофея из его безопасного Убежища.
И могла убить его так же быстро.
- Я могу получить его магию, - сказала она. – Выпить Тимофея. Это то, что мы искали.
Губы Каяна растянулись в улыбке, и он рассмеялся.
- Это прекрасно! Ты станешь богиней, моя маленькая волшебница! Ты будешь стоять на моей стороне, и мы сожжём все слабости этого мира!
- Как лесной пожар, - прошептала она, вспомнив урок из своего прошлого. Несмотря на все разрушения, что они причиняли, лесные пожары позволяли начать новую жизнь, заставляя старую отступить.
-Да, как лесной пожар. Когда Убежище пропадёт, мы восстановим этот мир, сделаем его таким, как было в начале.
- В начале? – спросила она.
Он сжал её подбородок.
- В самом начале. Надо терпение, но оно есть. Мы создадим идеальный мир.
Она попыталась сохранить улыбку на лице, но почувствовала, что шатается.
- Я думала, ты хотел лишь убить Тимофея, чтобы он больше не запер тебя.
- Это только первый шаг моего плана революции.
Её дыхание стало сбивчивым.
- Ты говоришь, что уверен, будто мир – это один лес, который надо сжечь, чтобы проросла новая жизнь?
- В точку. Это к лучшему, - улыбка Каяна погасла, и теперь он внимательно смотрел на неё. – Не стоит волноваться, маленькая волшебница. С магией, такой сильной и чистой, как эта, - он посмотрел на монолит, - ты станешь бессмертной, как и те, что считают, будто могут меня контролировать.
- Но не надо, чтобы твои братья и сёстры присутствовали при этом?
- Им лучше там, где они сейчас. Лучше сначала я буду контролировать всё один. Скоро мы воссоединимся, - его широкая улыбка вернулась. – Призывай Тимофея, маленькая волшебница! Я целую вечность ждал этого!
Тимофей знал об этом плане Каяна. Должен. Но он не сказал ей об этом ни слова не. Не то чтобы она поверила ему, если б сказал… Поэтому он промолчал, чтобы она поняла всё сама.
На скале, в ночь смерти Алексиуса, после того, как она убила Миленью, Люция чувствовала боль, предательство, такое сильное, что не хотела ничего, кроме причинить боль другим. Ей не оставалось жить, и она не заботилась о том, кто умрёт с нею.
Люция хотела видеть, как мир горит.
Теперь, из-за Каяна, это случится.
- Нет, - тихо сказала она.
- Прости, что ты сказала?
- Я сказала нет.
- Нет? Что, нет? Тебе плохо? Тебе надо отдохнуть, прежде чем мы начнём?
Она посмотрела в его янтарные глаза.
- Я не помогу тебе, Каян.
Каян нахмурился, морщины прорезали его лоб, глаза осветились жаром.
- Но ты обещала.
- Да, я обещала тебе восстановить свободу, воссоединиться с семьёй, пойти на убийство твоих врагов, чтобы получить то, что ты хочешь. Но… уничтожить всех, - она покачала головой, указывая на горы и бесплотный лес. – Я не буду частью этого.
- У мира есть недостатки, маленькая волшебница. Даже за это короткое время мы видели столько примеров – мужчины и женщины, одержимые своими маленькими жизнями, их жадность, похоть, их тщеславие, слабость, усиливающую предыдущую…
- Смертные слабы, потому они смертны. Но они столь прочны и эластичны во времена кошмаров, что проверяют их веру, когда их родным угрожают. Нет понятия совершенства, Каян.
- Будет, если у меня получится. Я создам в этом мире совершенство!
- Ты не предназначен для его создания. Ты не предназначен для уничтожения. Ты предназначен лишь для поддержания его.
Его выражение из жалобного стало отвратительным.
- Ты смеешь судить меня, ты, смертное дитя, едва вкусившее жизнь?!
Она редко была так уверена. Ещё реже она занимала позицию против кого-то.
Она изменилась.
- Всё кончилось, Каян. Я приняла решение. Я ухожу. Ты можешь не идти за мной, можешь оставаться тут столько, сколько хочешь.
Кивнув, она отвернулась и пошла прочь.
Но лишь спустя краткий миг почувствовала жар за спиной.
- Если ты думаешь, что я позволю тебе так просто уйти, - сказал он, - ты глупее, чем я думал. Ты ещё не понимаешь, кто я, да?
Она медленно повернулась, чтобы посмотреть на него.
Пламя скользнуло по коже, сжигая его одежду, пока он не вспыхнул с головы до пят. Его глаза горели синим в море янтарного пламени.
- Да, я знаю, кто ты, - в горле пересохло. – Ты бог огня.
- Да. Но ты понятия не имеешь, что это значит. Позволь же мне научить тебя!
Прищурив глаза и сфокусировавшись на ней, он начал увеличиваться в размерах. В два, в три, в четыре раза – рос и рос.
Он возвысился над нею, монстр, сотканный из пламени.
Монстр, который сотворил себя.
Родич Огня в истинной форме.
Она задрожала, но боролась и стояла, чтобы не прятаться от существа, что его умудрилась разгневать.
Она была близка к тому, чтобы уничтожить мир. А теперь ей нужно оказаться так далеко от него, чтобы она могла его спасти.
Он опустил к ней своё пылающее лицо, подходя достаточно близко, чтобы опалить её волосы.
- Я вечер. Я огонь. И ты сделаешь то, что я скажу, или будешь сожжена.
- Это ты на самом деле? – задохнувшись, спросила она. – Ты мне лгал? Использовал меня? Я думала, мы были семьёй.
Он взревел, и пламя поднялось вокруг Люции. Её плащ загорелся, и она сбросила его.
- Ты не убьёшь меня! – закричала она ему. – Если убьёшь, твоя мечта разрушения и воссоздания закончится!
- Я могу принести вред и без тебя!
- Не столько, сколько хочешь.
- Ты думаешь, что особенная? Что единственная с даром? Я буду ждать, пока не родится новая волшебница, и она мне поможет! Ты напомнила мне, что у меня есть время, чтобы ждать! Ты хрупка, хрупче Эвы!
Гигантский взрыв огня ударил её. Она зажмурилась и подняла руки, словно эта жалкая попытка могла оградить её от ярости элементаля. Она закричала, ожидая, что всё её тело пронзит жгучая боль, а плоть отойдёт от кости.
Но ничего не почувствовала.
Она открыла глаза.
Вихрь огня кружился вокруг неё, но не тронул её. Он был остановлен барьером из фиолетового света на пальце, его свет казался ослепляющим.
Она увидела, как Родич Огня стоял за стеной пламени.
- Что ты сделала? – спросил он.
Кольцо – ключ ко всему. У него больше тайн и власти, чем она могла представить. Это то, что позволяло Эве быть в безопасности рядом с Родичами в их кристаллической форме, когда Валория и Клейона так пострадали. Люции кольцо принесло баланс в вечном конфликте, выход из ловушки колдунье в теле смертной.
