Анатолий Патман - Обретение
Кстати, за столом речи о делах совершенно не велись. Обычная застольная беседа. Ну и под конец пират сказал свое веское слово:
— Уважаемый Коста! Давайте я буду Вас звать Коста, а меня зовите Сатихваном. Мне понравилась Ваша манера ведения дел. Я думаю, мы сговоримся, и Ваше путешествие на север состоится.
— Хорошо, уважаемый Сатихван. Да, да, согласен, Сатихван! Я хочу сразу же раскрыть один щекотливый момент. Мы бы хотели пересечь Империю тихо и без шума. Чтоб никто не знал и не догадывался, куда мы делись. Но сразу скажу, что если вдруг случится что‑нибудь нехорошее, тихо сидеть никто не будет. Не важно, кто и как начнет, и как все это проявится. Знайте, без боя мы не сдадимся. И тогда мало не покажется никому. Я раскрою один маленький секрет, Сатихван. Дело в том, что я маг. Силы у меня хватает. И защита пока неплохая. Но это я рассказываю только Вам, как другу, чисто по секрету. Не хочу таиться и ставить Вас в неудобное положение. Не люблю всяких загадок. Хочется, чтобы все было по–простому, по–дружески. Вы уж простите меня, Сатихван, что вот так сразу, без всяких дипломатий, но по–другому вести беседу как‑то не хочется, и не получается у меня.
Может, все это неправильно, но я сразу же решил взять быка за рога. Пусть знает. А чего таиться? Все равно позже откроется. А доверие друг к другу уже будет потеряно. Вначале я предполагал вернуться по обратному маршруту до Верестянки. И оттуда уже через Вересковое королевство и графство Верен двигаться в Изнур, в свою единственную деревеньку. Не знаю, что там ждет меня, но все же надо посмотреть и оценить, так сказать, перспективы.
Скучаю я по дому, по своей деревне, словно в песне:
Деревня моя, деревенька дальняя,
Смотрю на тебя я, прикрывшись рукой.
Ты в лёгком платочке июльского облака,
В веснушках черёмух стоишь над рекой.
Даже не скучаю, а порой вижу во сне, особенно свои детские года, когда отец с матерью были молодыми, моложе меня, нынешнего.
Видел я во сне свою деревню вновь
В ослепительном сиянии цветов,
В хороводе ив кряжистых и берёз,
В водопаде нежных и волшебных звёзд.
Видел, как в саду черёмуха цветет,
Что меня березка с нетерпеньем ждет,
Дом родной давно скучает и грустит,
И обратно просит, все зовёт, кричит!
Черт, опять ностальгия по своему дому! Как в деревне отнеслись к моему исчезновению? Беспокоится хотя бы кто‑нибудь там обо мне. Родственники, например? Друзья, знакомые?
— Коста, так даже лучше, что Вы маг. Мне в пути лишние маг и воины не помешают. Знаете, береженого Всевышний бережет, не осторожного Шиктан стережет. А насчет того, чтобы никто не догадывался, куда вы все делись? Проще простого! Запишем вас всех гражданами славной Республики Трех Островов, совершающими путешествие в столицу Таласской Империи. Немедленно оформлю судовой журнал. Выдам всем пергаменты и опознавательные знаки граждан. Кем Вы хотите видеть себя? У меня есть родственник, немного похожий на Вас. Остальных можно оформить его воинами. Я даже могу взять Вас в долю к себе в дело. Для достоверности. Надо всего‑то около сотни золотых. Все будет оформлено совершенно официально, и последняя букашка носа не просунет.
Сто золотых у меня имелось. Так у пирата появился новый компаньон по торговым делам. Мало того, по новым документам, расторопно оформленным шустрым пиратом и выданным на руки, я и мои друзья превратились в торговца, следующего в Талассу, и его охрану. Только мне и моим спутникам так и не стало понятно, что это было, своего рода плата за провоз, или действительно взнос на участие в делах пирата. Или, например, выдача за деньги акции, как на Земле, не дающей никаких прав мелкому акционеру, но рискующей своими сбережениями, пусть и крохотными, в угоду интересов олигархов.
* * *
— Что Вы так грустны, граф? В моем салоне грустить нельзя. Видите, сколько всяких лэри, желающих познакомиться с Вами. Вы редко бываете в столице, дорогой Инвар, так хоть развейтесь немного. Не бойтесь, Ваша супруга ничего не узнает.
— Ах, Ваша Светлейшая Милость, я так благодарен Вам за участие в судьбе моего сына. Но, к сожалению, какой‑то злой рок преследует меня. Не успел я немного расслабиться на лоне своей семьи, так очередные неприятные известия терзают мое сердце.
— Что, граф Инвар? Случилось что‑нибудь с Вашим сыном? Он же далеко на севере, чуть ли не у диких степняков. Знаете, многим в моем салоне понравилось, как Ваш сын поставил на место этих дикарей. Сразить мечом родственника самого вождя, пусть и такого ничтожного! Многие лэри были тронуты этим, но, к сожалению, сердце юноши, оказывается, уже занято милой Камиллой. Как они переживали. Многие молодые рыцари захотели отправиться в далекий край и испытать себя. Ваш сын кумир многих молодых людей, граф! Сама императрица как‑то интересовалась им, но когда она узнала, что Ринвар опять поехал на север, проявила озабоченность!
— Ах, уважаемая герцогиня, с сыном как раз все хорошо. Другие дурные известия гложут мое сердце.
— Не скромничайте, граф. Ну, поделитесь же новостью. Может быть, это будет интересно и посетителям моего салона?
— Ах, уважаемая герцогиня, только Вам по страшному секрету, и больше никому. А то один очень влиятельный человек еще больше рассердится на меня. Он и так грозился мне разными неприятностями.
— Ну, не томите же, граф! Рассказывайте. Что же такого случилось, что этот человек вышел из себя?
— Помните, уважаемая Пэрисса, что я рассказывал о некоем маге, что сопровождал нас при побеге из диких степей. Так вот, он успел отметиться в Саларской империи у какого‑то замка. Представляете, этот маг уничтожил кавалерийский отряд, элитных воинов самого герцога Аркеда ин Талара и кучу разбойников, также парочку магов и барона Эдигара Талариза. К сожалению, получается, что это я виноват, что этот Коста Базиль сопровождал нас на севере.
— Так, так, граф, а что делали воины герцога в Саларской империи?
— Напали на торговый караван, уважаемая герцогиня. Пытались захватить торговцев, а они дали такой жестокий отпор, что уничтожили всех. А теперь, получается, я виноват, что знаком с этим магом. А ведь мы расстались с ним более двух калед назад, когда Коста сбежал из пограничной крепости, прихватив с собой мальчика и двух красавиц, и исчез неизвестно куда. И, что удивительно, дорогая Пэрисса, я Вам про это, кажется, не рассказывал, он еще является жрецом Всевышнего. Знаете, какое божье благоволение мы испытали у алтаря храма в Северном Дэлиноре!
