Егор Чекрыгин - Возвращение в Тооредаан
— Приветствую вас благородный оу Рж*коов. Мы с друзьями, намерены нанести дружеский визит в кабак, не соблаговолите ли присоединиться?
Я как раз вышел из аудитории, и столкнулся с группой студентов, явно поджидавших тут именно меня, и с трудом сдержался, чтобы не поморщиться.
— Благодарю вас, благородный оу Асииаак, за весьма любезное предложение. Однако, сейчас в анатомическом театре, профессор Хаас, будет препарировать свежий труп. Говорят — это весьма познавательное зрелище. Я, знаете ли, намерен его посетить. Не желаете ли со мной…?
— Говорят, излишнее рвение в учебе, дурно отражается на общем состоянии организма, — Поморщился мой собеседник, а потом продолжил, явно кого‑то пародируя. — Бледный цвет лица, прыщи, морщины, недостаток женской ласки, и вина в желудке…. Поберегите свое драгоценное здоровье, благородный оу Рж*коов. В этом году, я потерял немалые деньги, поставив против вас. Мне не хотелось бы в следующем, опять потерпеть убыток, ставя уже на вас.
— Обязательно поберегу. Однако, буквально несколько минут назад, уважаемый профессор медицины Аангиин, дал мне прямо противоположные совет — избегать вина и женщин. Вот теперь я весь в сомнениях, чьему авторитетнейшему мнению отдать предпочтение. — его, или вашему. Возможно, на лекции профессора Хааса, мне удастся найти ответ на эту мучительную загадку.
Мы вежливо раскланялись, и разошлись, одинаково недовольные друг другом. Хотя наша беседа и проходила в ироничном ключе, однако, она была продолжением наметившегося противостояния, рискующего перейти в стадию холодной войны.
Мои сокурсники…. А вернее та часть, что активно пыталась со мной подружиться, мне, не менее активно не нравилась. По большей части, это были…. Есть, знаете ли, таки люди — паразиты, все время пытающиеся прилепиться к какой‑нибудь знаменитости, купаясь в лучах его славы. Мне такие, откровенно не нравились. И чисто по — человечески противно, общаться с лизоблюдами и подхалимами, и их постоянные попытки втянуть меня в пьянки и разврат, а самое главное, они мешали подружиться с теми, кто действительно был мне интересен — ребятами, которые пришли в университет учиться, а не развлекаться.
….Развлекаться — я в свое время уже успел перебеситься. Даже в строгих стенах военного училища, всегда есть место подвигу, а суровые правила и военная дисциплина, делают шкоды лишь интереснее и азартнее. Да и суровые правила и дисциплина…, они все‑таки откладывают свой отпечаток, в конце концов, я больше не желтоперый курсант, а настоящий офицер на боевом задании, и должен вести себя соответственно, если не хочу проколоться и закончить в местном застенке — лаборатории по опытам над попаданцами. А что касается вина и женщин, мне этого и так хватало. В чем‑то оу Таасоон был прав — в Славе, есть свои положительные стороны, и этим надо уметь пользоваться. Местные дамочки на меня так и бросались. Поступило даже пара предложений взять меня на содержание, в качестве этакого мужчинки для постельных утех. Судя по каретам, на которых приехали горничные, что принесли записки с предложениями, дамы их приславшие, вращались в самых высших кругах мооскаавского общества. И я даже, надо признаться, на минутку задумался, а не рискнуть ли…? В конце концов, коли я был согласен проникнуть в высший свет даже в качестве лакея, так чем плох такой вариант. Но потом — передумал, Все‑таки это как‑то…, не по мне. Да и у подобных высокопоставленных дам, наверняка имеются не менее высокопоставленные мужья….А лишние проблемы, мне не нужны. Лучше, хе — хе, воспользуюсь добрым расположением тех же горничных, белошвеек, и свободных горожанок, то и дело осыпавших меня многозначительными взглядами, томными вздохами, и прочими кручениями локонов и поправлением лифов своих платьев с глубокими декольте. Из этой, осаждающей меня армии, было кого выбрать.
Анатомический театр…, и вправду был театром. В том смысле, что публика, наблюдающая за научной расчлененкой, состояла не исключительно из будущих медиков. Примерно половина — просто любопытные, решившие пощекотать себе нервы пугающим зрелищем, и даже вовсе не обязательно студенты….Такое, было и в нашем мире. Да и, почему "было"? — Есть и сейчас. Просто мы "любуемся" на трупы на экранах кинотеатров, телевизоров и компьютеров. А в средневековье, с подобными развлечениями было туго, вот и ходит изысканная публика на подобные "представления". Поэтому, я особо церемониться на стал, и сразу нагло протолкался в первые ряды. Те кого я распихивал шипели и ругались, однако увидев "обидчика" сразу умолкали. — Репутация у меня была что надо! Не. — Мастеров тыкать шпагами было много, и были они куда опаснее меня. Но — более привычные, что ли. А вот быть разорванным голыми руками на куски дикарем с далеких гор…, это бодрило!
Само представление было…, познавательным. Я уже научился сдерживать тошноту и рвотные позывы, при виде вывороченных кишок, содранной кожи, или вскрытого черепа, так что мог полностью сосредоточиться на движениях рук профессора, и на его объяснениях. Но признаюсь — было немало моментов, когда мне очень не хотелось становиться хоть средневековым медикусом, хоть современном врачом. Но, надо!
— ….будет читать лекцию — "Манаун*дак. Правда и вымыслы". И даже, вроде обещает показать некие артефакты принадлежавшие этой загадочной персоне!
— А я всю жизнь считал Манаун*дака сказочным персонажем. Если бы лекцию читал кто‑нибудь другой, а не профессор Торб…, я бы пошел туда, исключительно чтобы посмеяться.
— Но ведь с другой стороны, никто же не сомневается в том, что царь Лга*нхи реальный исторический персонаж, так почему все думают будто его брат — это сказка? В конце концов, немало древних родов, и даже род самого сатрапа, числят его в ряду своих предком.
— Ну — великий воин и царь…. В общем‑то, ничего удивительного в этом нет. Достойно восхищения — да. Удивления — нет. А про Манаун*дака рассказывают столько небылиц. Все эти превращения людей в животных и камни, а животных в демонов. Создание целого народа непобедимых воинов из глины, в которую он вдохнул жизнь, написав заклинание на свитке…. Хождений за Кромку, будто в собственный нужник, и что он командовал богами и демонами, будто собственными слугами. И якобы бы даже сама Оилиоои была его ученицей. Сам подумай — демоница равная богам, и вдруг — ученица простого смертного колдуна.
— Ну, потому‑то, видно почтеннейший Торб и назвал свою лекцию "Правда и вымыслы". Так когда она, говоришь, будет?
— Завтра, после полудня, на факультете Древних языков.
— Обязательно надо сходить.
— Только, советую придти пораньше, иначе к Торбу будет не протолкнуться.
