Ник Перумов - Алиедора
Алиедора поёжилась. Мастера в избытке снабдили её тёплой одеждой, чистой, новой, явно ненадёванной, но сейчас её пробрало до костей. Туда, за приречную гряду, уже много лет не заглядывали даже рыцари Долье. Что там? Царство смерти и ужаса? Груды костей у обочин дорог, голодные звери, сбивающиеся в стаи, роющиеся в брошенных останках и рычащие на пока ещё живых?
Некрополис был Злом. Всегдашним, всеобщим и совершенным. Прежде всего тем, что оставался непонятен. Непонятно, что там творили-мудрили его Мастера и, главное, как. Навсинай же оставался прост, привычен — да, маги и архимаги, да, правящий всем тайный совет мудрейших, объединившихся под именем Высокого Аркана, да, подчиняют стихии, разрабатывают новые заклинания, добывают из глубоких шахт Камни Магии, воюют со свирепствующей в их владениях Гнилью…
А есть ли Гниль в пределах Некрополиса, никто даже и не знал.
Оттуда не приходили купеческие караваны, и высокомерные послы в меховых мантиях не шествовали в сопровождении пышных свит, заносчиво вскинув подбородки. Некрополис отгородился от всего остального мира — во всяком случае, так учили доньяту Алиедору.
И потому, поднявшись на заснеженную гряду, Алиедора невольно остановилась. Сиххот тёк в неширокой долине, и за грядой местность вновь понижалась, так что было видно далеко окрест, несмотря на лёгкий снежок.
Равнина, плавно, медленно стекающая к далёкому серому горизонту. Среди снегов расчищенная дорога, и это, наверное, единственное, что говорит об обитаемости приречных земель. Никаких укреплений, если не считать таковыми одинокие башни, торчавшие вверх, словно обнажившиеся кости погребённых под землёй ископаемых рыб. Среди снежного простора чернели купы деревьев, разбросанные по белой равнине, словно рой насекомых, облепивших саван умершего. Жилья поблизости не видно.
— Всё там, — Латариус не без гордости ткнул пальцем себе под ноги. — Всё скрыто. Там и ходы, и склады, и всё остальное.
— Здесь никто не живёт? — вырвалось у Алиедоры.
— Никто. Зачем? Земли неважные, не сравнить с дольинскими. Гораздо выгоднее держать пахарей южнее, где и погода лучше, и лето дольше, и дождей хватает.
— А зачем те башни?
— О, башни! — усмехнулся Латариус. — Памятники архитектуры… ты ведь знаешь, что такое архитектура, верно, доньята? Стоят тут со стародавних времён, когда окрестности были густо населены, а мы ещё не закончили упорядочивание жизни подданных Некрополиса. Служили двум целям — наблюдениям за Долье, да, да, ты не ошиблась, в ту пору они ходили на наши земли куда чаще, чем мы переправлялись на ту сторону Сиххота. Ну и ещё башни застали самое начало Гнили. Случалось, в них спасались десятки людей. Потом мы приняли меры, земли очистились. А башни остались — никогда не спеши рушить что-нибудь, только если у тебя нет ну совершенно никакого выхода.
— А почему земля-то плохая? За рекой, совсем близко, она ведь хорошая!
— Верно, досточтимая доньята, — кивнул Мастер. — Когда-то, ещё до того, как воздвиглись тут эти башни, молодые в ту пору магические ордена решили навсегда покончить с «царством тьмы и смерти», как они называли нас. Сиххот перешла могучая армия — могучая не числом, но умением, ибо там шли, наверное, лучшие чародеи западных земель. Державы Навсинай тогда не существовало, на её месте располагались мелкие королевства и ещё более мелкие баронства вкупе с обширнейшими чёрными лесами — а то, не сомневаюсь, они бы тоже поучаствовали… — Латариус утёр проступивший пот. Алиедоре показалось, что Мастер Смерти рассказывает сейчас о чём-то им самим пережитом, отнюдь не о додревней истории. — Мы встретили их здесь. Некрополис тогда не имел подобной мощи, наши зомби ещё не достигли того совершенства, что позволяет им побеждать сегодня, и началась магическая война, самого дурного пошиба, знаешь, когда стороны обрушивают друг на друга огненные лавины, заваливают противника ледяными глыбами, заставляют расступаться земные пласты и швыряются здоровенными валунами. Элементальное чародейство в чистом виде, фу-у, — Латариус напоказ сморщил нос. — Итог известен. Плодородные почвы спеклись до состояния камня, погибла тьма-тьмущая мелких тварей, помогающих их жизни; наверное, целый век на этих землях вообще ничего не росло. Потом, после долгих трудов, мы добились того, что здесь вновь можно было сеять хлеб с простыми овощами, но урожая едва хватало на пропитание самим же пахарям. Они влачили жалкое существование, толку с них Некрополису не было никакого, и совет Мастеров принял решение оставить эти места. Да и Гниль… её тоже не стало. Что немаловажно, учитывая близость границы и то, что, гм, наши зомби Гниль тоже не очень любят.
— Но ведь рыцари Долье ходили сюда походами, и не так давно…
— Совершенно правильно, ходили, — подтвердил Латариус. — Не могли не ходить, потому что иначе чем же они рыцарственность свою подтверждать станут? Потом, правда, бросили, другие дела нашлись. А силы воинские-то мы всегда здесь держали, что верно, то верно. Вот с ними дольинцы и рубились. Храбрые они, того не отнимешь. Но, — хитро прищурился Мастер, — нам с того убыток прямой, что ходить перестали. Новые тела нам всегда надобны. Ряды зомби пополнять разумнее всего из тех, кто эти ряды и проредил. — Латариус коротко и негромко рассмеялся собственной «остроте». Алиедора не улыбнулась.
— Та война, — кашлянув, вернулся к прерванному повествованию Мастер, — закончилась, если честно, вничью. Решающих побед не одержали ни мы, ни маги. Армии просто взаимно истребили друг друга. Ордена прошли лиг тридцать от Сиххота, но в конце концов повернули назад. Высокоучёные чародеи, что жили и наслаждались жизнью куда дольше обычного пахаря или даже рыцаря, не хотели умирать. А после приграничного сражения они поняли, что лёгкой прогулки не будет. Некрополис лишился почти на треть больше того, что потеряли вторгшиеся, но мы готовы были погибать, а они — нет. У них были лучшие волшебники, более умелые, более изобретательные, лучше подготовленные, с изощрёнными заклинаниями, с могущественными Камнями Магии… и всё-таки мы устояли. Нападавшие убрались за Сиххот; а вдобавок ещё и перессорились. Мы сперва радовались, однако верх, к сожалению, взяли молодые и напористые маги, ушедшие на юго-запад и основавшие Державу Навсинай. Старики разбрелись кто куда, «постигать мистические тайны», и о большинстве мы потом вообще ничего слышали. Ну как, ответил я на твой вопрос, доньята?
— О да, — отозвалась Алиедора.
Сейчас она была благодарна и этой белой безжизненной равнине, и серому небу, и снегу, и даже черноте деревьев. Мир вокруг неё, направляющейся в Некрополис, поблёк, утратил краски. Ей предстояло отыскать их заново, потому что прежняя Алиедора Венти, как теперь становилось понятно, окончательно погибла. Умерла в штурмуемом Венти, погибла в схватке с големами. Потому что нынешняя Алиедора, мельком вспоминая домашних, мать, сестёр с братьями, — ничего не чувствовала. Никакой вины.
