Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – маркиз
Он подумал, просветлел лицом.
– Понял. Таков у пиратов капитан Рамиро Фруэлес. Молодой, яркий, удачливый, за ним с каждым походом идет все больше кораблей. Но он пока даже не вожак эскадры…
– Почему?
– Грандкапитан Бархфельд его недолюбливает.
– Хорошо, – сказал я.
– Радоваться не по-христиански, – укорил Гугол.
– Цель оправдывает средства, – сообщил я далекую мудрость. – А цель у нас благородная.
– Правда? – спросил он с сомнением.
– Гугол, – напомнил я, – это же я, Ричард!
Он вздохнул, но не сказал, что многие со временем меняются, вот апостол Петр за одну ночь трижды успел отречься от Христа, а я не тяну даже на апостола…
Не тяну, согласился я молча. Вообще пока не понятно, на кого и на что тяну.
Он рассказывал, я слушал внимательно, вылавливая то, что нужно мне, хотя Гугол чаще говорит о маркизате вообще, но никакая информация не бывает лишней, когда-то да пригодится.
Побережье Черро, как подтверждает Гугол рассказ отважного Рефершельда, изрезано множеством уютнейших бухт и гаваней, что для меня вообще-то одно и то же, но не для пиратов, для которых бухта – это защищенный скалами и удобный для стоянки залив, а гавань – место, где корабли избегают преследования королевских судов, а пираты спускают награбленное золото в быстро вырастающих поселках, одновременно пополняя запасы воды и продовольствия. Барон Эльрих не ошибся, короли давно махнули рукой на Черро, не в состоянии его защитить, а мирные жители перестали пытаться закрепиться вблизи океана, если, конечно, не рискуют вступать с пиратами в какие-то отношения.
Как оказалось, таких нашлось немало. В гаванях выросли целые города, впрочем, быстро опустошаемые, если в кои веки придут корабли королевской эскадры. В этих случаях город подвергается беспощадному разгрому, всех схваченных тут же вешают, женщин сперва насилуют, но потом вешают тоже, как пособниц пиратов.
Однако едва королевский флот уходит, в город снова стягивается вольный народ, быстро восстанавливает, как говорится, инфраструктуру, и снова город готов принять пиратов и помочь им потратить баснословные сокровища. Именно из-за того, что здесь цены на все – поднебесные, крестьяне сюда гонят скот на продажу, везут горы сурового полотна для парусов, строевой лес, железо, охотно устраивают походные и стационарные кузницы.
Город Золотой Пеарл, самый большой город на побережье, был выстроен в давние времена королем Цефальгаром, вскоре его сын король Цефальгар Второй построил свой флот, город был неприступен с моря, однако пираты ухитрились высадиться ночью миль на десять южнее, на рассвете напали на город с тыла, взяли приступом и сожгли, предварительно учинив беспрецедентный разгром.
Новый город выстроили уже с учетом того, что защищать нужно и с суши, к тому же окружили высокой каменной стеной. Город казался неприступным, но случился пожар, нечаянный или умышленный, поговаривали о кознях пиратов, и город выгорел дотла. Король махнул на него рукой, но вставший на престол его внук велел построить на том месте настоящую крепость.
Как только закончили, пираты захватили ее и сожгли, оставив только закопченные стены. С той поры никто не пытался восстанавливать на побережье города, справедливо считая их зряшной тратой денег и ресурсов. Весь маркизат фактически попал под власть пиратов. Правда, в глубь территории пираты не забираются, но там бедные сельскохозяйственные районы, пиратам неинтересны, к тому же крестьяне оттуда и так везут на побережье все, что может пригодиться пиратам.
Собственно, население всего маркизата живет за счет обслуживания побережья, где пираты устроились как нельзя более вольно.
– Если население живет за их счет, – повторил я, – значит, пираты в состоянии все это оплатить?
Он ухмыльнулся.
– Не просто оплатить.
– Ну да, это же пираты! Денег у них павлины не гребут.
– Вот-вот. Потому с них берут втридорога. Плата за риск.
– Но королевские корабли здесь давно не появлялись?
– Давно, но все-таки…
– Понятно.
– А еще, – добавил он, – ремонт корабля стоит дорого. Не говоря уже о том, что всякий корабль берет в новый поход как можно больше копченого мяса, солонины, муки… На этом хорошо крестьяне зарабатывают.
– А перекупщики?
– Те – еще больше, – заверил Гугол. – Крестьяне могут угадать, когда подойдет корабль. А у перекупщика все товары уже лежат на складе, готовые к погрузке… Кстати, как вам Юг, сэр Ричард?
Я пожал плечами.
– Честно говоря, малость разочарован. Вообще-то, еще когда я… гм… словом, приближался к Югу, я замирал от сладкого ужаса в ожидании чего-то необыкновенного, мрачных городов и ужасающих замков магов, ставших Темными Властелинами. В каждом замке по Темному Властелину, Саруман на Сарумане, Саурон на Сауроне, а еще призрачные города людей, что перешли на энергетических уровень и смотрят на людей, как на улиток…
Он поглядывал с непониманием на лице, я скривился и махнул рукой.
– Словом, все не так. Но это даже к лучшему.
Его глаза стали серьезными.
– Сэр Ричард, здесь не Север. Земли не похожи одна на другую. Я дальше маркизата не выбирался, но знаю, есть и Темные Властелины, и могучие чародеи, у которых не осталось ничего человеческого, и призрачные города, и темные города, и города полуреальные, и города со сдвигающимися домами, и много такого, с чем я не хотел бы встречаться.
Я проворчал:
– Все в свое время. Сперва надо закрепиться здесь.
Он смотрел внимательно.
– Закрепиться… Это как?
– Гугол, – сказал я, – мы расстались, когда я был простым рыцарем. Безбанерным, безщитовым. За это время ты добрался до Юга и утоляешь страсть к учебе, как и хотел, а я пошел несколько по другой дороге…
Он уловил некоторое смущение в моем голосе и сказал поспешно:
– Вы рыцарь, сэр Ричард!
– Ну да, – согласился я, – рыцарю грамотным быть стыдно. Вот я и… чтобы не впасть в постыдное грамотейство, стал за это время достаточно крупным и наглым сеньором. Которому грамота уже и не нужна. В смысле, рейдерство уже освоил, осталось научиться правильно управлять… Вообще-то рейдеры – это рейдеры, а менеджеры – менеджеры, но я вот пытаюсь плавненько так это перетечь из одной формы в другую, как из бандитского капитализма в цивилизованный… Ладно, это пока оставим. Сейчас планирую еще один захват. Надеюсь, последний. Я бы не стал пытаться, но больно уж удобный случай подвернулся…
Он смотрел с непониманием, я вздохнул с сожалением, пора идти, посмотрел в окно. В багровом небе плывут, обгоняя облака, темные каракатицы или кальмары. Плывут тяжело и грозно, словно дирижабли. Я напряг зрение, решил, что двигаются, как воздушные шары в потоках воздуха, но одна из каракатиц резко набрала скорость и унеслась, моментально исчезнув из виду.
