Павел Кошовец - Три удара колокола
Вот поэтому Листочек и ощущал себя членом племени именно наёмников. Не той её части, что формировалась по расовым, клановым или племенным признакам, порой довольно расистским, негативно и нетерпимо относящимся к иным, а той интернациональной общности, где собираются разумные, относящиеся друг к другу, как профессионалы, даже в случае неприязни, сохраняющие хладнокровие - то есть те, кто смог переступить границу, делящую народы на мелкие и очень мелкие группки с огромным количеством претензий ко всему, не относящемуся к их обществу. Следует, правда, заметить, что конкретно их компания, собранная вокруг такого разного, но чаще насмешливого и бесспорно обаятельного (это он тщательно скрывает!) и до конца преданного товарищам человека по имени Ройчи, даже в этом отличилась, собрав максимально разных представителей народов.
Листочек внезапно ощутил неожиданную нежность к товарищу. Без всяких посторонних намерений - как к брату или иному близкому родственнику. Это всколыхнулась в душе сентиментальная струнка, между прочим, присущая высокорождённым. Прослезиться с каменным лицом - это эльфы могут и умеют... А вот Ройчи научил-таки его плакать по-настоящему в своё время. И пусть он стесняется этого, а человек дал чёткое обещание спрятать эту тайну глубоко-глубоко, но Листочек был благодарен ему за такой дар, за это... неоценимое умение - лить солёную влагу. Ну и за многое другое тоже благодарен.
Ройчи поднял руку в жесте внимания и осторожности, и эльф, отвлёкшийся от размышлений, тут же услышал недалёкий бубнёж. Они аккуратно двинулись на звук и обнаружили в одном из амбаров неприглядную, но достаточно привычную для войны картину: до десятка связанных пленных, кто вповалку, кто сидя - опираясь спиной о стену под присмотром троих солдат. Но вот, что интеремное увидели наёмники в свете чадящего факела: пленными были воины с Восточного предела в зелёных плащах, а охрана - в форме городской стражи.
Вела себя стража, мягко говоря, некрасиво. Двое вальяжно расположились на входе на дубовых колодах, а третий сплошным потоком выплёвывал слова (именно его они и услышали), нервно и как-то истерично расхаживал перед связанными, костерил их самыми чёрными ругательствами, обещаниями страшных кар, при этом пиная ногами, не очень сдерживаясь и куда придётся.
Картина была неприятная, и Листочек, послушав пару ударов сердца, собрался уходить, но человек его вдруг придержал. И вот они битый час наблюдали этот позор: беснующегося дракона под аккомпанемент похохатывающих подельников. Неужели в столичную городскую стражу набирают таких отморозков? Или это те же солдаты, что и встреченные ими во дворце, что издевались над пожилым дворянином.?
- Я вам... драконы... яйца ваши... запеку... на медленном огне... не поленюсь, очищу - будете жрать... те, кто проглотит и выживет, орки вонючие... тому светит... почётная кастрация... на главной... столичной площади... как она там называется?.. площадь нищих... и кол в жо... в таком виде... Вас и полюбят... фигуристые агробарки... если ещё останутся таковые... целые... или - хо-хо - чуть помятые... подкрашенные... кровавыми соплями... пусть радуются... что у них появились... настоящие мужики... за счастье станет... сапоги лизать... всех вас... выкормышей благородных... свиней голубых... кровей... под медленный нож... огонь медленный... Дылда, - раззявил рот в сторону товарищей у входа, - нас точно... не бросят драконы... шмонают щас сундуки... а мы тут... с жабой бодаемся... кинут нас сволочи... чую ни медяшки... в карманах дырявых... не принесём...
- Заткнись, - негромко бросил правый от входа. - Шило сказал: долю получим, главное товар сберечь. А ты, Вошь, так и норовишь осложнить нам жизнь, не доведи до беды - они живые нужны.
- А я шо, а я ничего, - пожал обиженно худыми плечами нервный, - жить будут... если не обосрутся... Живыми - не значит не порченными...всегда скажем: сопротивлялись... пришлось учить... уму разуму...
- Точно, - донёсся какой-то писклявый голос, совсем не подходящий крупному парняге с кучерявой шевелюрой, скошенной на лоб (шлем он свой, игнорируя положения караульной службы, бросил у ног). - Ща-аз ат-дахнём и па-а-портим их ма-а-лёха-а, - странно растягивая слоги сказал он противным голосом, от которого у Листочка, как говорят люди "шерсть на загривке встала" от жуткого отвращения - он понял, к какой категории относится этот дракон с хвостом в заднице. А тот продолжал под аккомпанемент дружного, но негромкого гыгыканья. - Та-ак па-а-портим, шо и па-а-лач не за-а-аметит... па-а-ка шта-а-ны не снимет... Гы-гы... ска-а-жем, шо то кра-а-вавые ма-а-зали от долга-го сиденья-а на рыца-арских ла-а-шадках...
Эльф дёрнул Ройчи за рукав и чуть нахмурил брови, торопя уходить - у него чесались руки оборвать эти никчемные жизни. Ещё чуть-чуть, и ему будет начхать на соображения маскировки и прочее - эльфу претило вот так молча наблюдать за издевательствами. Он же не тёмный, в конце концов!
Но Ройчи отрицательно покачал головой, бросил выразительный взгляд на эльфа, и с безмятежным видом продолжил наблюдение. Не поймёшь его: действительно ли он равнодушен к происходящему или это просто маска. Но на памяти Листочка человек никого никогда не пытал ради удовольствия - только по делу, и насколько он знал, товарищ не испытывал при этом радости... Отвращения, впрочем, тоже. Это была одна из тех областей его разума, куда никто не смог проникнуть, и о чём Ройчи думает в такие моменты: о цветочках или своих самых страшных кошмарах - неизвестно.
- Странная стража, - шепнул человек чуть погодя очень тихо, но явно не очень опасаясь этих безалаберных охранников.
И эльф наконец-то понял, что его смущало - повадки, но особенно речь говорившего, не эмоциональность - динамические скачки от шёпота до возбуждённого относительно громкого форте, а именно слова и манера их подачи. Они больше подходили к какому-нибудь бандиту, нежели рядовому патрульному, обязанному беречь покой граждан, пусть и пересёкшемуся с неблагонадёжным народцем по долгу службы.
Да, действительно странная стража. Но в людских сообществах с их постоянно меняющейся мотивацией, нередко отсутствием действительно крепких жизненных принципов, здравомыслия и морали, чего только не бывает: могут и преступников в исполнительный орган набрать, якобы руководствуясь принципами: свой своего скорее обнаружит и изобличит. Естественно, без гарантии навести реальный порядок. При этом не стоит забывать, что подобные "стражи" могут быть и чьими-то протеже, а то и вообще тонкой диверсией государственного масштаба, этакой миной замедленного действия (или одноразовой миной). И, конечно же, "ноги" у подобных действий растут из самой что ни на есть верхушки власти.
![Ольга Азарова - Неудавшаяся месть[СИ]](/uploads/posts/books/5230/5230.jpg)
