Михаил Белозеров - Нашествие арабуру
Дегановид по-прежнему не видел в действиях мятежников какой-либо системы. Они нападали хаотично, у них отсутствовало планирование действий даже в одном и том же районе, поэтому Дегановид особенно не беспокоился и даже посмеивался в редкие усы в надежде закрепиться, пережить зиму, а весной, когда аборигены перемрут от голода и болезней, разрубить страну на две части от океана до океана и планомерно очищать провинцию за провинцией.
Однако события развивались не так, как он планировал. В конце лета мятежники стали нападать все чаще и чаще. Они уже контролировали большинство дорог и разрушили все мосты вокруг столицы, кроме одного — Бедо. Настал такой момент, когда арабуру удерживали лишь центральные районы страны и долины главных рек — территорию хотя и плодородных, он теперь совершенно не обрабатываемых земель. Что происходило в горных провинциях, никто не знал, а шпионов среди местного населения у арабуру не существовало. Все это было следствием близорукой военной политики императора Кан-Чи, который полагался исключительно на силу и превосходство оружия. Если близлежащие к столице горные районы легко еще было держать под наблюдением, то равнины с густыми лесами, реками и болотами кишмя кишели мятежниками. Поэтому стали строить равнинные крепости на расстоянии прямой видимости. В каждой пятой крепости сидело по дракону.
Днем драконы и конные отряды контролировали всю территорию вокруг, а ночью, когда иканобори не могли летать, а арабуру без опаски передвигаться, мятежники подбирались на расстояние броска пращи и забрасывали крепости горшками с углями и осыпали китайскими ракетами. За ночь две-три крепости сгорали дотла. Стали строить из камня, но это было очень долго и тяжело при отсутствии рабочей силы.
Запасы еды таяли. Отныне никто из титлаков не стремился продать свои товары в столице Мира, а собственный урожай еще не созрел. К тому же даже цукасано гэ не отваживались на поездки в свои деревни. Кое-кого из них крестьяне побивали, а кое-кому нагло заявили, что отныне цукасано гэ им не хозяева и у них есть свой господин — новый император Натабура Юкимура. Эта страшная весть привела Дегановида в смятении. Впервые в его душе закралось сомнение, и он побежал к кецалям.
Кецали допустили императора Дегановида в свою резиденцию, которая находилась в горах Куэн. Его выслушали, но ничего не обещали. Да и сам Дегановид знал о негласном договоре между ними, который заключался в том, что кецали не вмешиваются ни в какие конфликты. Правда, через семь дней кецали привезли еще одну армию, вооружение и продукты, но это была всего лишь временная передышка. Императору Дегановиду удалось стабилизировать положение на равнине Нара и даже продвинуться до города Сиагама на севере, но дальше этого дело не пошло — продукты, доставленные кецалями, таяли, как снег весной. Дегановид понял, что до весны им не отсидеться ни в крепостях, ни в столице, что надо давать сражение с тем, чтобы захватить южные районы и сбросить мятежников в море, а затем развернуться на север, где мятежников гораздо меньше, и двигаться до скалистых берегов Миммая. Сил у него более чем достаточно, а вот дух армий подорван. Для восстановления оного он приказал провести учения. Армии маршировали, ходили в атаку и жили в шалашах и палатках двадцать дней. Все заключенные государственной тюрьмы Тайка были принесены в жертву Богу Кетцалькоатль и его двойнику Пернатому Змею — Кукулькану. Три дня длились жертвоприношения, и три дня великая река Каная, красная от крови, несла в океан тела казненных. После учений Дегановид на два дня распорядился открыть Веселый квартал, что не делалось даже при регенте Ходзё Дога, и воины предавались пьянству и разврату. Кроме этого Дегановид ввел постоянную замену гарнизонов, с тем, чтобы солдаты могли отдыхать в столице. Правда, это требовало дополнительных затрат и усилий, но все они окупались укреплением духа войск, и это подняло авторитет Дегановида.
Учения, однако, дали мятежникам возможность подсчитать численность арабуру. Их оказалось не так уж много, но и не так уж мало, — а аж сто двадцать тысяч. Оказалось также, что драконов у арабуру примерно сто пятьдесят голов, и что все они умеют изрыгать пламя на расстояние не пяти тан, как считалось раньше, а на все пятнадцать.
Мятежники стали думать и придумали новое оружие, и еще кое-что. Но это до поры до времени было самой большой тайной титлаков — как называли их арабуру.
Между тем, третьей армии было предписано оставить в крепости Нагато гарнизон и двигаться в столицу. Флот так и не был построен. Завоевание Чосон потеряло смысл. Из заложенных на стапелях двух десятков кораблей к плаванию едва были готовы три-четыре. Правда, у тех же самых вако успели купить десятка два мелких судов, но этого было явно мало, чтобы переправить армию через море. Пришлось все оставить. А строительство судов приостановить до лучших времен.
Дорога пролегала вдоль голого побережья, где не было ни одной удобной бухты, через рыбацкие поселения Мацуэ и Тоттори, в которых тоже оставались войска. Тамошние жители, которые в основном занимались морским разбоем, лояльно относились к арабуру и даже видели в них защитников от императорской власти, которая стремилась уничтожить их морскую вольницу. Единственное, что их отвращало от арабуру — привычка питаться сушеными крысами.
Третья армия без особых трудностей продвигалась к столице. Так продолжалось до того момента, пока она не миновала перевал Бива и не вступила во внутренние районы страны. Здесь она впервые подверглась нападению.
Из штабной палатки вышел Моке, командующий третьей армией. Телохранители, как духи, бесшумно двигались следом. В воздухе стоял стойкий запах гнилых сидзими[173]. Накануне пришлось выбросить в ближайший овраг три воза этого моллюска, который везли с собой в качестве пропитания. В результате треть армии осталось голодной, хотя вяленой рыбы было в избытке. Но к такой еде арабуру так и не привыкли. Им подавай сушеных крыс, но крыс они съели еще на побережье. По этой причине Моке отправил отряды на север и на юг пошарить по окрестностям. Ему доложили, что один из них вернулся с хорошими вестями. Моке вышел посмотреть, что они привезли.
— Молодцы, хорошо! — похвалил он, заглядывая под циновки, которыми были укрыты возы.
Раньше арабуру не понимали, как можно питаться одним рисом, но когда открыли, что японцы едят его с разными подливками, соусами и заправляют овощами, то даже превзошли своих учителей, так как привезли с собой великое множество специй. Они уподобились алхимикам и творили новые рецепты подливок и закусок. И все же большинство из них мечтали о простой лепешке из маиса на воде и о стакане дешевого вина.
