Виктор Исьемини - Летний зной
— Как ты в свое время?
Карикан не умел смущаться.
— Верно, сын, именно так, как я. Ведь я выступил против сеньора… эх, веселое было время… и, к сожалению, оно возвращается.
— К сожалению? С возрастом ты захотел покоя и порядка, а, папа?
— Не для себя, сынок, не для себя. Во мне пока хватает огонька… Я бы хотел, чтоб тебе с Лерианой выпало доброе мирное время. Ты не спросил моего согласия… погоди, я же не спорю, я не имею права на твое послушание, все верно! Так вот, хотя ты не спросил меня, но если бы мое согласие что-либо для тебя значило, я бы сказал: отличный выбор и прекрасная девушка. Я благословляю вас и желаю счастья. Поверь, все, что зависит от меня, будет исполнено.
Хромой почувствовал, что краснеет. Кажется, впервые в жизни?
* * *Наконец оммаж был принесен, ок-Рейсель отошел к своим людям, ему подвели коня, и юноша сердито вырвал поводья из рук оруженосца. Он был раздражен, так что вассалы приближались к нему с опаской. Но, делать нечего, пришлось вручить господину оружие и щит с отцовским гербом. На первом же привале этим людям предстояло, в свою очередь, принести клятвы новому господину — до сих пор случая не было, молодого рыцаря содержали под охраной в Большом доме. Но на Рейселя и его людей уже никто не смотрел, развлечение завершилось, начинался поход.
Рыцари разбились на группы, кто объединился с приятелями, а кто следовал отдельно от всех, сопровождаемый лишь собственными вассалами. Колонна пехоты, выведенная Эрствином из Ливды зашагала по тракту, солдаты то и дело оборачивались, глядели на угрюмые серые башни, затянутые пеленой дождя… и уж точно не одно сердце екнуло при виде того, как скрывается за серой мокрой завесой родной город… Затарахтели обозные фургоны…
Гремя снаряжением, кавалеристы стали разъезжаться в стороны, чтобы следовать за пешими. Кто пристроился в хвост колонны, чтобы двигаться в арьергарде, а кто двинулся в сторонке, параллельно тракту. На пустоши у Восточных ворот остались лишь люди ок-Рейселя да Хромой с отцом. Карикан с любопытством наблюдал, а Хромой ждал, пока молодой рыцарь облачится в доспехи. Когда ок-Рейсель затянул ремни и поправил ножны на боку, Хромой подъехал поближе и окликнул:
— Эй, добрый сэр! Тебе, наверное, будет интересно узнать, что я обещал даме сердца твою голову. Вообще-то я собирался исполнить ее просьбу в Леверкое, но ты оказался таким соней…
Ок-Рейсель зарычал сквозь стиснутые зубы. Он был и так раздражен, а теперь пришел в настоящую ярость. Джейем Геведский удовлетворенно ухмыльнулся и продолжил:
— По-моему, сейчас подходящий момент. Что скажешь? Толпа уже отвалила, мы здесь одни, а?
Разумеется, со стен глядели стражники и, не исключено, несколько ливдинских бездельников — кто полюбопытней. Хромому нужны были свидетели, которые подтвердят: противник первым накинулся на него. Но ок-Рейсель то ли был поумней, чем считал Хромой, то ли боялся. Рыцарь молчал — с сердитой миной дергал пряжки ремней и молчал.
Пожилой латник протянул ок-Рейселю подшлемник, парень тряхнул головой, сбрасывая с волос дождевую влагу, покрыл голову, потом водрузил шлем. Вассал сунулся помочь с пряжками, парень оттолкнул чужие руки и, сопя, стал застегивать сам.
Хромой наблюдал за ним несколько минут. Потом пожал плечами и нарочито громко заявил:
— По-моему, он опять уснул. Что ж поделать… всякий раз, как судьба сводит нас, этот паренек спит. Эй, соня! Если что, дай знать, а уж я всегда к твоим услугам, а?
Ок Дрейсель снова издал нечленораздельное рычание.
— Уснул и храпит, — огорченно протянул Хромой, разворачивая коня. — Что ж, подожду, пока этот молодчик проснется.
Отец и сын пустили коней рысью, нагоняя голову колонны, чтоб присоединиться к свите Эрствина. Пластины мокрой земли с вдавленными смятыми стебельками травы полетели из-под копыт.
— Зачем ты его дразнишь? — окликнул Карикан.
— Долгая история! Рано или поздно ее придется заканчивать, так я хотел сразу. Не хочу в походе оглядываться.
— А что, этот славный парень может оказаться за спиной?
— Точно.
— Эх, сынок, зачем же тогда поднимать шум? Разве ты не можешь оказаться у него за спиной прежде, чем это сделает он? Всегда можно сыскать возможность!
— Это было допустимо, пока я не встретил тебя, папа. Хромой меняла легко мог уладить дельце таким путем, но Джейему Геведскому — не к лицу.
— Много ты понимаешь! Эх, сынок, сынок…
А ок-Рейсель наконец закончил снаряжаться и тоже повел своих людей за ушедшей армией. Он так и не произнес ни слова… глухо стучали копыта, звенели кольчуги и с хрустом сминали подковы мокрую траву.
ГЛАВА 41 Феллиост
После первых схваток с эльфами настроение в союзном войске резко изменилось. Деймут Анноврский умел быть беспощадным, и быстро гневался — лишь это сдерживало сеньоров, а вообще-то многим бы хотелось повернуть вспять. Вместо веселой прогулки за трофеями они попали на войну — настоящую, жестокую и кровавую. Нелюдей оказалось слишком много! И они вовсе не были разбиты — напротив, об армии Белого Круга не имелось никаких известий.
Но Деймут не собирался поворачивать вспять. Он потратил немалые средства, он созвал вассалов… в конце концов ради этого похода король пошел на немалый риск — ослабил фенадскую границу. И что же теперь — возвратиться без славы и добычи? Анноврец был слишком честолюбив и, положа руку на сердце, следует признать — слишком мелочен, чтобы смириться. Деймуту требовалась хоть сколько-нибудь ощутимая компенсация.
Он собирался продолжать поход, и ради успеха предприятия был готов хотя бы и силой принудить к участию остальных — по той причине, что одних только собственных воинов Анновр выставил недостаточно.
Отец Тройт вполне одобрял рвение вспыльчивого союзника, монах с готовностью смирял гордыню и терпел злобу Деймута, лишь бы тот продолжал увлекать армию к Великой… ради этого Тройт с удвоенной настойчивостью понукал своих людей, старательно исполнял все распоряжения короля и даже сверх того — по собственной охоте заставлял белых братьев совершать рейды и вылазки, даже если не было приказа.
Армия продолжала марш на север, однако теперь воины держались вместе, при малейшей тревоге останавливались и смыкали ряды, готовясь отразить атаку. Эльфы были совсем близко, после первых стычек они уже не скрывались, а тревожили войско людей то тут, то там, совершали короткие налеты, держали противника в напряжении. Люди Тройта несколько раз сражались с небольшими отрядами нелюдей, иногда им удавалось одержать верх, иногда приходилось отступать.
