Владимир Кузнецов - Лед
— Внешнему фактору?
— Мы живем в мультивселенной. Только так объясняется возможность нашего с тобой путешествия между мирами. И эта мультивселенная — своего рода единый организм. И, как и в любом организме, в нем существует своя «иммунная система».
— Это мы с тобой, под чутким руководством таких как Козмо и Деймион?
— Нет. Существуют что-то вроде макрофагов Веера Миров, который Таэбо и Каинде называют Хранителями. Не спрашивай меня о том кто или что они — я не знаю. Не уверена даже, что это разумные существа с индивидуальным сознанием. Реакция их на энтропию проста и понятна — каждый мир, который подвергается ее воздействию выше некоего «критического уровня» изолируется и отделяется от Веера. Что впоследствии приводит к его «схлопыванию». Судьба, которую Таэбо пророчит этому миру под воздействием Хаоса, есть результат работы этих макрофагов. А временная мера, им пропагандируемая, лишь отсрочит этот процесс, причем в итоге он пройдет много быстрее и жестче.
— Для иммунной системы не слишком логичная реакция, — возразил Патрик. — Уничтожать собственный организм…
— Если речь не идет об аутоиммунном заболевании, — пожала плечами Сессилия.
Ворон вдруг забеспокоился, пару раз прокаркав что-то вроде «Maison!» Патрик задумчиво потер подбородок:
— Если так, то гибель мира неизбежна. Независимо от того, кому я отдам слезу.
— Не совсем так, — Сесилия затушила окурок о стойку. — Ты не сделаешь мне кофе? Двойной в маленькую чашку. Без сахара.
Патрик отвернулся к машине, завозившись с примитивным механизмом.
— Суть в том, что мультивселенная борется с заболеванием. Энтропия приводит к образованию у мира, приговоренного к схлопыванию, принципиально новых связей. Связей с другими такими же мирами, по сути — с новым Веером, только не Веером Стазиса. Идет своего рода перетекание из одной системы в другую.
— И причем здесь Слеза Создателя? — Патрик поставил чашку перед Сесилией.
— При том, что она даст достаточный энергетический импульс, который ускорит образование таких связей — и позволит опередить макрофагов. К моменту отделения мир будет уже связан с другой системой — и это спасет его от уничтожения.
— Забавно это все, — Патрик покосился н ворона, который с интересом поглядывал на его перстень, отблескивающий в свете лампы.
— Забавно не это, — заметила Сесилия, пригубив кофе. — Забавно то, что наш родной мир находится в Энтропийном Веере.
— Подожди, — мотнул головой Руа. — Это не логично. Зачем Козмо брать для спасения Мира Порядка выходцев из Мира Хаоса?
— А ты сам не понимаешь? — улыбнулась женщина. Патрик мотнул головой, словно сгоняя хмель.
— Думаю потому, что адепт стазиса неспособен стать проводником глобального изменения. Даже если вектор этого изменения направлен в сторону покоя.
Сесилия сделала еще глоток, наградив Патрика внимательным и даже ожидающим взглядом.
— Я понимаю, что женщине не стоит рассуждать о логике, но мне кажется, у тебя с ней все в порядке. Особенно для хоккеиста.
— Когда тебя часто бьют по голове, приходится учиться думать короткими перебежками. От одной точки к другой. Не то, чтобы я был большим спецом, но, по-моему, это и называется логическим мышлением.
Женщина ответила улыбкой. Эта улыбка была уже другой, почти приглашающей.
— Скажи, — спросил Руа, — а Джастифай, он ведь тоже… пришелец?
— Простой вывод, — пожала плечами Сесилия. — Джаст был запасным вариантом. Не самым лучшим, надо сказать.
— Чьим? — поинтересовался Руа. Женщина снова улыбнулась.
— Разве это так важно? Или так — разве ты и сам не понял?
Патрик задумчиво осмотрел залу. Не самое комфортное место, но учитывая обстоятельства… Сняв куртку он накрыл ей клетку с беспокойно возившимся вороном. В этот раз в улыбке женщины было одобрение.
* * *Утро выдалось неожиданно солнечным. Сосульки на крышах сверкали и переливались, многоголосая капель полифонией сплеталась с журчанием ручейков, бегущим по булыжным мостовым. Синеватые стекла окон блестели от множества мелких капель, теплый, сырой ветер трепал вывески и весело завывал в обледенелых лабиринтах карнизов и водостоков.
Нилан неожиданно вызвался пройтись вместе с Патриком и Джен. Настроение у тафгая было прекрасное, несмотря на выбитое в последнем матче плечо.
— Пэт, — вдруг спросил он, скосившись на руку Руа. — Ты перстень не носишь, потому что надоел или мастера с размером не угадали?
Вопрос для чемпионов Лиги был не таким уж глупым: дух кубка был ревнивым и не любил, когда игроки относились к нему без должного уважения. Командные бокоры рекомендовали носить перстень не снимая до начала нового сезона. После этого, наоборот, ни под каким видом не надевать его, особенно на игры. А сейчас межсезонье только началось.
— Я его продал, — ответил Патрик. — Очень нужны были деньги.
Нилан некоторое время смотрел на него как на идиота. Дженни тоже.
— Ты совсем тронулся? — спросил, наконец, тафгай. — Сколько ты за него выручил? Двадцать баксов? Тридцать?
— Больше. Нашелся хороший покупатель, — ушел от ответа Патрик.
— Даже если так, — не сдавался Крис. — На кой тебе деньги? Тебе мало платят?
— Деньги нужны очень, — спокойно ответил Руа. — Они и тебе не помешают, приятель.
— Зачем, не скажешь? — скривился в саркастичной гримасе Нилан. Патрика это не проняло. Обернувшись к товарищу, он медленно и внятно произнес.
— Чтобы пережить третью американо-советскую.
Нилан несколько секунд смотрел на вратаря недоуменно, потом взорвался хохотом, с силой хлопнув его по плечу.
— Только не говори мне, что ты стал одним из этих параноиков и собираешься строить бункер под домом! Это лажа, Пэт! Никто даже не знает, существуют ли Советы или на месте Мамы-России теперь безжизненная радиоактивная пустыня.
Патрик скосился на Джен. Та пожала плечами, что примерно значило: «Меня не спрашивай. Я из лаборатории не выходила.»
— бункер строить не собираюсь, — мотнул головой Руа. — Просто хочу ухать подальше на северо-запад. Может в Исландию.
— Шанго всемогущий, — похоже, Нилан окончательно уверился, что приятель не шутит. — И как скоро?
— Не знаю еще, — пожал плечами Патрик. — Думаю, пока еще поиграю. Хочу стать лучшим вратарем в истории Лиги.
— Достойная цель, — прокашлявшись, выдал Нилан. — Знаешь, для рекрута у тебя отличное чувство юмора.
Руа снова пожал плечами, быстро перемигнувшись с Джен.
Весна в Монреале вошла в полную силу. Впереди было короткое, полное жизни северное лето. И совсем уж далекая, но неизбежная зима. Новая зима.
