Сергей Карпущенко - Месть Владигора
Ян, поднявшийся с земли, видно, был настроен более серьезно, потому что строго спросил у Путиславы:
— Кто такая? Что делаешь подле шатра советника князя Владигора?
Путислава заговорила сладким, медоточивым голоском, обнимая обоих воинов сразу:
— Ах вы, соколики мои! И дала бы я поиграться вам моими перышками, да только высокую за то я беру плату. К другому я шла, к китайцу этому. У него серебра немерено, обольщу его, сама богатой стану да и вам подброшу, коль пропустите меня в шатер.
Воины оказались падки на деньги. Немного посовещались, потом один из них сказал:
— Ну иди! Только если спросит Ли Линь-фу, как прошла в шатер, говори ему, что мимо нас в темноте незаметно проскользнула. Но серебришко принеси потом, а то все отберем, что он дал, да и перышки твои потреплем.
Путислава заверила воинов, что наградит их с лихвою, и проскользнула в шатер.
Крас спал на широкой низкой кровати. Он громко храпел, и большой его живот при каждом вздохе вздымался. Путислава присела с ним рядом, по щеке его рукой провела — тут же проснулся Крас, как будто и не спал, а только притворялся. За руку женщину схватил так крепко, что вскрикнула она от боли. Повернул Путиславу лицом к светильнику и радостно заулыбался:
— Ах, как приятно, что госпожа Путислава снова к нам вернулась! Ну и как там дела в Ладоре? Вот устроили же мы вам потеху!
И Крас захихикал, довольный тем, что предложенный им способ ведения войны полностью оправдал себя.
— Скажу тебе честно, Крас, что князья борейские пребывают в сильном унынии и растерянности. Они не ожидали, что твое оружие окажется столь губительным.
Крас довольно потер руки:
— Ах, не ожидали? Почему же? Разве не при помощи пороха мы взяли Пустень? Только почему, женщина, ты назвала меня таким странным именем? Крас! Нет, детка, я не Крас, я — Ли Линь-фу!
— Да перестань ты кривляться, точно скоморох на ярмарке, Крас! Я прекрасно знаю, что ты, приняв обличье китайского посла, стал советником Владигора. Ты хотел сделать его жестокосердным, безжалостным, способным убить даже родного брата.
Крас слушал внимательно и уже не улыбался, пораженный, сколь верно Путислава проникла в его планы.
— А для чего мне нужно было затевать столь долгое дело, которое не сулило мне выгоды? — тихо спросил Крас.
— О, сулило, еще как сулило! Ты хочешь, чтобы все люди были похожи на тебя, но Владигор стоял у тебя на пути неприступной крепостью, ведь он же — ученик Белуна! Посрамить доброго чародея Бе луна тебе нужно было!
Крас наконец нашел в себе силы улыбнуться:
— Ты весьма прозорлива, женщина. Но теперь уже Владигора не переделаешь. Он в моих руках и стремится к владычеству над всем миром.
— Пусть так! Но сделай таким же жестоким и Грунлафа! Пусть они сравняются в жестокости, Владигор и Грунлаф! Подари Грунлафу оружие Владигора, и пускай борьба между ними ожесточится настолько, что они перебьют друг друга. Ну, разве плох мой план? А задумала я его потому, что ненавижу обоих: и Владигора, убившего моего мужа, и Грунлафа!
«А бабенка моей породы, — не без удовольствия подумал Крас. — Пожалуй, стоит пойти по предложенному ею пути, только нужно поупрямиться, а то возомнит о себе, что способна разгадывать мои замыслы!»
— Нет, женщина! — решительно рубанул рукой воздух колдун. — Я не Крас, а посол китайского императора и сейчас вызову стражу, дабы не смущала ты меня своими глупыми речами!
Он собирался уж было хлопнуть в ладони, чтобы стража в самом деле схватила Путиславу, но вдруг в его горло уперлось острие кинжала, внезапно выхваченного Путиславой из-под складок платья.
— Я зарежу тебя, как барана, Крас, если ты не выйдешь со мной из шатра и не пойдешь в Ладор! — услышал он ее шепот.
Крас сделал вид, что очень испугался. Конечно, он мог бы силой своих чар опутать женщину невидимой, но прочной нитью, сделать ее руку слабой, как у ребенка, но это не входило в его планы.
«Пусть потешится бабенка! — подумал он. — Вишь, прыткая какая. Я подчинюсь ей, пожалуй, зато в Ладоре это мне даст повод разыгрывать роль китайца до самого конца — до тех пор, покуда противники не уничтожат друг друга».
— Прошу тебя, не делай этого, Путислава! — испуганно взмолился Крас. — Если хочешь, я, так и быть, последую за тобой!
— Ну так одевайся же! — приказала женщина, и Крас, поднявшись с постели, стал натягивать на плечи свой роскошный шелковый халат.
Он вместе с Путиславой вышел из шатра и ударил по щеке одного из стражников:
— Так-то вы несете службу, негодяи! Пропускаете ко мне дрянных женщин! А вдруг у нее кинжал? Она же могла меня убить! Я сейчас же отведу эта бабу к Владигору, а вы готовьтесь к казни!
Крас с Путиславой растворились в темноте ночи, а стражники и видеть не могли, что свой путь советник Владигора направил не к шатру князя, а совсем в другую сторону.
6. «Огненная струя Огненному духу не уступит!»
Грунлаф, Гилун, Старко и Пересей немало удивились, когда Путислава ввела в зал какого-то толстого человека, одетого в хламиду из блестящей ткани, который поклонился им восемь раз и, молитвенно сложив руки, блеющим голосом сказал:
— Взываю к Небу, чтобы оно даровало вам, князья, долгие годы жизни, здоровья и процветания ваших государств! Если бы не мужество этой женщины, угрожавшей мне кинжалом, я бы ни за что не покинул стан Владигора, потому что привык соблюдать верность тому господину, которому служу!
Гилун, Старко и Пересей посмотрели на Путиславу с уважением, а Грунлаф про себя усмехнулся: «И она еще утверждала, что это — Крас! Да Крас превратил бы любого, кто поднял на него руку, в лягушку! Не Крас это!»
— Кто ты, человек в столь странной одежде? Иноземец? — спросил Грунлаф.
— Да, ван, я иноземец, а зовут меня Ли Линь-фу. Я — советник и посол Сына Неба, главного правителя страны Китай.
Грунлаф возвысил голос:
— А зачем же ты, Ли Линь-фу, сунул нос не в свое дело — стал помогать нашему врагу, князю Владигору? Разве не понимаешь, что ты стал нашим врагом!
Крас пал на колени, слезы заструились по его сморщенному в страдальческой гримасе лицу, и он завопил:
— Ах, не казни меня, великий ван! Не знал я, что, помогая вану Владигору, наношу вред вашему войску!
— Как, ты не знал, что Пустень, который был взят Владигором лишь при помощи твоего зелья, — это мой столичный город?
— Да откуда же мне об этом знать, раз я — чужестранец! Не ведал, истинно не ведал! — валялся в ногах у Грунлафа Крас, и князь игов с презрением смотрел на его жалкую фигуру, совершенно уверившись в том, что перед ним не чародей, а просто какой-то сведущий в военном деле иноземец.
