Пол Андерсон - Операция Хаос
— О, нет, — сказал президент дрожащим голосом. — Разумеется, нет. Наоборот, мы надеемся, что наши сотрудники в своих публикациях…
— Ну, конечно, полагаю, что наиболее интересные исследовательские проекты предусматривают изучение трансформации. Допускаю, что это немного опасно. Волшебство трансформации может привести к нежелательным результатам, как это случилось с доктором Аберкромби.
Джинни оперлась на свою волшебную палочку, задумчиво скользя взглядом по дерну;
— Может случится, да, есть маленькая вероятность, что в обезьяну превратитесь вы, дорогой доктор Мальзус. Или, например, в червя. В длинного скользкого червя. Но мы не позволим, чтобы эти обстоятельства препятствовали развитию науки. Не так ли?
— Что?! Но…
— Естественно, — мурлыкала ведьма, — если бы мне предоставили возможность общаться с моим женихом, так как мне хочется, то у меня не было бы времени на подобного рода исследования.
Чтобы признать поражение, Мальзусу пришлось потратить лишних пятьдесят слов. Покосившееся величие — он не сдавался до тех пор, пока над студенческим городком не погас последний отблеск фонаря.
Джинни неторопливо скользнула по мне взглядом:
— Правило не может быть официально отменено вплоть до завтрашнего утра, — шепнула она. — А тогда… ты сможешь пропустить несколько лекций?
— Ка…ак, — сказал доктор Алан Аберкромби.
Затем появился, полный негодования Свертальф, и загнал его на дерево…
13
Сейчас — короткая интермедия. Первый учебный год закончился для нас. Джинни гордилась моими сплошными пятерками по шаманистике и математическому анализу. Она помогала мне в критические моменты по колдовским языкам (Грисволд оказал мне такую же услугу по электронике). Поскольку мы решили сыграть нашу свадьбу в нюне, Джинни пришлось кое-что изменить в своих учебных планах.
Думайте о бывшей высокооплачиваемой Нью-Йоркской ведьме все, что угодно, но не считайте ее наивной. Конечно, у Джинни был характер. Приобрела она и своего рода опыт. Однако, специализировалась она в тех областях Искусства, где помимо упрямой верности и чистоты характера, требуется также и повинность. Такого рода специалистки оплачиваются соответственно. Теперь моей девочке, которая соединила лед и пламень, придется сделаться всего лишь одной новобрачной. Ну и что из этого? В следующем году она приобретет необходимые знания и компенсирует свое замужество.
Мы не могли полностью скрыть от средств массовой информации нашу роль в тушении саламандры. Но Мальзус, оглушительно трубящий, что университет спас этот прекрасный городок от гибели, страстно желал нашей дружбы. И с его помощью мы ухитрились сбить газетчиков с толку. Так что, скоро общественность перестала нами интересоваться.
Грисволд чуть не тронулся, получив ассигнования больше, чем он, по его мнению, заслуживал.
Заодно его возмущало, что мы получили меньше, чем заслуживали.
Это продолжалось до тех пор, пока мы не узнали, что данные ему деньги необходимы на модернизацию отделов, а данные нам всего лишь для того, чтобы гарантировать наше уединение. Кроме того, нам хотелось быть уверенными, что правило, касающееся сведений, так и останется аннулированным. И что в прочих аспектах наша жизнь в Трисмегистском окажется невыносимой.
Так что пришлось заключить с Мальзусом молчаливое соглашение о сотрудничестве. Не дать прилипнуть к нему клейму труса, а напротив, способствовать восстановлению его чувства собственного достоинства.
Вот так, быстро, и протекли зима и весна. Все было чудесно и изумительно.
Я мог бы пропустить весь этот период, но не могу удержаться от того, чтобы не остановиться на… на, по крайней мере, одном моменте.
— Нет, — сказал я партнеру и другу моей невесты. — Медовый месяц мы проведем без тебя.
Он прижал уши и возмущенно сказал:
— Фрр-мяу!
— Ты прекрасно проведешь весь месяц в этой квартире. Управляющий обещал кормить тебя каждый вечер. В то же время, когда он ставит молоко для домового. И не забывай, что если приходит домовой, ты не должен за ним охотиться. Ты делал это уже три раза подряд, когда мы с Джинни уходили обедать. После последнего случая добрый народец превратил наше мартини в сладкую воду.
Свертальф сверкнул желтыми глазами и забил по бокам хвостом. Я вообразил, что такое для кота те, кто, черт возьми, величиной с мышь и спасается бегством, словно мышь… Что ж, они должны рассчитывать, что с ними будут обходиться, словно с мышами.
— Он будет приходить сюда, чтобы стирать пыль и менять твой же песок, — напомнил я самым непреклонным голосом. — Ты можешь покидать квартиру, если тебе захочется свежего воздуха. В любую минуту бери метлу и лети в дымовую трубу. Но домовой неприкосновенен, запомни это, хвастун. И если я, вернувшись, узнаю, что ты гонялся за ним, то превращусь в волка, и ты будешь отсиживаться на дереве, понял?
Свертальф дернул хвостом в мою сторону, а затем поставил его вертикально.
В комнату вошла Вирджиния Грейлок, которая несколько часов назад (не могу поверить) стала миссис Матучек. Я увидел ее: высокую, изящную, тонкую, в белом платье, увидел ее прекрасное лицо и облако рыжих волос, падающих на плечи.
Я был так ошеломлен, что воспринял ее голос, как симфонический аккомпанемент.
Ей пришлось повторить:
— Дорогой, ты абсолютно уверен, что мы не можем взять его с собой? Это такое испытание для его нервов!
Я очухался достаточно, чтобы ответить:
— Его нервы сделаны из оружейной стали. Это прекрасно, что он хочет спать с нами в одной постели… Когда мы вернемся, допускаю, что это разумно… Но неразумно, если весь мой медовый месяц на моем животе будут находиться пятнадцать фунтов веса черного колдовского кота. Кроме того, что еще хуже, он предпочитает твой живот…
Джинни залилась румянцем:
— Будет непривычно и странно, если я, после стольких лет, останусь без него. Он мой близкий друг. Если он обещал вести себя хорошо…
Свертальф, успевший забраться на стул, терся об ее бедро и мурлыкал. Мне в голову пришла неплохая мысль. И все же я опустил поднятую было ногу.
— Он не способен вести себя хорошо. И он не нужен тебе. Мы же собираемся забыть обо всем на свете, забыть о делах, так ведь? Я не буду штудировать никаких текстов, не стану навещать моих товарищей-оборотней. Мы даже не посетим семейство койотов-оборотней из Акапулько, тех, которые приглашали нас. Ты не собираешься ни заниматься колдовством, ни посещать шабаши. Мы с тобой будем вдвоем, и я не хочу, чтобы твоя мохнатая штучка… — я моментально осекся.
