Эри Крэйн - Единство
— Мне повезло, что Вихр отыскал меня и забрал с собой. Иначе сидеть мне в Колодцах, как и отцу. Он был довольно неосторожен не только в делах любовных, но и в своем отступничестве, и, в конце концов, попался. Даже не знаю, жив ли он еще, или северная тюрьма давно забрала его душу.
Бритта хмыкнула, когда из-за витражной двери донеслись обрывки вспыхнувшего с новой силой спора.
— Ошибусь ли я, предположив, что и с твоей семьей не все в порядке? — Бритта не ждала ответа. Она осталась довольна тем, что выпросила еще один взгляд, чуть длиннее предыдущего. — Знаешь, с твоим появлением в Убежище я все чаще задумываюсь о жизни на Поверхности. Мне было всего четыре года, когда Вихр привел меня сюда, и я мало что помню о мире наверху. Все, что я знаю, это то, чему учат в Безвременье. Мы привыкли считать Орден и магов, примкнувших к нему, изменниками и трусами, продавшимися Церкви. Это удобно — считать кого-то абсолютным врагом. Ведь как сражаться, если осознать, что за словом «Смиренный» скрываются такие же отступники, которых судьба потрепала в разы больше, чем нас?
Бритта взглянула на непоколебимую бесстрастность на лице лучника и вздохнула.
— Я пытаюсь понять, что привело тебя в Орден. Он ли сделал тебя настолько замкнутым и нелюдимым. Почему в итоге ты оказался в Убежище в компании отступника, который всякий раз бросается выгораживать тебя, стоит сказать что-то нелестное в твой адрес, и в тоже время носит на плече шрам, оставленный твоей стрелой, — едва изогнутая бровь Люфира воодушевила девушку, окончательно уверившуюся в том, что она пошла по верному пути, пытаясь добиться внимания лучника. Бритта рассмеялась. — Нет-нет, ничего такого между нами, всего лишь рассказы Мелиссы.
Девушка покачала головой своим собственным мыслям, опустив взгляд на соцветия сирени. Качнувшись, она легонько толкнула Люфира плечом.
— Мне хочется узнать ответы на вопросы. Понять твои мотивы тогда и сейчас. Знай, что я готова слушать, отвергнув воспитанную годами и учителями ненависть к магам Ордена.
Люфир отдернул руку, отшатнувшись от перил, словно к его запястью прикоснулась не ладонь Бритты, а раскаленное железо.
Фьорд, с трудом прорвавшийся наружу из окружения спорящих магов, растерянно оглядывался, пытаясь отыскать запропастившегося куда-то Люфира, когда увидел того выходящим из дверей, ведущих на балкон. Выражение лица Бритты, появившейся следом, и широкий шаг, которым лучник пересекал гостиную, заставили Фьорда сдвинуться с места.
— Идем, — коротко бросил Люфир, и они не попрощавшись оставили гостиную.
Сгрудившиеся вокруг Вихра маги были слишком увлечены разговором, чтобы заметить исчезновение гостей. Только тетушка Боа встревожено ринулась следом, но Бритта остановила ее, сказав, что юноши сами найдут выход. Сетуя на невоспитанность приемной дочери, женщина вернулась к завлеканию за стол оставшихся гостей.
Выйдя со двора, Люфир почувствовал приятное облегчение, волной усталости прокатившейся вдоль позвоночника. Общество молчаливо идущего рядом Фьорда, в сравнении с недавней компанией мятежников и Бритты, стало для него глотком долгожданной свободы от необходимости настороженно топорщить иголки.
Люфир с самого начала не рассчитывал, что время, проведенное в доме Вихра, будет приятным, но для Фьорда вечер приобрел совсем иные краски, чем он ожидал. Направляясь к дому, Люфир внимательно рассматривал мысли, затаившиеся в складках между бровей и напряженной линии рта.
— Хочешь поговорить? — вопрос лучника прозвучал неестественно.
— А ты станешь слушать? — невеселая улыбка сменилась искренним удивлением, когда Люфир кивнул, а Фьорд не смог отыскать ни единого намека на издевку.
— Я не могу избавиться от чувства, будто меня обманули, — разбито сообщил Фьорд, глядя себе под ноги и пиная носками ботинок пустоту.
— Ты сам себя обманул, идеализировав мятежников.
— Да, ты прав. Но все же мне казалось, что здесь все не так, как на Поверхности. Наверное, все эти месяцы, что мы провели в Убежище, я замечал вещи, которые сбивали с толку, но я отворачивался, списывая все на мою чрезмерную мнительность. Но после такого… Поверить не могу! Я до последнего надеялся, что Картилье изрядно досталось от Церкви, поэтому она так сурова в суждениях, но как же я ошибался, — Люфир нахмурился, заслышав нотки отчаяния в голосе юноши. Состояние Фьорда обеспокоило лучника. — Я и представить не мог, что ее мнение разделяет так много магов. Они не хотят равенства, и, кажется, никогда не стремились к нему. Их удовлетворит только абсолютное господство, где Церковь будет низвергнута, а неодаренные займут место у ног укротителей стихий.
Фьорд растерял слова, болезненно отмахнувшись от желания продолжать. На него навалилась апатия, а сила огня надоедливо жгла грудь.
— Ты законченный утопист, Фьорд, — на его плечо опустилась рука Люфира. Толкая юношу вперед, она скользнула верх по волосам, отвешивая едва ощутимый подзатыльник. Подобный жест вырвал Фьорда из зыбкой трясины уныния. Лучник, как ни в чем не бывало, шагал дальше, продолжая говорить. — Насмотревшись на церковников, притесняющих магов, ты решил, что мятежные отступники — храбрые герои, воплощающие собой справедливость. Только справедливости не существует. Церковь, Орден, мятежники, казалось, различия очевидны. Но есть одна вещь, превращающая всю разницу в напускную мишуру, все это создали люди. А человеческой натуре присуще преподносить собственную алчность и амбиции под соусом из благих намерений. Церковь обещает мир и покой в государстве; мятежники — свободу магам; Орден — надежный дом и веру в служение высшей цели. Но за громкими словами кроется лишь желание превосходить других.
— Неужели нет никого, кто просто хотел бы сделать мир лучше?
— Каждый хочет, — Люфир усмехнулся, и Фьорду стало не по себе от шальных искр, проскользнувших во взгляде лучника. — Только представление о «лучшем мире» у всех разное.
* * *Следующим утром Люфир вытащил Фьорда из постели, когда в Убежище не спали только стражники и заядлые кутилы, устоявшие под напором пряных вин. Те же, кто набрался сил оставить дом Вихра, старательно отсыпались, с головой закутавшись в мохнатые пледы.
Спотыкаясь о пороги и задевая локтями стены, Фьорд наведался в душевую комнату, но даже холодные струи воды, льющиеся на голову мага по воле мудреного механизма, не смогли изгнать из тела разбитость. Накануне вечером юноша долго не мог уснуть, блуждая среди догадок насчет того, что стряслось с Люфиром, из-за чего тот проявил нехарактерную для него заинтересованность в беседе и даже пожелал доброй ночи, прежде чем отправиться к себе.
